Люди сорок девятого (СИ) - Минаева Мария Сергеевна - Страница 50
- Предыдущая
- 50/128
- Следующая
Линдейл опрокинул еще стакан и заткнул бутылку.
"Жалко Черрингтон, но всему свой черед. Она либо станет сильной и найдет выход сама, либо умрет, и никто не сможет ничего изменить. Пока все пусть будет, как есть... А вот и другой..."
Наблюдая, как Морган крался по другой стороне улицы, Линдейл поднял ружье и, привалившись к стойке, следил за Джуннайтом через прицельную рамку. Он не знал, что удерживало его палец на спусковом крючке, хотя безумно хотел выстрелить - скорее всего двоение в глазах. Если Морган и есть наемный убийца из Невады, то ничего другого, кроме пули в спину не заслуживает, а Линдейл практически не сомневался, что это так. Он медленно перемещал дуло, следуя за своей целью. Да, конечно, ему заплатили за работу. Хорошо заплатили. Но стрелять в спину?... "Дурной тон, мастер Джонни," - послышался ему голос старого слуги Соломона, его друга, его прошлого, его совести. Раздраженно ткнув дуло в пол, Джонатан запрыгал на одной ноге обратно и, рухнув на диван в своей комнатушке, укрутил фитиль керосиновой лампы. Сумерки благотворно подействовали на его расшатанные нервы. Он полежал немного на спине, повернув голову набок, созерцая черный полог туч, затянувший небесный свод, потом закрыл глаза, чувствуя, как приятная дремота, расслабляя мускулы, ползет по телу, начиная с ног.
Он проснулся от собственного срывающегося вопля, зовущего Анабель. Минуту мертвой тишины, последовавшую за этим, Линдейл тупо смотрел на алые отблески на тучах. Сначала, он думал, что небо в огне - всего лишь остатки сна, потом, вспомнив Фредериксберг, пожал плечами. Тогда огни северного сияния были зеленоватые, но почему бы им не быть красными? Джонатан Линдейл отрегулировал свет, сделав его более ярким, и поглядел на стоящие в углу часы - прошло всего десять минут. Тот жуткий стремительный сон, разбудивший его, длился, должно быть, секунды, но беспричинный страх не исчез, а наоборот все нарастал, и Джонатан никак не мог понять его причину... Ему казалось, и это сводило его с ума, что проклятая война продолжается: эти огни в небе... Пылающий и грохочущий выстрелами ад разверзся вокруг него.
Прибежавшая на его крик Алиса замерла в дверях, зажав ладонями рот. Смертельно бледный, с горящими глазами Линдейл сидел, забившись в угол, и бормотал что-то об огненном вихре и бесконечном отступлении, а потом заорал:
- Анабель! Анабель! Где ты, Анабель?
"Господи, спаси!" - мысленно воскликнула Алиса и, присев рядом с Джонатаном, трясущимся будто в ознобе, заговорила с ним, как с ребенком, настойчиво разжимая его пальцы, до побеления сдавившие виски.
- Война кончилась... - нараспев повторяла она. - Все хорошо... Хорошо...
- Анабель!.. - он вцепился в ее рукав. Острая игла ревности кольнула сердце Алисы, но она взяла себя в руки.
- Я здесь... - повторяла она, гладя его по голове. - Я здесь. Все хорошо.
Понемногу Линдейл успокоился, узнав женщину, выпустил ее платье и сумел понять, что вызвало этот бред.
- Дым... - сказал он полувопросительно, втянув воздух. - Что-то горит?..
Алиса выглянула в окно и резко обернулась.
- Горит лавка Черрингтонов, - сдавленным голосом прошептала она.
* * *
Дедушка Бенингтон, как его называли жители Иглз-нест, действительно любил поболтать с посетителями, особенно ночью, когда его мучила бессонница. Телеграммы приходили редко, и основная работа начиналась только раз в месяц, когда из Денвера приезжал парень, служащий Пони-Экспресс, ведя за собой нагруженного мешками с почтой мула; старик оживлялся, рассортировывал письма, газеты и изредка попадавшиеся посылки по адресам, но корреспонденция заканчивалась так быстро, что к ночи ничего не оставалось. Однако, так сложилось, что именно в этот день Беннингтон купил у проезжего шарлатана бутылочку эликсира от бессонницы за доллар, девяноста девять центов, но, будучи человеком подозрительным от природы, старик не слишком доверял россказням продавца снадобья и горел желанием поскорее испробовать лекарство на себе. Именно поэтому он обрушил на Моргана поток проклятий по поводу людей, которые не могут приходить в урочное время.
- Целый день у них есть... - скрипел его голос, пока он, опираясь на свою палку, быстро перемещался по комнате, что должно было символизировать его крайнее раздражение. Борода старика воинственно тряслась.
- Так нет же! Весь Божий день где-то шляются, а ночью - толпа набегает, когда порядочные люди в кроватях давно и только мусор всякий, прости Господи, по улицам болтается.
Понимая желание старика как можно скорее выпроводить нежданного гостя, Морган пропустил его гневные тирады мимо своих ушей, заранее зная, что все они в конечном итоге неизбежно сведутся к одному.
- Вот когда несчастного старика бессонница донимает, хоть бы один из вас, оболтусов молодых, появился! Вам-то все одно - всю ночь гулять можете, а спите когда угодно! А только я нашел средство, которое, возможно, явится спасением от моих бед, так нате вам: явился! Да еще стоит тут, время мое тратит! Говори, чего надо и уходи!
Он на секунду замолчал, чтобы перевести дыхание, с размаху опустился на стул, и именно в этот момент Морган сунул ему в руку письмо вместе с остатками мелочи, которую торопливо наскреб, вывернув карманы брюк. Когда все необходимое было сделано, Джуннайт собрался уходить. "Прямо отсюда пойду в конюшню и уеду из этого паршивого городишки со всеми его проблемами. К рассвету я буду уже достаточно далеко, - думал он. - Это не моя война. Я и так слишком долго здесь задержался".
- Извините, что пришел так поздно, - сказал он, отступая к двери. - Не смею далее занимать ваше время
- Проваливай, проваливай! - буркнул Беннингтон себе под нос, сбросив письмо в прислоненный к стене мешок, до половины заполненный готовой к отправке корреспонденцией. А потом, шумно втянув в себя воздух, старик вскочил со стула и заковылял к окну.
- Смотри-ка! - мгновенно забыв об эликсире от бессонницы, бодро воскликнул он, присаживаясь на тумбу у стены и выглядывая на улицу, прижавшись щекой к стеклу.
- Горит что-то...
- Да? - переспросил машинально Морган, задержавшись в дверях, мыслями он был уже на тропе на Запад.
- Да, да! Еще как горит! - радостно воскликнул дедушка и, вытянув откуда-то армейский бинокль, стал наводить его на резкость. Оконное стекло мешало ему, и в конце концов он стянул со спинки ближайшего стула шотландский плед в крупную клетку и, завернувшись в него, распахнул окно настежь.
- Кажется, лавка Черрингтонов полыхает, - гордо объявил Беннингтон наконец. - Как будто там все керосином залито - пламя раза в два выше крыши.
Морган уже не слышал; он мчался, не глядя под ноги, со всей возможной скоростью, и плотно слежавшийся снег стонал под его сапогами со смещенным на скошенный каблук центром тяжести, так удобно входящими в стремя, но абсолютно не пригодными для бега.
Впереди страшным обугленным призраком возвышалась лавка, объятая жадно ревущим пламенем, отражающимся рыжими бликами в подтаивающем от нестерпимого жара льду.
Добежав, Джуннайт застыл в оцепенении, кусая губы от бессилия перед бушующей стихией, выбрасывающей в темноту небес охапки кровавых звезд. Гудя, огонь взмывал ввысь, потом вдруг опадал, собираясь с силами, а затем снова со свистом вырывался из окон и почерневшей трубы. Заворожено наблюдая за силами, неподвластными ему, Морган сжимал кулаки так, что ногти вонзались в ладони, оставляя на них короткие алые полоски, но отвести взгляд он не мог, потому что помнил, как сам помогал отцу поливать водой раскаленную крышу дома, осажденного лесным пожаром - это было больше двадцати лет назад в Калифорнии, и ему было девять... А может, меньше. Темная фигура метнулась в сторону на светящемся ярко-желтом фоне, Морган поймал это движение краешком глаза и мгновенно вернулся к реальности, услышав резкий крик:
- Предыдущая
- 50/128
- Следующая
