Люди сорок девятого (СИ) - Минаева Мария Сергеевна - Страница 77
- Предыдущая
- 77/128
- Следующая
- Что ты, Сол, - отмахнулся Джон, чуть не рассмеявшись: он вспомнил, как отец сам, как и положено, отвел его в первый раз в подобное заведение Атланты, строго настрого запретив рассказывать Солу. - Я эти дома за милю кругом обхожу. Ты прав... От тамошних... "дам", одни неприятности.
- Вы истинный джентльмен, масса Джон... И говорите хорошо. Правильно слова произносите, не сквернословите... - в голосе старика звучала гордость. - У их детей одна брань на языке, через каждое слово. Вы ведь не сквернословите?
- Нет, конечно, - поспешил ответить Джон. В ход пошли легкие вопросы, обязательные при каждой встрече, так что ответы он выучил почти наизусть.
- А в церковь каждое воскресенье ходите? Не пропускаете службу? - с напускной суровостью спросил Соломон, потом трескуче рассмеялся. - Помню, непривычны вы к этому были после жизни в лесах. Никак добудиться вас не мог в воскресенье.
- Да, Сол, со мной и сейчас иногда случается проспать, но вот уже год, как ни одной службы не пропустил, - говорил Джон. Услышав правильные ответы на необходимые вопросы, старик успокоился.
- Как жалко, что сгорела библиотека... - Сол уже снова путешествовал среди обрывков воспоминаний о минувшем. - Я, масса Джон, так и не научился читать, как ни старался, но вам те книги здорово пригодились бы, наверное... Сколько их там было... А розы... Чудесные чайные розы... Пути Господни неисповедимы, мне никогда не понять, почему Он не дал мне умереть там, на пепелище, вместе с моим миром... Таким близким, таким понятным...
- Не волнуйся, Сол. Библиотеку я почти восстановил. А еще у меня есть для тебя маленький подарок... - покопавшись в своем дорожном мешке, Линдейл извлек небольшой горшок с чайными розами, бережно завернутый в бумагу и ткань. Старик очень страдал, потеряв любимые цветы, и вспоминал о них при каждой их встрече.
- Мои розы... - лицо Соломона осветила широкая улыбка, протянув трясущиеся руки, он схватил горшок, купленный Джонатаном у одной пожилой леди по дороге, прижал его к груди, а потом бережно водрузил на подоконник возле постели, аккуратно приоткрыв легкую занавеску. - Как... Но как...
- Я выкопал тогда в нашем саду несколько уцелевших кустов, они долго болели, но теперь в порядке. Они растут у Соджернов в цветнике, а маленький кустик я вот привез тебе, - сообщил Джон, отчетливо, будто наяву, вспоминая прогулку по изуродованному саду, на который перекинулся огонь с подожженного янки дома. В тот день, когда он отыскал то место, где Сол выращивал свои цветы, окончательно умерли все его смутные, помимо рассудка теплящиеся надежды на возрождение Юга, на возвращение прошлого. Чайные розы обуглились и почернели, огонь застал их в самом цвету, темные лепестки, свернувшиеся от жара, еще висели, но в опаленных стеблях не было больше жизни. Стоило Джону дотронуться до скрученных черных бутонов, как они рассыпались в прах...
- Масса Джон! О, как вы обрадовали старика! А как вы их лечили? Расскажите мне...
- Собственно, не я, - смутился Джон, - Бэкки все сделала, она понимает в цветах лучше.
Ложь цеплялась за ложь... Линдейл поражался, как ладно у него это получалось. Достаточно было придумать виртуальный мир, и дальше ложь лилась легко и неограниченно.
- Я так рад, что вы теперь доктор! Вы успокоили мое старое сердце, масса Джон! Не страшно даже, что вы среди этих чертовых янки живете. Я так боялся, что с вами что-то случиться во время этих поездок по делам железной дороги. Помню еще дед ругал вашего папашу за его безрассудные скитания по диким местам, да еще с женой и сыном. Это ведь так опасно! Там ничего нет, ни полиции, ни врачей, только нехристи всякие и бандиты, да хищные звери... - Сол приподнялся и приложил руку ко рту, снова перейдя на заговорщический шепот:
- Говорят, там стреляют постоянно, все друг в друга. Достаточно тамошнему человеку увидеть кого-то с револьвером на поясе, или ружьем в руке, как тот сразу хочет испытать, кто быстрее и начинает палить! Или оскорбляет по-всякому, чтобы втянуть в не джентльменскую ссору... Все боялся, что вы сцепитесь с таким негодяем, который и мизинца вашего не стоит...
- Да брось ты, Сол! Зря беспокоился! - отмахнулся Джон. - Я и оружия-то не ношу никогда. Ни ножа, ни пистолета. Меня тогда охранники компании защищали.
Он распахнул пиджак, демонстрируя отсутствие оружия. Старик облегченно вздохнул.
- Ах, масса Джон, я так тосковал, я не хочу расставаться с вами. Понимаю, что буду стеснять вас...
-Ну, Сол, мы же это обсуждали. Как только я куплю приличный дом, я возьму тебя к нам.
- Я согласен на любые условия...
- Сол, я живу в маленькой комнате, которая и так не моя, работаю большую часть дня, не могу позволить, чтобы ты оставался один, а сиделки в Чикаго запрашивают в несколько раз больше, чем эта семья... - Линдейл на секунду замолчал, исчерпав все заготовленные аргументы, потом устало добавил. - К тому же там полно тараканов...
Но Сол плакал и не хотел его отпускать, заставляя снова и снова рассказывать о давно умерших соседях и знакомых, и Джон говорил, прекрасно зная, что каждое его слово - ложь.
Изначально письмо пришло в Чикаго... Мольбы Соломона вынудили Джона дать ему этот адрес. Человек, через которого Линдейл вел свои дела на Востоке, регулярно пересылал через Денвер в Иглз-Нест всю корреспонденцию на его имя, если таковая имелась.
Линдейл распечатал конверт. Кривые строчки, слова с ошибками и рвущий закостеневшую душу стрелка призыв: заберите меня, масса Джон... все слушаю, не раздадуться ли ваши шаги... Вас так долго не было...
Линдейл опустился на невысокую поленницу и закрыл лицо руками. Он сам попался в ловушку, выстроив для старика иллюзорный мир и населив его призраками, стремясь пощадить Соломона. Открытие правды могло плохо сказаться на его здоровье и рассудке, когда все начиналось, но сейчас возвращение в реальность наверняка убьет его.
Что же делать? Что теперь делать... Тогда это казалось такой хорошей идеей.
Он аккуратно сложил письмо, стряхнув с бумаги снег, и добавил его к тому, из Вашингтона...
- До свидания, дедушка, - машинально пробормотал Джонатан, поднимаясь, и, не сказав больше ни слова, пошел прочь.
- А, чтоб тебя!.. И побежал, побежал куда-то сразу... Никакого почтения к старшим! - произнес скороговоркой дедушка, потому что приговил эту фразу еще в начале разговора, но думал он в эту минуту о скрытой драме, на короткое время проступившей в выражении лица владельца салуна. И хоть Беннингтон не знал содержания послания, но, когда он запирал окно, по его щекам текли слезы, еле сдерживаемые в присутствии Линдейла.
- Ох, - вздохнул он, наконец справившись с задвижкой, и, держась рукой за ноющую спину, тяжело опустился на табурет, шаря свободной ладонью по столу в поисках бинокля. Старик даже сам уже не осознавал, что все это время продолжает ругать на чем свет стоит современное поколение и снег, закрывающий ему весь обзор.
Ланс и Майкл О'Руни не очень-то старались искать миссис Черрингтон, решив, что в конечном итоге, это Уилберну надо быть чистеньким в глазах горожан, а не им. Они заглянули в ближайшие переулки, пару раз прошли туда и обратно, заглядывая за кучи мусора, потоптались за грудой старых ящиков, скорее для приличия, чем из желания разобрать что-то в путанице следов, полузанесенных снегом, попинали сваленные как попало доски, а потом Майкл сказал, что ему необходимо отлучиться и исчез. Оставшись один, Ланс полностью утратил даже тот небольшой энтузиазм, что у него был, и, сев на груду пустых ящиков, начал не торопясь, с наслаждением сворачивать самокрутку. Так он и сидел, мысленно проклиная напарника за нерасторопность, потому что желал как можно скорее покончить с работой и зайти выпить по стаканчику виски в салун Линдейла, пока еще не началась заварушка. Майкл вернулся не скоро, но, как только Ланс попытался высказать свое отношение к его поведению, достал небольшой кожаный мешочек и кинул говорившему, заставив его умолкнуть на полуслове. Приземлившись в раскрытую ладонь, кисет звякнул.
- Предыдущая
- 77/128
- Следующая
