Наваждение - Стил Даниэла - Страница 43

• Предыдущая
• 43/86
• Следующая

В словах Франчески был резон. Должно быть, поэтому Моник, не поняв, что мать шутит, всерьез расстроилась.

— Лыжная школа — это просто кошмар, мама! — с негодованием возразила она. — Там никто не умеет развлекаться. Я не хочу!

Она надулась, и Чарли, сдерживая улыбку, предложил ей кататься с ним. Девочка ему нравилась, к тому же именно с горных лыж началась их дружба, но Франческе по-прежнему не хотелось прибегать к его помощи больше, чем это было необходимо.

— Разве ты не хотел бы покататься в свое удовольствие? Моник будет тебе мешать, — сказала она, и Чарли ответил не сразу, снова залюбовавшись ее удивительными глазами.

— Моник катается лучше меня, — проговорил он с улыбкой. — Скорее это я буду ей мешать. Мне за ней не угнаться.

— А вот и не правда! — тут же возразила девочка. — Ты катаешься очень хорошо. У тебя есть стиль, а это в нашем деле самое главное, — добавила она важно, и Чарли, не сдержавшись, расхохотался.

— Благодарю вас, мисс, — ответил он и слегка поклонился. — Значит, катаемся вместе? — Он повернулся к Франческе. — Не желаете ли к нам присоединиться? Или для вас мы — зеленые новички, с которыми и возиться-то не стоит?

Чарли еще ни разу не видел Франческу на трассе. Со слов Моник ему было известно, что «мама катается, к сожалению, медленно», но он подозревал, что это чересчур субъективная оценка.

— Она тоже катается ничего себе, — великодушно вставила Моник, и вопрос был решен. Они стали кататься втроем, и Чарли нисколько не пожалел об этом, когда увидел Франческу на трассе для слалома.

Он затруднился бы сказать, откуда Франческа знает такие трюки. Возможно, им ее обучил бывший муж, а может быть, она неплохо каталась и до него. Как бы там ни было, она справлялась с лыжами и со скользкой, обледеневшей трассой гораздо лучше, чем он предполагал. Правда, Франческа старалась не слишком рисковать, но у нее тоже был стиль, и каждый поворот она проделывала так элегантно и грациозно, что привлекла к себе внимание нескольких лыжников, которые смотрели на нее буквально разинув рты.

— Ты катаешься просто потрясающе! — не удержался Чарли от комплимента, когда они с Моник присоединились к Франческе у подножия горы.

— Мне нравится слалом, — призналась она. — Даже больше, чем скоростной спуск. Как это ни смешно, мой отец был слаломистом, и, когда я была маленькая, мы часто ездили в Кортина-д'Ампеццо.

Впрочем, отец всегда упрекал меня, что я слишком осторожничаю перед воротами.

Моник с важным видом кивнула. Она-то любила горные лыжи именно за скорость.

— Да, мама, — сказала она. — Ты все время трусишь. Поэтому-то тебе больше нравится слалом.

Другое дело скоростной спуск. Там — ух! — и летишь, а здесь…

Она пренебрежительно махнула рукой, а Чарли подумал, что Франческа тоже обладает множеством самых разнообразных достоинств, которые до сих пор оставались скрытыми или попросту невостребованными. Ее запасы нежности и доброты были огромны, но она не могла или не хотела делиться ими, и Чарли искренне пожалел об этом.

И все же ему нравилось быть с нею рядом. Резкость и замкнутость, ощутимое, может быть, неосознанное сопротивление, которое он ощущал в первые дни их знакомства, больше не проявлялись, и Франческа казалась спокойной и умиротворенной.

Кроме того, ей нравились лыжи, и она отдавалась любимому занятию с наслаждением.

Постоянное присутствие Чарли, к которому она сначала отнеслась так настороженно, тоже перестало ее тяготить. К концу дня они оба чувствовали себя старыми друзьями, а стороннему наблюдателю они и вовсе могли показаться дружной семьей, совершающей привычный воскресный ритуал. Правда, Моник так и норовила улизнуть, и хотя Франческа старалась приглядывать за ней, толку от этого не было никакого. В результате Франческа скользила рядом с Чарли, а ее строптивая дочь, вздымая тучи снега, мчалась далеко впереди.

Наконец они сняли лыжи и, уложив их в машину, отправились в кафе, чтобы перекусить перед обратной дорогой. К этому времени Моник заметно устала — она даже недопила свой шоколадный коктейль, — зато Франческа буквально лучилась счастьем. От ветра и мороза ее нежно-персиковая кожа порозовела, а глаза напоминали сияющие изумруды.

— Это просто здорово, что ты нас вытащил, — сказала она. — Я отлично отдохнула. Раньше мне все время казалось, что здесь не так интересно, как в Европе, но теперь я даже не буду об этом думать. Мне здесь очень нравится.

— В следующий раз, — осторожно заметил Чарли, — можно будет съездить куда-нибудь еще.

Ведь Клэрмонт — не единственный лыжный курорт в этих краях. Почему бы, например, не съездить в Вермонт, куда я и собирался с самого начала.

На худой конец у нас есть Шугарбуш. Там неплохие трассы, только по выходным на них бывает слишком многолюдно. Но если мы выберемся в будний день…

— Что ж, я совсем не против, — спокойно ответила Франческа, и Чарли подумал, что она, похоже, больше его не боится. Она никак не отреагировала на его замечание о «следующем разе», да и за крохотным столиком кафе они сидели так близко, что их ноги едва не соприкасались. Это было так неожиданно и приятно, что по спине Чарли побежали мурашки.

Ничего подобного с ним не происходило с тех самых пор, как Кэрол оставила его. Раза два — еще в Лондоне — женщины откровенно приглашали его на свидание, но Чарли не откликался на призывы этих сладкозвучных сирен. Тогда любая мысль о том, что в его жизни может быть какая-то другая женщина, кроме Кэрол, приводила его в ужас. Изменить же ей просто из мести Чарли не мог.

Но Франческа — застенчивая, робкая, израненная душа — начинала понемногу отогревать его замерзшее сердце.

Возвращаться в Шелбурн-Фоллс Чарли не хотелось, и, чтобы оттянуть расставание, он предложил остановиться по дороге у какого-нибудь ресторана и поужинать как следует. Предложение его — от лица обеих дам — приняла Моник, хотя глаза у нее буквально закрывались от усталости. Впрочем, когда они оказались в «Клэрмонт-Инн» и им подали чудесные горячие сандвичи с мясом индейки, картофельное пюре и консервированную клубнику, Моник тут же стряхнула с себя сонливость и приняла самое активное участие в беседе. Именно от нее Чарли узнал, что Моник и Франческа «ну просто обожают» средневековые замки, к которым он был так неравнодушен.

• Предыдущая
• 43/86
• Следующая