Мой нежный цветок - Спэнсер Кэтрин - Страница 27

• Предыдущая
• 27/29
• Следующая

У него всегда все получалось легко и просто.

Но с Эльвирой такие фокусы не пройдут.

Заметив ее сомнения, он взял ее ладонь, приложил к сердцу.

— Обещаю, Кассандра, ничто не помешает мне сидеть рядом с тобой во время этого полета. Субботним вечером мы завалимся куда-нибудь в ресторан. А в понедельник я отправлюсь приискать помещения для офиса в Сан-Франциско, а ты будешь среди своих друзей, тех, кто любит тебя.

Жизнью клянусь, я не позволю матери сделать вторую попытку разрушить наш брак.

Кассандра отринула сомнения и согласилась на предложенные условия, она любила Бенедикта и хотела верить каждому его слову.

— Ладно, три дня. Но если и тогда…

Он приложил палец к ее губам.

— «Тогда» не случится.

Следующим утром они покинули Сицилию, и к середине вторника она оказалась в Милане. Бианка и ее муж приняли ее с распростертыми объятиями, окружив заботой, которой она не встречала со времени смерти матери.

— Устроим для тебя каникулы, — заявили они. Не успеешь опомниться, а уже пятница, а с ней и Бенедикт тут как тут. Не сомневайся в нем, Кассандра. Он человек слова.

Этой же ночью он позвонил, чтобы убедиться в ее благополучном прибытии и сообщить о сделанном за день. Он договорился о помещении Эльвиры в больницу Реджо-ди-Калабрии для полного физического и психиатрического обследования.

Независимо от результата ее правление в фирме закончилось. Паскаль Ренальдо, институтский поклонник Франчески, сделал ей предложение.

Человек он вполне подходящий. С окончания колледжа занимается бергамотовыми садами, принадлежащими его семье, и вполне способен взять под свою опеку и принадлежащие семье Константине.

— Те аmo [12], Кассандра, — шептал Бенедикт Касси в трубку в конце разговора. — До пятницы.

В среду он снова позвонил. Он будет в Милане в половине одиннадцатого в пятницу утром. Времени попасть на международный рейс вполне хватит. Завтра у него встреча с докторами, наблюдающими Эльвиру. Он выслушает их рекомендации и прибегнет к тому лечению, которое они назначат.

И снова, в конце разговора:

— Те amo, cara mia. Всего две ночи, и мы навеки будем вместе.

В четверг он не позвонил, но Кассандра удовлетворилась объяснениями Бианки, что передача бизнеса в руки Паскаля — долгий процесс, тем более после многочисленных упущений Эльвиры.

Но часы убегали, и, как не старалась Касси, ее сомнения разрастались, а оптимизм таял. Пока Бенедикт не будет рядом, она не поверит в счастливый исход.

Вот и пятница. Сдерживая растущую тревогу, она в сопровождении Бианки приехала в аэропорт Малпенса встретить его рейс из Калабрии. Но в длинном списке прибывших пассажиров имени Бенедикта не было.

— Мы, должно быть, прозевали, — успокаивала Бианка, обнимая Касси за плечи. — Не забывай, мы договаривались встретиться в зале ожидания международных рейсов, не здесь. Он мог пройти другим путем и сейчас, возможно, уже ждет тебя.

Но его не было. Когда Бианка позвонила в палаццо, чтобы узнать, выехал он или нет, на звонок никто не ответил.

— Это хороший знак, — настаивала она, упорно не соглашаясь признать невероятное — что он просто не появится. — Франчески нет, она помогает Паскалю. А Бенедикт где-нибудь здесь, покупает, может, тебе что-нибудь. Или он опоздал на самолет. Но даже в этом случае есть еще один. У вас еще четыре часа — времени полно, Кассандра!

— Почему-то мне не верится, — ответила Касси, вне себя от гнева и отчаяния, так, что даже слова произносила с трудом.

Верная брату до конца, Бианка упорно твердила:

— Я знаю, он тебя не подведет. Поверь ему, Кассандра.

Она ему верила, опять и опять. Она вышла за него замуж, поверив ему, позволила увезти себя на край света, снова поверив. Отвергнув аргументы здравого смысла, позволила запереть себя вместе с его сумасшедшей матерью, хотя сто раз должна была бежать оттуда сломя голову. Доверила ему свою жизнь и жизнь своего ребенка.

И больше всего она верила его последнему обещанию. Но он не оправдал доверия. И когда громкоговоритель сообщил о посадке на рейс до Нью-Йорка, она поняла, что доверчивость — не лучшая из добродетелей.

— Уехать в Америку без него? — Бианка была ошеломлена. — Он твой муж. Кассандра! Ты должна ждать, пока он приедет. Он рассчитывает на это. Итальянцы иначе не поступают!

— Мне все равно, как поступают итальянцы, рыдала Касси. — Я американка и с этого момента буду поступать, как удобно мне.

— Но его действиям наверняка есть оправдание!

— Оно всегда есть, Бианка, — утомленно ответила она. — Беда именно в том, что ответ всегда найдется. Бенедикт живет семейными проблемами.

Делает их своими. Каждый раз, когда что-то происходит, он стремится лично все уладить. Или он через пять минут будет тут, или подпишет нашему браку приговор.

Он не появился. Когда через пятнадцать минут «Боинг» выруливал на взлетную полосу, место Бенедикта пустовало.

Когда Бенедикт появился в аэропорту, самолет, уносящий его жену, поднялся в воздух и устремился на запад. Запыхавшийся, измученный, он провел рукой по волосам и выругался.

— Ругательствами не поможешь, — сообщил ему знакомый голос. Он обернулся, обнаружив рядом с собой Бианку, мрачную от недавних переживаний и уговоров.

Глупая, иррациональная надежда, что Кассандра не улетела, померкла.

— Ее нет, — сказал он.

— Нет. — Сестра, обычно такая выдержанная, дала волю раздражению, пристукнув кулачком о кулачок. — Как ты мог, Бенедикт? Ты ведь знал, что нельзя рассчитывать на вечное терпение! Так много зависело от твоей пунктуальности!

Он поймал ее руки. И крепко их держал, пытаясь приготовить ее к удару, которого она не ждала.

— Ничего нельзя было поделать, — сказал он и объяснил, что случилось.

Мгновение она смотрела на него, не понимая, потом разразилась слезами.

— У мамы опухоль мозга? — смог наконец разобрать он сквозь слезы. — Ох, Бенедикт. Так вот причина ее постоянных головных болей. И странного поведения.

— Вполне возможно. — Он повел ее к незанятым креслам, усадил, ожидая, пока она немного успокоится, прежде чем сообщить подробности. — К счастью, опухоль доброкачественная. Тем не менее ее удаление потребовало хирургического вмешательства специалистов, которых в Калабрии нет. Ее переправили в Рим. Там бригада нейрохирургов прошлой ночью сделала операцию.

— Ты говоришь, операция была вчера, и я только сегодня о ней слышу? Побойся бога, Бенедикт, почему? Ты не имел права скрывать от меня. Эльвира и моя мать тоже!

— После установления диагноза все стало раскручиваться очень быстро. Ее головные боли оказались признаками работы часового механизма бомбы, готовой взорваться в любую секунду. Протяни мы еще неделю — да возможно, еще один лишний день, — могло бы быть слишком поздно.

— Даже так, один телефонный звонок…

— Бианка, у тебя все равно не было бы времени туда добраться — так что толку? Ты металась бы по комнате ночь напролет и мучалась, потому что ничем не могла помочь. Я решил, что лучше подождать до завершения операции.

— А Кассандра? Разве она не заслужила хоть каплю информации? Не должна была узнать, почему ты не приехал вовремя?

— Я собирался сказать ей по пути в США.

— Вот только опоздал. Она жутко рассердилась, очень обиделась. Не знаю, как ты будешь оправдываться.

— Попытаюсь. — Взглянув на часы, он увидел, что прошел почти час с момента его прибытия в Милан. Если действительно попытаться реализовать задуманное, то терять времени нельзя. — Моим долгом единственного сына было убедиться, что мама получила необходимую медицинскую помощь. Но тут мои обязательства заканчиваются. Остальное ложится на вас с Франческой. Потребуется длительный уход, прежде чем Эльвира восстановится, поддержка семьи. Я не могу стать ее опорой. Мне надо сохранить брак, позаботиться о жене и ребенке. С нынешнего дня я ставлю их во главу угла.

• Предыдущая
• 27/29
• Следующая