Люди сорок девятого (СИ) - Минаева Мария Сергеевна - Страница 51
- Предыдущая
- 51/128
- Следующая
- Мама! Ну почему ты просто стоишь?
Обернувшись, он увидел старшую дочь миссис Черрингтон. Практически все горожане осторожно выглядывали из окон, но никто не помог Жаклин, ведром зачерпывающей снег и кидающей его в жадную огненную пасть. Все ее усилия были напрасны: снаружи притушить огонь удавалось, но лишь на время, а внутри температура была настолько высока, что вся влага мгновенно испарялась. Снежные наносы вокруг домов мешали огню распространиться, да и ближайшие располагались на приличном расстоянии от лавки с обеих сторон, и Моргану вдруг пришла в голову мысль, что будь сейчас лето, эти люди не смотрели бы из своих окон вот так - даже не скрывая своего любопытства под маской сочувствия. "Хорошо бы весь этот городок сгорел до тла..."
- Не стоит, Жаклин. Хватит, - раздался вдруг немного дрожащий от напряжения, но сильный голос и, отведя глаза от лавки, Морган увидел застывшее лицо миссис Черрингтон. Она стояла в отсветах пламени в своем платье, перекрашенном в черный цвет краской домашнего приготовления, и безучастно глядела на огонь, пожирающий ее мечты, надежды на будущее, планы, выстроенные вместе с мужем, саму возможность пережить эту зиму, наконец. Миссис Черрингтон не могла рассчитывать на помощь в этом городе, но по ее лицу и гордо расправленным плечам, Морган внезапно понял, что она борец по природе и не сдастся до самого конца, хотя никогда и ничего не попросит больше ни у одного человека. Глаза ее были не пусты, но непроницаемы, навсегда скрыв ее страдания, отчаяние и боль от всего мира. Младшие дети цеплялись за ее юбку: Мари спрятала лицо в складках мягкой ткани, лишь иногда отваживаясь взглянуть на извивающихся кольцами огненных драконов, о которых говорилось в сказках, но тут же жмурилась. Папа, конечно, победил бы ревущих чудищ, как рыцарь на картинке в книге, но он почему-то не приходил уже несколько дней, наверное, уехал по делам в Денвер... Человек, остановившийся в их доме, мог бы помочь, но и его давно не было видно. Люсьен равнодушно глядел на пожар, он сосал большой палец и вздрагивал, часто дыша, будто в астматическом припадке. Жаклин, опустив ведро, с тяжелым вздохом подошла к матери и, молча пройдя мимо с опущенной головой, побрела домой; миссис Черрингтон с младшими детьми пошла следом. Ярость и боль наполнили все существо Моргана, и он огляделся ища, на чем бы сорвать свою злость. В этот момент раздался жуткий треск, и крыша лавки рухнула, взметнув пламя высоко вверх, вперемешку с тучами мерцающих искр, мгновенно разметанных ветром. Шаги маршалла, вероятно, заглушил вой разбушевавшейся стихии, но Морган, не раздумывая, откуда взялся этот мужчина, сразу перешел в наступление:
- Что, маршалл, решил поглазеть на дела своих подельников? Любуешься, да?
Служитель закона пожал плечами, но его рост, казалось, уменьшился.
- Это случайный пожар, - сказал он немного неуверенно. - Мне, да и, я уверен, всему городу жалко семью Черрингтонов, но это обыкновенный несчастный случай. Керосиновая лампа, забытая в лавке, перевернулась...
- Да уж, конечно, - Морган едва сдерживался, чтобы не пристрелить этого человека на месте. Свой револьвер и оружие Чета он зарядил по дороге к почте и теперь, когда странное стремление к смерти было побеждено, ему приходилось держать себя в руках.
- Конечно, - его голос был полон издевки. - Лампы всегда переворачиваются без видимых причин... Нет, сэр, даже от дюжины ламп дома не сгорают, как спички, если, конечно, их не облить виски, да керосином внутри и снаружи. Советую твоим дружкам быть впредь поосторожнее и начинать пожитки паковать.
- Отстань от него, он всего лишь марионетка, - перекрыл гул пламени голос Линдейла, а затем он сам появился из темноты, припадая на раненую ногу и опираясь на плечо Алисы. Широкая улыбка поползла по лицу Моргана, когда он, забыв о маршалле, двинулся к новому противнику.
- Ты очень хорошо смотрелся там, у стены, с этой своей улыбочкой, - сказал Морган. - Хотелось бы мне взглянуть на пулю, отправившую мистера Черрингтона на небеса. Мне кажется, она замечательно подойдет к "Рут-и-маклахану" 69 года выпуска.
- Я не вижу смысла в этом убийстве, - возразил Линдейл с вежливой улыбкой, отстраняя Алису движением руки. - Не вижу выгоды для себя, если быть точным.
- Ну... - Морган пошире расставил ноги и качнулся на каблуках. - В схватке титанов часто гибнут невиновные, и, возможно, некий владелец борделя слишком переусердствовал в стремлении угодить своим хозяевам. Такие люди могут раздавить сотню мистеров Черрингтонов, на пути к цели и не заметят этого, поглощенные более важными делами.
Глаза Линдейла стали жесткими.
- Если я хочу кого-то убить, - процедил он сквозь зубы, продолжая улыбаться, - то делаю это сам. И делаю, как следует.
Его холодный голос вывел Моргана из себя.
- Надо бы вообще запретить носить оружие в этом городе таким как ты! - сорвался он. - Если бы маршалл был честным человеком...
- Ну, тогда на улицу и носа бы не высунули с револьвером типы, начинающие всеобщую свару, просто пристрелив незнакомца ни за что, ни про что, - отпарировал Линдейл. Напряженные пальцы Моргана дернулись, рванув револьвер из кобуры, он взвел курок, направил ствол Линдейлу в лицо и почти в тот же миг увидел дуло "рут-и-маклахана" шестьдесят девятого года выпуска у своего носа. Их взгляды сверлили противника, они медленно переступали, передвигаясь по кругу, сжимая оружие в вытянутых руках, и Морган чувствовал внутри себя натянутую струну, уже готовую лопнуть.
- Ты знаешь, - Линдейл склонил голову на бок, разглядывая противника. - Не оружие убивает, а то, что у человека вот здесь, - он коснулся виска указательным пальцем левой руки. - Кто сказал, что те, кто посылает армии в сражения, кто начинает и заканчивает войны, разумнее и сдержаннее отдельного человека? Почему они не откажутся от армейских арсеналов прежде, чем требовать того же от меня? Может, вас, синебрюхих, просто злит, что таких надутых и гордых своей победой парнишки Джеймс обдирают, когда захотят, и вы не можете им помешать? Оружие лишь уравнивает шансы, а убить и руками можно, если желание есть. Кстати, ты видел, как я кидаю ножи.
Они медленно кружили по улице, будто двигаясь в странно замедленном вальсе: два диких зверя, напрягшихся для прыжка, два язычка пламени, сливающиеся и разрывающиеся вновь, - и сознание того, что Линдейл прав, засевшее в мозгу, жгло Моргана изнутри, заставляя ударить как можно больнее.
- Самоуверенность, видимо, присуща всем южным джентльменам, - сказал он. - "Перед нами враг, и я его разобью," - разве не так сказал Ли Лонгстриту в ответ на просьбу не посылать Пиккета в ту идиотскую атаку под Геттисбергом?
Причудливая игра света и тени искажала лица. И горящие жаждой крови глаза исследовали противника, не в силах оторваться, ибо малейшая потеря внимания означала смерть. Джонатан Линдейл вспомнил вдруг раннее утро шестьдесят третьего под Геттисбергом, и сердце его болезненно сжалось. Он стоял и смотрел на море колышущейся под дуновениями ветра сочной травы - кошмар, который будет еще многие годы преследовать грядущие поколения южан... И ничего еще не было решено, это сладостное ощущение неопределенности... Война еще не проиграна, а значит, все возможно. Все можно изменить. Отец... Он еще жив, он с Пиккетом на другом краю поля, которого отсюда не видно... Джонатан стоял и смотрел в глаза нахальному янки, ощущая внутри сгусток боли и ненависти от сознания того, что время безнадежно далеко умчалось вперед и изменить ничего невозможно.
- Ты имеешь в виду ту мелкую стычку из-за обуви? - голос Линдейла сочился ядовитой издевкой. - Зато синебрюхие всегда верно оценивают ситуацию. Особенно Безоговорочная капитуляция, когда, налакавшись виски, послал три корпуса на наши окопы в Колд-Харборе... А Фредериксберг? Атака за атакой, с тупым упорством, будто овцы на бойню, они бежали на чертов холм, повинуясь идиотским приказам своих командиров, прекрасно сознавая, что их ждет! Разумные овцы! И вскоре весь склон был синим... Вы - просто пушечное мясо. Только и умеете, что убивать и грабить женщин и детей, забираете все, чего не в силах сожрать. Держу пари, после марша к морю ни один янки в мундир влезть не мог, так пузо раздулось! Ах да, я совсем забыл... Тебя там не было, ты даже не участвовал в войне, а туда же... Как ты смеешь осуждать их? "... И проклянут свою судьбу дворяне, что в этот день не с нами, а в кровати: язык прикусят, лишь заговорит соратник наш в бою в Криспинов день!" [16.] Это про тебя, синебрюхий. Знай свое место. Держу пари, я первый тебе рассказал, ибо янки стараются умолчать о подвигах сынов Конфедерации, а в лагере для военнопленных было не много новостей, особенно после того, как твое правительство от вас отреклось, выбросив как ненужный мусор...
- Предыдущая
- 51/128
- Следующая
