Наваждение - Стил Даниэла - Страница 44
- Предыдущая
- 44/86
- Следующая
Но когда они поели и снова тронулись в путь, Моник начала откровенно зевать и тереть глаза.
Правда, садиться на заднее сиденье она категорически отказалась, поэтому задремала она на переднем, привалившись головой к Чарли.
И на этот раз, когда Чарли затормозил перед маленьким домиком Франчески, она сумела справиться со смущением и пригласила его зайти в дом на чашечку кофе. Она чувствовала, что должна чем-то отблагодарить его за чудесный день.
Моник так разоспалась, что не проснулась даже тогда, когда Чарли подхватил ее на руки. В прихожей он бережно поставил ее на пол, и Франческа шепнула ему, что должна сначала уложить девочку.
С этими словами она повела ее куда-то в глубь дома, головой указав Чарли на дверь гостиной.
Гостиная в доме Франчески была небольшой, но казалась еще меньше из-за огромного количества книг в комнате. Чарли, заинтересовавшись, стал рассматривать корешки на книжных полках.
Среди книг оказалось несколько фундаментальных трудов по истории Европы, альбомы по искусству, редкие подарочные издания, которые Франческа собирала уже несколько лет. Такой богатой библиотеки Чарли еще никогда прежде не видел;
Он даже позавидовал Франческе, которая владела таким бесценным богатством.
— Да, некоторые считают, что я «повернута»
На книгах, — заметила Франческа, возвращаясь в гостиную. Пока она отсутствовала, Чарли успел развести огонь в камине, и Франческа это оценила. — Но, как говорится, под каждой крышей — свои мыши. Вот только из-за книг здесь тесновато.
— Мне нравится, — откликнулся Чарли, оглядываясь по сторонам. В комнате было много вещей, явно привезенных из Франции, и он догадался, что они когда-то много значили для Франчески.
Чарли даже подумал, что они могут помочь ему лучше узнать ее характер. В первую их встречу Франческа держалась с ним холодно и враждебно, но теперь, разглядывая ее уютное кресло-качалку, застеленное пушистым шотландским пледом в красно-зеленую клетку, он понял, что такая вещь просто не могла принадлежать холодной и злой женщине.
О том же самом говорили ее лучистые зеленые глаза, обращенные на него, и Чарли неожиданно растерялся, не зная, как быть дальше. Что ей сказать? Как держаться? Остаться на кофе или поскорее уйти? Между ними явно происходило что-то, чему пока не было названия; единственное, что Чарли знал точно, это то, что за последние несколько минут он и Франческа стали гораздо ближе друг к другу. Впрочем, Чарли вполне отдавал себе отчет, что, как и прежде, любое неосторожное движение или слово могут снова нарушить возникшее между ними понимание, поэтому он молчал.
И, словно в подтверждение правильности принятого им решения, Франческа молча вышла из гостиной, и через несколько секунд Чарли почувствовал доносящийся откуда-то аромат кофейных зерен.
Чарли пошел к Франческе. Он без труда нашел крошечную чистую кухню. Пока Франческа хлопотала возле электрической плиты, он сел за стол.
Чарли понимал, что должен быть очень осторожен, поэтому решил подобрать для разговора самую безобидную тему. Из всех возможных предметов история Сары Фергюссон казалась ему едва ли не самой безопасной, к тому же она не касалась лично ни Франчески, ни его самого.
— Я тоже люблю читать, — сказал он. — Раньше мне это редко удавалось, зато теперь времени у меня хоть отбавляй. Те книги, которые я взял у тебя в библиотеке… я прочел их с огромным удовольствием. Кстати, там рассказывается, как Сара Фергюссон попала в Америку. По современным понятиям, судно, на котором она переплыла Атлантику, было форменной скорлупкой. Представь себе крошечный двухмачтовый бриг водоизмещением в каких-нибудь восемьдесят тонн — это даже меньше, чем у современной океанской яхты средних размеров. Плавание под парусами кажется нам теперь романтичным, но для Сары это было семь недель непрекращающейся качки, ураганных ветров и бурь. Тесная каюта, палуба под ногами ходит ходуном, стонет и трещит дерево, а за тонкой обшивкой — сотни и сотни футов холодной, мрачной бездны… Не знаю, как тебе, но мне всякий раз становится плохо, когда я пытаюсь вообразить себя на месте Сары. Но она все это вынесла и сумела до браться до Бостона, чтобы начать в Новом Свете новую жизнь…
Тут Чарли остановился, сообразив, что затронутая им тема не так уж безопасна, как ему казалось. К тому же он не хотел пока рассказывать Франческе о найденных им дневниках, но было, пожалуй, уже поздно. Он уже проговорился.
— Где ты это вычитал? — с подозрением спросила Франческа. — В книгах, которые ты брал, об этом ничего не говорилось, а никаких других материалов нет, если не считать нескольких косвенных ссылок в архивных документах. Но я нашла их только потому, что перерыла всю библиотеку.
Может быть, ты нашел что-то в Дирфилде?
— Н-нет… То есть да. Что-то в этом роде, — неуверенно ответил Чарли и покраснел. — Миссис Палмер дала мне кое-какие старые книги.
Ему очень хотелось рассказать Франческе о своей удивительной находке, но он не смел. Пока ему было вполне достаточно того, что они могут вот так запросто болтать, поэтому, стараясь избегать конкретных подробностей, он завел разговор о необычайном мужестве Сары, которая была исключительной женщиной не только по меркам своего времени, но и по стандартам века нынешнего. И все же он не удержался, чтобы не провести параллель между судьбой Сары и их собственными жизнями.
— Здесь она сумела начать все сначала, — вдохновенно сказал Чарли. — И была счастлива. Ее муж был настоящим негодяем, и она поступила совершенно правильно, когда бросила его.
Франческа задумчиво кивнула, и они обменялись долгими взглядами. Кто-кто, а Франческа хорошо знала, что это значит. Правда, ее собственный муж, которого она оставила в Париже, не был законченным негодяем — скорее он был просто недалек, однако это его ни в коем случае не извиняло. А может быть, как и бывшая жена Чарли, Пьер в конце концов просто нашел в Мари-Лиз того человека, который был нужен ему с самого начала?
Но от этого Франческе было ничуть не легче. Как, собственно, и Чарли, хотя в эти самые минуты он вспоминал Кэрол и Саймона чуть ли не с раскаянием и ощущением собственной вины.
- Предыдущая
- 44/86
- Следующая
