Огненный Зверь (СИ) - Солодкова Татьяна Владимировна - Страница 40

• Предыдущая
• 40/109
• Следующая

  - Не нужно, - отказался он, - я люблю водить, меня это успокаивает.

  - Ну, если так, - пробормотала я, хотя и не поверила. Просто Кирилл любил контролировать ситуацию и отвечать за все. Впрочем, спорить я не стала, он и так должен был чувствовать мое внутренне несогласие.

  И мы медленно выехали из одного из огромных гаражей, расположенных за особняком.

  Несмотря на ухабистую дорогу, вел Кирилл быстро, меня несколько раз здорово подбросило на кочках. Я даже немного испугалась.

  - Извини, - коротко пробормотал он и поехал чуть спокойнее.

  Кирилл молчал, и я не пыталась его разговорить. Я не была эмпатом, как он, но чувствовала, что на сегодня он уже наговорился, сейчас я должна была дать ему возможность помолчать.

  Я просто ехала, иногда смотря в окно, стараясь запомнить дорогу, иногда на него. Когда за окном совсем стемнело, я стала смотреть только на него.

  Кто знает, что он сейчас чувствовал, как мои ощущения передавались ему, доходили ли мои чувства именно такими же, как те, которые испытывала я, или же шли искаженными. От этой мысли мне стало еще больше не по себе.

  Я постаралась вспомнить все уроки Золотаревского и применить их, но на тот момент у нас было еще слишком мало занятий, и я ничему толком не сумела научиться. Впрочем, мне нужно было не учиться, я должна была разучиться чувствовать, когда находилась рядом с Кириллом, так было бы проще и ему, и мне.

  Я смотрела на его профиль, лишь слабо освещенный огоньками на приборной панели. Он молчал, крепко держал руки на руле и смотрел на пустую дорогу. Я думала о том, что влюбилась в него исключительно внешне и практически в первую встречу. Теперь я узнала его немного лучше, послушала, что говорят о нем другие. И все стало гораздо хуже, я не услышала ничего, что бы заставило меня думать о нем иначе.

  - Изольда, - я вздрогнула, когда он произнес мое имя. Мое дурацкое имя звучало в его устах необычно красиво.

  - Что? - мой голос же показался мне хриплым.

  - Твои чувства, - я замерла, казалось, перестала дышать, - твои чувства, они неправильные.

  Я немедленно принялась защищаться, рефлекс самозащиты работал превосходно:

  - Это мои чувства, и я имею право чувствовать то, что посчитаю нужным. Правильно оно или нет, это мое личное дело.

  Но он не обиделся на мои слова.

  - Ты так относишься ко мне... Я... Я этого не заслуживаю.

  - Уж позволь мне самой об этом судить, - я уже рычала.

  - Мы говорили с тобой об этом несколько дней назад, - продолжал он, будто бы и не слышал моих возражений. - Ты сама мне сказала, что ты не можешь с точностью определить, что из того, что ты ощущаешь, является именно твоими чувствами, а что просто реакцией тела, взбудораженного Зверем.

  - И что? - тут же возмутилась я. - Возможно, Зверь во мне до конца моих дней, так что не жди, что что-то изменится.

  - Изменится, сильные личности берут Огненного Зверя под контроль за пару месяцев.

  - С чего ты взял, что я сильная?

  Я чувствовала себя очень слабой, не способной справиться с самой собой, не то что с обстоятельствами.

  - Я знаю, - он бросил на меня короткий взгляд и снова повернулся к дороге.

  - Хорошо, что есть кто-то, кто думает обо мне лучше, чем я есть.

  - Аналогично, - усмехнулся Кирилл, потом снова стал серьезным. - С тобой легко, - сказал он. - Как ни странно, твои эмоции одни из немногих, которые меня не раздражают.

  - Сомнительный комплимент.

  - Я пытаюсь быть искренним.

  - Спасибо...

  Мы снова замолчали. За окном замелькали огни города, почти приехали. Мне хотелось, чтобы поездка длилась дольше, значительно дольше, чтобы мы наконец успели высказать все недоговоренности, которых был целый океан между нами.

  - Ты думаешь, мои чувства к тебе - просто химическая реакция организма, усиленная Зверем? - спросила я.

  - Я не знаю, - после непродолжительной паузы ответил он. - Я просто знаю, что ты чувствуешь, мне неизвестны причины.

  Я вздохнула, набираясь смелости, и решила идти ва-банк.

  - Я не думаю, что Зверь имеет хотя бы какое-то отношение к моим чувствам к тебе.

  Ну, вот и все, я это сказала. Выплеснула всю свою боль и страх в одной фразе. А теперь с ужасом ждала его ответа.

  И Кирилл ответил совсем не то, чего жаждало мое сердце.

  - Я не могу тебе дать то, что тебе нужно.

  Вот так.

  Что ж, по крайней мере, он не остановился и не высадил меня. Хотя о чем я говорю? Это же Кирилл. Он так даже с бездомной собакой не поступит.

  - Я сама не знаю, что мне нужно, - прошептала я, слезы душили. И самое отвратительное, что он это знал, я не могла, как он, отгородиться безразличием на лице, мне некуда было прятаться.

  В ответ на эту мысль пришла злость, даже не злость - ярость. На себя, на Зверя, на Кирилла с его способностями, на ситуацию в целом, если происходящее еще можно было назвать "ситуацией".

  Я задохнулась от этого приступа ярости, пальцы впились в край сидения, костяшки побелели.

  - Вот об этом я тебе и говорю, - спокойно заключил он. - Твои чувства сейчас не поток, как у остальных людей, это скорее лавина, даже нет, цунами. Я чувствую, как ты путаешься в них каждую секунду.

  - Мои чувства к тебе не меняются, - процедила я сквозь зубы, хотя в тот момент была сама в этом не уверена.

  - Разве тебе только что не захотелось меня убить? - он вскинул бровь.

  - Не убить, - прорычала я, - покалечить!

  Кирилл больше ничего не сказал, только улыбнулся. Эта улыбка была с налетом грусти. Или мне показалось? В конце концов, я видела только его профиль.

  Он остановился возле моего дома. Я даже не удивилась, что он с первого раза запомнил адрес.

  К этому времени злость уже унялась. Я чувствовала себя опустошенной, хотелось поскорее убраться в свою нору, как раненый зверь.

  - До завтра, - пробормотала я, пряча глаза.

  - До встречи, - спокойно сказал он. И уехал.

  Вернувшись домой, я просто легла на кровать и ревела часа два. Даже Зверь меня не трогал.

  А потом слезы высохли. Я просто взяла себя в руки. Мне предстояло многому научиться и многое сделать, сентиментам здесь было не место.

  В тот день я решила раз и навсегда закрыть для себя эту главу своей жизни.

  Итак, прошли три недели.

  Мы больше не разговаривали ни разу. "Привет! - Как дела? - Все хорошо" я не считала разговором. Кирилл был мил и вежлив, как всегда. Я старалась вести себя ему под стать. В конце концов, разве я не ходила сюда только затем, чтобы научиться владеть собой? Вот и пришло время.

  И пусть Кирилл, несмотря ни на что, знал, что творится у меня в душе, я не желала казаться слабой для других. Он назвал меня сильной, и я готова была из кожи вон лезть, чтобы быть достойной звания "сильной женщины".

  Я сжимала зубы, когда он входил в помещение, лепила на лицо доброжелательную улыбку и радостно выдавала:

  - Доброе утро!

  Так я улыбалась всем участникам собрания, так я улыбалась и Кириллу. Равнодушная вежливая улыбка.

  Я больше не глазела на него во время собраний, впрочем и не прятала глаз, смотрела в его сторону, когда он говорил, и только. Точно такое же внимание я уделяла Андрею и Пете, например. Хотя он все равно часто смотрел на меня. Но теперь я знала причину этого, он сканировал мое состояние, хотел оградить от ошибок, как тогда, в первую встречу с Ковровым. Кирилл хотел помочь всем. Что ж, я не была такой же святой, я должна была думать о себе, о том, как я себя веду, что говорю и что делаю.

  Я вдавливала ногти себе в ладони, когда слушала его голос и чувствовала, что мне хочется на него смотреть. Но я не сдавалась. Все проходит, и это пройдет.

  Уже через неделю стало немного легче. Кажется, теперь и Кирилл понял мои намерения и тоже стал стараться уделять мне как можно меньше внимания. Это было правильным, так было лучше.

• Предыдущая
• 40/109
• Следующая