Виновата любовь? - Аткинс Дэни - Страница 26

• Предыдущая
• 26/48
• Следующая

— Знаю.

— Судя по тому, что здесь написано, он вообще больше не практикует.

— Знаю.

— Больше похоже, что он ведет исследовательскую работу.

Я промолчала.

— Статья, кстати, хорошая, — проговорил напоследок Джимми, словно это могло меня утешить.

— Спасибо.

Я снова придвинула журнал к себе, будто чтобы прочитать заголовок, хотя он уже навсегда врезался мне в память.

«Раздвоение личности: медицинский факт или миф?»

И ниже чуть мельче, курсивом: «Автор Рейчел Уилтшир».

Не помню, как мы уходили. Джимми взял все в свои руки и, вернув журналы Ди, осторожно повел меня к лифту. И в кабине, и в вестибюле все старались держаться от нас подальше, едва видели мое смертельно бледное лицо и поддерживающую руку друга на моей талии.

На улице от холодного ветра перехватывало дыхание. Я раскрыла рот, хватая воздух, будто выбравшийся из воды утопающий.

— Спокойнее, спокойнее, дыши, — проговорил Джимми профессиональным тоном. — Не торопись, вот так, вот так.

Он явно хорошо знал, как вести себя с людьми в состоянии шока. Думаю, это было верное определение для того, что я испытывала. Кусочки головоломки наконец сложились, но картинка, пугающая и непостижимая, ничего не прояснила.

— Все правда. Все правда. Но как это может быть?

Я даже не подозревала, что говорю вслух, пока не заметила настороженных взглядов прохожих.

— Идем-ка, солнышко, пора убираться отсюда, — скомандовал Джимми, и я в каком-то странном оцепенении позволила ему увести себя на подземную парковку, где мы оставили машину.

Усадив меня, словно малого ребенка, он захлопнул дверь и пошел вокруг машины к водительскому месту. Я смотрела на него через ветровое стекло, не понимая, как он может быть таким спокойным. По-моему, уже самое время названивать в психушку, чтобы за мной приехали. Но Джимми вел себя так, словно ничего не случилось. Может, он тоже с приветом?

Машина завелась, и мы выехали на запруженные транспортом лондонские улицы, так и не произнеся ни слова.

— Ну, — прервал молчание Джимми, — это, конечно, был небольшой сюрприз.

— Можно сказать, крошечный.

Прошло еще минут десять.

— Мы движемся по кругу.

— Теперь ты меня понимаешь, — мрачно откликнулась я.

— Нет, Рейч, в буквальном смысле. Я уже раз пять объехал этот квартал. Куда теперь? Все еще хочешь разыскать ту другую квартиру и компанию, где работаешь секретарем?

Я отвернулась к окну, чтобы он не видел отчаяния в моих глазах.

— Что толку? Мы оба знаем, что там найдем. Нельзя одновременно жить в двух разных местах, работать на двух работах. Пора, видимо, прекращать валять дурака и начать прислушиваться к тому, что твердят мне со всех сторон.

На минуту оторвавшись от дороги, он бросил взгляд на часы.

— Еще не очень поздно. Может, хочешь вернуться обратно в Грейт-Бишопсфорд?

Я уныло вздохнула и прикинула варианты. Изначально планировалось, что ночь мы проведем в Лондоне — по-другому нам не хватило бы времени на исследование обоих моих предполагаемых мест работы и жительства. С идиотским оптимизмом я представляла, что все станет на свои места, загадка с моей памятью благополучно разрешится, и вечер мы закончим в моей маленькой квартирке — возможно, за бутылкой вина и пиццей. Теперь стало ясно, что ничего подобного не будет, но и предстать перед отцом со всеми открытиями сегодняшнего дня было для меня пока слишком тяжело.

— Нет, — негромко, но решительно проговорила я. — Мне нужно время, чтобы все как следует обдумать. Надо как-то уложить это в голове, прежде чем идти дальше.

Джимми понимающе кивнул, и я была благодарна ему за то, что он не стал настаивать на немедленном возвращении.

— И лучше бы мне пока побыть одной, — рискнула я.

Сосредоточившись на том, чтобы провести машину через узкий участок, он повернулся ко мне с улыбкой на лице.

— Полностью согласен. Само собой. Если только «одной» подразумевает, что я буду рядом. Сегодня я тебя не оставлю, Рейчел, это исключено.

В конце концов мы пришли к компромиссу. Да, мы задержимся в Лондоне — надо еще слишком многое обдумать, чтобы сразу возвращаться назад. И нет, ночевать в единственном здесь месте, которое мне принадлежит, мы не будем. Я еще никак не была готова назвать апартаменты в викторианском особняке своим домом, а Джимми, думаю, претила их стойкая ассоциация с моим женихом. Выход оставался один — снять номер в гостинице.

Центр Лондона пятничным вечером; нам здорово повезло, что свободные места нашлись в первой же гостинице, куда мы обратились. Оставив машину на парковке, Джимми отправился к стойке администратора. Я ждала снаружи, рассеянно глядя на витрину сувенирной лавки.

Только когда Джимми вернулся несколько минут спустя, меня посетил вполне очевидный вопрос — один номер он взял или два? Ответ я получила прежде, чем успела раскрыть рот, — Джимми вложил мне в ладонь пластиковую карточку-ключ, оставив другую себе.

— Две смежных комнаты, — пояснил он, пока я вертела карточку в руках.

Я благодарно улыбнулась ему, хотя сама не знала, что испытываю — облегчение или разочарование.

Джимми предложил пойти перекусить куда-нибудь и поговорить без помех. Подъезжая к гостинице, он видел за углом маленький итальянский ресторанчик, так что мы договорились через пятнадцать минут встретиться в коридоре и пойти туда.

Чтобы освежиться, я плеснула живительной холодной водой в лицо и кое-как расчесала спутавшиеся от ветра волосы. Из косметики я с собой почти ничего не брала, так что только на скорую руку подправила макияж и присела на кровать передохнуть, пока еще оставалось время. Комната, хоть и довольно приятная, но по-гостиничному безликая, ничем не могла отвлечь моего внимания, и бессвязные мысли продолжали нестись неведомо куда.

До ресторанчика было рукой подать — всего несколько минут пешком по неширокой улочке. Едва мы оказались внутри, как в памяти вдруг всплыло что-то очень знакомое. Пока мы ждали, найдется ли для нас свободный столик, до меня дошло:

— «Леди и бродяга»!

Джимми окинул взглядом чистые джинсы, в которые переоделся в номере, и хрустящую белую рубашку.

— Бродяга? Не думал, что настолько плохо выгляжу.

— Да не ты, глупый. Я про обстановку!

В самом деле, художник мультфильма будто скопировал здешний интерьер. Тесно составленные маленькие столики под клетчатыми скатертями, на каждом — мерцающая свеча красного воска, оплавляющегося на бутылку из-под кьянти. Мелодичная скрипичная музыка, чуть слышно лившаяся из спрятанных динамиков, дополняла картину.

Джимми, поняв, что я имею в виду, улыбнулся мне в ответ, и как раз подошел официант, чтобы нас проводить.

— Даже не надейся, что мы поделим одну спагеттину на двоих. И последнюю фрикадельку я съем сам. Я тебя не настолько люблю!

— Главное, чтобы ты не начал петь «Белла ноче», тогда все будет нормально, — парировала я, вспомнив, что ему медведь на ухо наступил.

Мы двинулись к столику, смеясь, однако последняя шутливая фраза Джимми не шла у меня из головы.

Легкость и непринужденность были только маской, до поры до времени прикрывавшей истинную цель вечера. Когда мы сделали заказ, игнорировать ее стало невозможно — придется обсудить случившееся.

— Ну как, что-нибудь прояснилось? У тебя было время все обдумать.

Я отпила вина и постаралась ответить как можно честнее:

— «Прояснилось», наверное, не совсем то слово. Если ты имеешь в виду, не убедилась ли я внезапно, что последние пять лет моей жизни прошли именно так, как о них говорят все остальные, то нет, не убедилась. Для меня единственной реальностью по-прежнему остается та, о которой я тебе говорила. Разница только в том, что теперь я понимаю — ничего подобного на самом деле не было.

Потянувшись через стол, Джимми взял обе мои руки своими.

— Это уже огромный шаг вперед. По крайней мере когда ты встретишься со специалистом, ты скорее воспримешь его рекомендации, как вернуть себе настоящие воспоминания.

• Предыдущая
• 26/48
• Следующая