Под знаком Дарго - Степанов Николай Викторович - Страница 75

• Предыдущая
• 75/78
• Следующая

— У меня был тот же вопрос. Орф объяснил ее пребывание у нас одной фразой: «Не обошлось без вмешательства неизвестной, но очень влиятельной силы».

— Выходит, Соньку мы все равно потеряли, — загрустил я.

— Она просила передать тебе два поручения. Первое — шнырика отдай Мальгуну. И второе — постарайся успеть воспользоваться лиловой гроздью. Принцесса в курсе, что времени осталось совсем мало. Она тебя все равно отыщет, ведь в вашем мире тоже спят, а значит, должно быть свое Сонное царство.

Полет на метле оставил незабываемые впечатления. И как с нее умудряются не свалиться? Пожалуй, ни одну женщину я не обнимал в своей жизни крепче, чем Гарпину во время пути от Ругната к входу в Заповедник.

На болотах шел страшный ливень и гремела гроза. На наших глазах стрела молнии угодила в верхушку самого высокого дерева. Вспомнились радостные слова Мальгуна, несущие грустный смысл.

Я выполнил поручение Соньки и отдал ее подопечного парнишке. Шнырик ничуть не протестовал, переходя в руки мальчика, с которым успел подружиться за время нашего короткого совместного путешествия. О радости принца говорили только глаза, строгое воспитание Аргизола не позволяло высказывать переполнявшие ребенка чувства.

С Эльруином попрощались быстро, по-военному. Крепко пожали руки и обнялись. Я выудил из кармана плаща уже не работающую зажигалку и отдал парню.

— Держи на память о Сергее, который не является ни сэром, ни людоедом, ни магом, — напомнил я королю двух королевств нашу первую встречу.

Эл тоже не остался в долгу. Он показал мне пустую ладонь, затем сжал ее в кулак, а когда разжал пальцы — на ладони переливался небольшой медальон на тоненькой цепочке.

— Когда у тебя будет скверное настроение, вспомни нашу маленькую компанию, и тоска убежит прочь, — сказал он, вешая свой подарок мне на шею.

Это был групповой портрет, выполненный на легком серебристом металле. Две мужские фигурки, расположенные по обе стороны от женской, окаймлялись пятиугольной рамкой из хвоста маленького животного, гордо восседающего на плече дамы.

— Спасибо, Эл. Это воистину королевский подарок, — сказал я на прощание и побежал к летательному аппарату, у руля которого ждала ведунья.

Бабка проводила меня до самого дуба, а затем круто развернулась и, небрежно помахав рукой, произнесла:

— Ну, бывай, что ли. Еще увидимся.

Закинув метлу на плечо, она бодро пошагала прочь. Только и успел крикнуть вдогонку: «Привет Кузьмичу», — прежде чем старушка скрылась из виду.

Гарпина не переставала удивлять своим экстравагантным поведением. Ее «еще увидимся» как-то не вписывалось в общую картину расставания на всю жизнь. Поэтому меня не покидало стойкое ощущение того, что я уходил на соседнюю улицу, и завтра имел все шансы снова столкнуться с ведуньей. Окинув на прощанье взглядом заросли Заповедника, я поспешил в широкую расщелину ствола, заполненную желтым туманом.

Как и в прошлый раз, золотистая дорожка привела меня к столбу с указателями, как и в прошлый раз, в степь уходила только одна — желтая дорожка, но у основания столба появилась небольшая горизонтальная площадка с рисунком виноградной грозди.

Догадываясь, что от меня требуется, я полез в карман и вытащил оттуда сосуд с бывшей собственностью Метрогила. Едва стекло коснулось картинки, зазвонил хрустальный колокольчик, и левее желтой тропинки появилась серебряная.

— Что ж, прощай, волшебный мир, — произнес я вслух и ступил на блестящее покрытие.

К сожалению, прощальная речь была несколько преждевременной, ибо окружающая местность явно не принадлежала Шаркусу. Я попал в мрачный обледенелый мир. Здесь было не холодно, но серые сумерки, безмолвная пустота черного беззвездного неба и голые растения вокруг наводили тоску. Редкие деревья и кустарники излучали тусклый свет, исходящий от полупрозрачной корки, покрывающей ветви без листьев. Такое же сияние шло от дорожки, другого освещения тут не было. Ни шороха, ни малейшего движения не наблюдалось в этой застывшей пустоте.

«Неужели и здесь кто-то живет?» — подумал я. Спрашивается, а мне это надо? Без знакомства с аборигенами я бы прекрасно обошелся. Но словно кто-то подслушал мои мысли, и гулкий топот нарушил мертвую тишину.

Звук доносился сзади и постепенно приближался. Сходить с тропинки и прятаться за тонкими стволами одиноких деревьев или редкими прутиками светящегося кустарника было по меньшей мере глупо, они не смогли бы укрыть даже шнырика. Я развернулся лицом к приближающемуся шуму и положил руку на эфес меча.

Черный всадник, которого легко было узнать по клыкастой лошади и характерному головному убору, на фоне местного пейзажа смотрелся во всей ужасающей красе особенно грозно. Ледяная корка, покрывающая гладкую шерсть коня, придавала фиолетовые оттенки цвету непроглядной тьмы. Клыки, словно застывшие языки синего пламени, обеспечивали характерную подсветку морды, на которой двумя огромными красными прожекторами светились глаза. Из шлема, в виде открытой пасти редкозубого животного, смотрели черные угли из-под бровей наездника. Его копье было направлено в мою сторону и готовилось пронзить насквозь, но, не доехав десяти шагов, мрачный воин неожиданно остановился.

Скорее всего, причиной неуверенности грозного бойца стал мой меч. Оружие не переливалось разными огнями, как обычно. Сейчас лезвие стало подобно солнечному лучу, осветив собою пространство в радиусе пяти метров. Возникли новые звуки, и я боковым зрением заметил таяние полупрозрачного покрытия на ветках. Именно стук капель привлек мое внимание.

Молчаливая дуэль длилась не более пяти минут. Свет и тьма стояли напротив, молчаливо изучая друг друга. То, что передо мной враг, не вызывало никаких сомнений. Оставался лишь вопрос о причине его преследований. Свечение меча становилось все сильнее. Пусть только попробует приблизиться!

Однако воин не стал этого делать. Он поднял копье вертикально и, развернув коня, поскакал прочь. Я решил его не преследовать по двум причинам. Во-первых, у меня были собственные дела, а во-вторых, соревноваться в скорости с лошадью, заранее зная результат… Будем считать, что парень встретил, а затем проводил меня из сказочного мира. Ну, а отсутствие хороших манер можно объяснить трудным детством или дурной компанией.

Солнечный свет был, по-видимому, известен местной растительности: за короткий промежуток времени, пока продолжалась наша встреча с всадником, на ближайших кустах появились маленькие листочки, но стоило мечу вернуться к обычному состоянию, ледяная корка снова покрыла ветки. Теперь кустарник давал больше света, выделяясь среди своих собратьев наличием сияющей листвы.

Я продолжил прерванный внезапным появлением Черного призрака путь, стараясь не думать ни о чем, чтобы не накликать новую неприятность. Дорожка вскоре привела к одиноко стоящей арке, в верхней части которой висела табличка с изображением закрытых глаз. Выполнив требование, я вслепую двинулся вперед и, пройдя несколько шагов, остановился, чтобы осмотреться.

Ничего себе у них шуточки! Передо мной зияла огромная пропасть в форме пятиугольника, а вокруг обычный пейзаж Долины в лучах заходящего солнца. Я попал туда, куда не смог проникнуть ни один колдун. Я стоял на краю пропасти, именуемой знаком Дарго. Серебряная дорожка вела прямо в бездну.

В пропасть? По собственной воле? Нет уж, увольте. Меня не сожрали людоеды, не растоптали трехголовые кабаны, не прирезал собственный слепок, и даже колдуну с наполеоновскими замашками не удалось сделать из моего тела решето, а теперь предлагается самому превратить его в лепешку. Пошел я отсюда.

Но оказалось, что выполнить задуманное не так-то просто. Нелегко попасть к знаку Дарго, а выбраться, по-видимому, вообще невозможно. Я направился прочь от страшной пропасти, но, пройдя несколько шагов, снова оказался у самого края, только с другой стороны. Попытки повторялись вновь и вновь с тем же результатом. Лучше бы не открывал глаза, все было бы уже кончено. Убедившись, что дорога тут только в одну сторону, снова ступил на серебряную тропинку.

• Предыдущая
• 75/78
• Следующая