Мы, аристократы - 4 (СИ) - "Бастет Бродячая Кошка" - Страница 48

  Было ли им известно о дементорах? Не знаю, но земля слухом полнится. Месяц на подготовку конкурса, команда помощников, директора, они же судьи, друзья, поклонники и прочие заинтересованные лица, вездесущие ученики - утечка информации неизбежна.

  Снаружи доносились голоса авроров и Бэгмена, остановившегося поболтать с ними. Вскоре он тоже вошёл в палатку и поднял руку с мешочком, показывая его нам.

  - А сейчас жеребьёвка, уважаемые чемпионы! Здесь у меня три фишки, которые определят ваш стартовый номер. Подойдите и возьмите оттуда по одной - прошу вас первой, мисс Делакур. Леди вперёд, не так ли, джентльмены?

  Вейла замешкалась, словно перед прыжком в холодную воду, затем решительно опустила руку в мешочек.

  - Что у вас там, мисс Делакур? Номер два? Очень хорошо, следующий!

  Мы с Виктором выжидательно посмотрели друг на друга.

  - Давай, - кивнул я на мешочек, - ты всё-таки у нас гость.

  Тот согласно кивнул и вытащил одну из фишек. Оставшуюся извлёк я. Мне достался третий номер, ему первый.

  - Замечательно! - воскликнул Бэгмен. - А теперь ждите свистка и по очереди идите на стадион согласно вашим номерам. Я сейчас объявлю порядок ваших выступлений, а затем буду комментировать их.

  Он ушёл, а мы остались ждать. Никто из нас не проронил ни слова. Минут через пять со стороны стадиона раздался свисток, и Виктор пошёл на выход.

  Наша палатка стояла слишком далеко от трибун, чтобы можно было расслышать комментатора. До нас доносился только слитный рёв стадиона, в котором слышались то испуг, то одобрение. Особо громкий взрыв аплодисментов, видимо, означал, что Крум добрался до цели. Что ж, выходить оттуда ему будет легче. И действительно, через несколько минут стадион торжествующе взревел, приветствуя болгарина, а еще через несколько - раздался свисток, приглашающий следующего участника. Бледная от волнения Делакур покинула палатку, и я остался в одиночестве.

   Делать было нечего, кроме как прислушиваться к шуму со стадиона. Все наши были там, потом расскажут подробности. Судя по гулу толпы, в котором преобладал ужас, Делакур шла по лабиринту опасно. Вот болельщики радостно закричали, отмечая её успех, затем вдруг охнули и застонали... но ничего... вот опять аплодисменты. Похоже, путь из лабиринта тоже даётся вейле нелегко, несмотря на палочку. Ага, заключительный взрыв приветствий... Выжила.

  Вскоре снова прозвучал свисток, и я вышел из палатки. От стадиона мне махал человек из команды, обслуживающей конкурс. Я последовал за ним внутрь, и там меня встретили аплодисменты разгорячённых предыдущими выступлениями зрителей. Лабиринт занимал всю среднюю часть стадиона, оставляя немного свободного места с торцов у входа и выхода, и сверху был накрыт магическим щитом. Стены лабиринта были чуть выше роста взрослого человека, поэтому с трибун было хорошо видно его внутреннее пространство, но сами участники не могли обозревать его сверху. У входа нас дожидался бледноглазый Олливандер, больше всего похожий на помесь домовика с дистрофиком. Проверив меня на отсутствие артефактов, мастер палочек дал разрешение на старт, и меня впустили в лабиринт. Входная дверь закрылась за моей спиной.

  Стадион был не так уж и велик, значит, лабиринт должен быть несложным. Его коридоры были широкими, футов в пятнадцать - предполагалось, что чемпионы будут избегать дементоров, а не сражаться с ними. Внутренние перегородки лабиринта не были связными, что облегчало беготню от преследователей, но затрудняло поиск пути, потому что правило правой - или, если кому так больше нравится, левой - руки из-за этого было неприменимо. Самих дементоров пока не наблюдалось, и я сообразил, что в погоне за вейлой они перебрались в дальнюю половину лабиринта. Поглядев поверх стен, я обнаружил, что щит над лабиринтом непрозрачен изнутри, поэтому ориентироваться по трибунам не получится. Шума трибун тоже не было слышно.

  Я прикинул, где должен находиться центр лабиринта, и направился туда. Дементоры обнаружились совсем недалеко, уже за третьим поворотом. Их было двое, они неторопливо плыли по открывшемуся передо мной коридору.

  Меня вдруг накрыло леденящим холодом. Не физическим, нет - во мне зябло что-то другое, более тонкое, глубокое и уязвимое. Оно тонуло в арктической стуже и отчаянно взывало ко мне, чтобы я спас его из этой ледяной пустыни, в которой невозможна никакая жизнь.

  Откуда это взялось?

  Дементоры на секунду остановились, словно принюхиваясь, а затем неуверенно направились ко мне. Это что, они меня чувствуют?

  В моём сознании мгновенно пронеслось всё, что я знал о дементорах. Они питаются эмоциями - значит, это они напугали, а затем учуяли уязвимую часть во мне, появившуюся совсем недавно. Мою новообретённую эмоциональность.

  Я напомнил себе, что это всего лишь дементоры, они горят от моего Инсендио, как бумага. Нет ни малейшего повода для паники. Но эмоции, как я успел убедиться прежде, плохо поддаются уговорам рассудка. Они не понимают, что реальной опасности нет и что в крайности я этих дементоров сожгу, хотя гораздо лучше было бы оставить их целыми, чтобы не возникли вопросы и подозрения на тему, кто уничтожил сотню дементоров весной.

  Эмоции - как маленькие дети, им бы только хныкать и требовать своё. Но я уже усвоил, что, как на маленьких детей, на них можно прикрикнуть и отвернуться от их капризов, когда уговоры не действуют. Поэтому заткнись и не пищи, ты там внутри! Спрячься поглубже и лежи, чтобы я тебя не слышал!

  Подействовало. Во мне воцарилась полная тишина. Дементоры остановились и стали озираться, потеряв цель. Невидимый для них, я прошёл мимо и углубился в лабиринт.

  Спасибо вам, грифы. Спасибо вам, надоедливые фанаты и фанатки. Спасибо всем врагам и докучным, преследовавшим меня после избрания в чемпионы. Без вас я не смог бы так быстро выучиться полностью отстраняться от этой напасти - своих эмоций.

  Как я и ожидал, главным препятствием для чемпионов были дементоры, а сам лабиринт оказался простым. Я быстро добрался до его сердцевины и нашёл там треугольную подставку, на одном из углов которой лежала моя палочка и золотое яйцо размером со страусиное. Убрав палочку в чехол, я взял тяжёлое яйцо под мышку и направился к выходу, найти который тоже не вызвало проблем.

  Дверь распахнулась передо мной, и я снова увидел трибуны. Мне аплодировали, но я услышал нотку разочарования в шуме толпы. Не было риска. Не пахло кровью. Я с возмутительной лёгкостью прошёл лабиринт насквозь, не подвергнувшись ни малейшей опасности. Только я один знал, что она всё-таки была.

  Прямо здесь, около выхода, стояла медицинская палатка. Меня пригласили туда, и я вошёл. Виктор уже пришёл в себя, он устало сидел на стуле, а мадам Помфри хлопотала над полубесчувственной Делакур. Вейла выглядела совершенно выбившейся из сил.

  Колдомедичка подняла на меня глаза, и я ответил ей, что всё в порядке. Она вернулась к Делакур, а я уселся на стул рядом с Крумом.

  - Неплохо выглядишь, - сказал он чуть спустя.

  - Всё обошлось, - ответил я, так же помешкав.

  - Как ты с ними справился?

  - Уговорил.

  - Их?!

  - Себя.

  Виктор понял, что я не хочу это обсуждать, и замолчал. Над стадионом разнёсся усиленный Сонорусом голос Бэгмена, объявивший, что судьи готовы показать оценки последнего из участников, которые определят результат всего состязания, поэтому чемпионам просьба выйти к зрителям. Мы с Крумом вышли наружу, Делакур осталась в палатке. Она еще не могла вставать, и я не уверен, слышала ли она комментатора вообще.

  Трибуны зааплодировали при нашем появлении. Судьи - трое директоров и двое министерских сотрудников - одновременно взмахнули палочками, и над стадионом повисли мои оценки.

  Дамблдор - девять, Крауч - восемь, Бэгмен - десять, Каркаров - три, Максим - четыре. Что-то совсем обнаглели приезжие. И вообще - это много или мало?

  Бэгмен произвёл в уме подсчёт, и его жизнерадостность заметно потускнела.