Грей (ЛП) - Джеймс Эрика Леонард - Страница 102

• Предыдущая
• 102/117
• Следующая

Я пристегиваю каждую её лодыжку к соответствующему углу кровати так, чтобы она полностью распласталась передо мной, я делаю шаг назад, ? полюбоваться видом.

Чёрт.

Выглядела ли она когда-нибудь так возбуждающе?

Она полностью и добровольно вся в моей власти. Знание этого одурманивает, и я замираю на мгновение для того, чтобы восхититься её щедрости и мужеству.

Я заставляю себя отойти от столь завораживающего зрелища, и беру перчатку с кроличьим мехом с комода. Прежде чем положить её, я нажимаю «воспроизведение» на пульте дистанционного управления; сначала раздается короткое шипение, и затем начинается сороковая часть песнопения, ангельский голос певца раздается по всей игровой в честь восхитительной мисс Стил.

Она успокаивается по мере слушания музыки.

А я обхожу вокруг кровати, упиваясь ею.

Достигая её, я ласкаю её шею перчаткой. Она резво вдыхает и тянет наручники, но она не кричит и не просит меня остановиться. Я медленно спускаюсь по её горлу к грудной клетке, затем к груди, наслаждаясь её сдержанным ерзанием. Обводя по кругу её грудь, я нежно тяну за каждый её сосок, и её стон от удовлетворения призывает меня двигаться южнее. Не спеша, преднамеренно я исследую её тело: её живот, бедра, следуя далее вниз по каждой ноге. Музыкальный темп нарастает, множество голосов, присоединяющихся к хору, идеально сливаются с движениями моей руки. Я наблюдаю за её ртом, чтобы определить её ощущения; сейчас её губы приоткрыты от удовольствия, затем она кусает свою губу. Когда я провожу рукой  по её промежности, она сжимает её; движется мне навстречу.

И хотя обычно я люблю задерживаться, движение радует меня.

Мисс Стил наслаждается этим. Она ненасытная.

Когда я вновь провожу по её груди, её соски твердеют в ответ на прикосновения перчатки.

Да.

Теперь, когда её кожа стала чувствительной, я убираю перчатку и достаю плетку. С большой осторожностью я веду украшенными бусами концами плетки по её коже, следуя по той же схеме: через грудную клетку к груди, затем к животу, по лобковым волосам и вниз по ногам. Вместе с тем как всё больше хористов присоединяются к пению, я поднимаю рукоятку плетки и слегка ударяю её концами по животу. Она вскрикивает, я думаю – от удивления, но не произносит стоп-слово. Я даю ей время, чтобы осознать это чувство, затем ударяю снова – на этот раз немного сильнее.

Она натягивает оковы и снова кричит, у нее вырывается неясный вскрик, но это не стоп-слово.

Я ударяю плеткой по её груди, она запрокидывает голову назад и издает беззвучный крик, её рот приоткрыт, она извивается на красном атласе.

До сих пор не прозвучало стоп-слово.  Ана высвобождает свои потаенные желания.

Я чувствую головокружение от восторга, я осыпаю всё ее тело ударами плети, наблюдая, как кожа краснеет под ними. Когда хористы делают паузу, останавливаюсь и я.

Господи. Она выглядит сногсшибательно.

Я начинаю снова вместе с тем, как нарастает музыка, все голоса поют вместе; я ударяю её плетью снова и снова, она вьется от каждого удара.

Когда последняя нота растворяется в комнате, я останавливаюсь, бросая плеть на пол.

Мое дыхание сбилось, я задыхался от желания и потребности.

Чёрт.

Она лежит на кровати ? такая беспомощная. Её кожа порозовела, и она тяжело дышит, тоже.

Ох, детка.

Я приподнимаюсь на кровати между её ног, медленно двигаюсь, удерживая себя над ней.

Когда музыка начинается снова, звучит сладкая ангельская мелодия. Я следую тому же плану, как в случае с перчаткой и плетью – но на этот раз, своим ртом покусывая и посасывая с обожанием каждый дюйм её тела. Я играю с её сосками, до тех пор, пока они не начинают блестеть от моей слюны и не встают, изрядно затвердев. Она извивается настолько, насколько это позволяют наручники, издавая стоны подо мной. Мой язык спускается к её животу, обводя пупок, любя её. Пробуя её. Двигаюсь дальше вниз, проходя через её лобок, направляюсь к сладкому, обнаженному клитору, который умоляет о прикосновении моего языка. Я продолжаю и продолжаю, упиваясь её ароматом, опьяненный её реакцией до тех пор, пока я не начинаю ощущать содрогания её тела подо мной.

О нет. Только не сейчас, Ана. Не так рано.

Я останавливаюсь, и её дыхание выдает безмолвное разочарование.

Я становлюсь на колени между её ног, расстегиваю ширинку, освобождая свою эрекцию. Затем осторожно высвобождаю из левой петли её ногу. Она обвивает меня своей ногой, нежно поглаживая, в то время как я, занимаюсь её второй ногой. Освободив её, я начинаю массажировать и разминать её ноги, возвращая в них жизнь: от её икр до бедер. Она извивается подо мной, двигая бедрами в идеальном ритме песнопения Таллиса. Мои пальцы пробираются к внутренней поверхности бедра, которая уже влажная от возбуждения.

Я сдерживаю рычание, захватывая бедра и приподнимая её, одним грубым движением входя в неё.

Чёрт.

Она гладкая, горячая и такая влажная. Её тело пульсирует вокруг моего.

Нет. Рано. Слишком быстро.

Я останавливаюсь, находясь над ней и в ней, в это время пот стекает по моему лбу.

– Пожалуйста, – призывает она.

Я продолжаю удерживать её, подавляя желание двигаться и потерять себя в ней. Закрываю глаза, чтобы не видеть её, лежащую подо мной во всей своей красе. Концентрируюсь на музыке; и как только обретаю контроль, вновь начинаю медленно двигаться. С увеличением интенсивности хорового пения, я медленно увеличиваю свой темп, соответствующий мощности и ритму музыки, лелея каждый дюйм внутри неё. Она сжимает кулаки, запрокидывая голову и издавая стоны.

Да.

– Пожалуйста, – умоляет она сквозь зубы.

Я слышу тебя, детка.

Укладывая её на кровать, я нахожусь над ней, удерживая свой вес на локтях, следую ритму, я двигаюсь в ней, растворяясь в музыке и Ане.

Сладкая, храбрая Ана.

Пот стекает по моей спине.

Давай же, малышка.

Пожалуйста.

И наконец, она взрывается, крича и толкая меня, пребывая в интенсивной, неистовой кульминации, благодаря которой я перестаю ощущать самого себя. Я падаю на неё, и мой мир так же рушится, оставляя незнакомые эмоции в моей груди, которые опустошают меня.

Я встряхиваю головой, пытаясь прогнать эти зловещие и пугающие чувства. Я беру пульт и выключаю музыку.

Достаточно Таллиса.

Музыка определенно внесла свой вклад, сделав это едва ли не культовым событием. Я хмурюсь, пытаюсь справиться с чувствами, но терплю неудачу. Я покидаю Ану, чтобы освободить её от оставшихся браслетов.

Она вздыхает и разминает пальцы, в то время как я осторожно убираю повязку с её глаз и вытаскиваю наушники.

Большие голубые глаза устремляют свой взгляд на меня.

– Привет, – шепотом произношу я.

– Привет, и тебе, – игриво и застенчиво произносит она. Её ответ очаровывает меня, и, наклоняясь, я одариваю её нежным поцелуем в губы.

– Ты молодец. – Мой голос наполнен гордостью.

Она сделала это. Она вытерпела. Она выдержала это всё.

– Перевернись.

От тревоги её глаза расширились.

– Я просто хочу помассировать твои плечи.

– Хорошо.

Она перевернулась и приземлилась на кровать с закрытыми глазами. Я сажусь верхом на неё и приступаю к её плечам.

Ропот удовольствия раздается в её горле.

– Что это была за музыка? – интересуется она.

– Это Spem in Alium, произведение Томаса Таллиса в сорока частях.

– Это было… потрясающе.

– Я всегда хотел трахаться под неё.

– Очередной первый раз, мистер Грей?

Я улыбаюсь.

– Именно так, мисс Стил.

– Я тоже впервые трахаюсь под эту музыку, – говорит она, но её голос выдает усталость.

– Мы дарим друг другу много «первых» раз.

– Что я сказала тебе во сне, Крист… сэр?

Только не это снова. Избавь её от этих мучений, Грей.

– Ты сказала много вещей, Анастейша. Ты говорила о клетках и клубнике, что тебе хочется большего. И о том, что ты по мне скучала.

• Предыдущая
• 102/117
• Следующая