Викинг - Мазин Александр Владимирович - Страница 2
- Предыдущая
- 2/15
- Следующая
Особенно когда Кетильфаст привел Санька в пример всяким бездельникам, которые потратили зиму на то, чтобы жрать да валять девок.
А ярл проронил скупо:
– Будешь – дренг. Не сыть воронья.
Как позже объяснил Саньку тот же Дахи, это означало, что ярл взял бы Санька в команду не только в нынешние неудачные для хирда времена, но и тогда, когда гребцов на румах драккара было в достатке.
Однако радовался Санёк преждевременно. Ярлово «будешь» не значило – «есть». Хрогнир лишь одобрил кандидата. Главные испытания были впереди.
Глава вторая
Игровая зона «Мидгард». Александр Первенцев. Дренг ярла Хрогнира
Процесс торжественного вступления в хирд начался с обсуждения кандидатуры нового брата по оружию.
И первый заданный ярлом вопрос был адресован не Саньку, а обществу.
Что думает хирд по поводу кандидата? Может, кто-то знает факты, порочащие Сандара, сына Берга?
Один «знающий» точно был. Хускарл, то бишь авторитетный боец Хрогнира-ярла Сигар Лис, а по совместительству – игрок первого уровня Сергей Сигар. Уж ему-то было отлично известно, кто коварно убил уважаемого воина Гимли Мешок Пальцев и похитил всю летнюю добычу. И кого ярлов хирд прошлым летом гонял по окрестным горам.
В этой неудачной (с позиции викингов) гонке погибли еще несколько храбрых и уважаемых воинов.
Узнай обо всем этом будущие товарищи Санька по оружию, смерть стала бы долгой и чрезвычайно неприятной.
А ведь то были далеко не все подвиги на ниве сокращения численности Хрогнировых бойцов.
А узнай они о том, что не безумные берсерки, а именно он, Санёк, той же осенью грабанул ярлову сокровищницу…
Впрочем, умереть в страшных мучениях даже в Игре можно было всего лишь один раз, так что и первого обвинения, будь оно произнесено, хватило бы с лихвой.
Но Сергей Сигар, как и следовало ожидать, помалкивал.
Зато взял слово другой персонаж. Хольд, то бишь – особо продвинутый воин-хускарл ярловой дружины, принимавший участие в первичном допросе Санька.
Грейпюр Крикун. Третий или четвертый в иерархии наиболее уважаемых бойцов Хрогнира и очень неприятный человек. Очень. Взгляд у Грейпюра…
Так, наверное, мясник изучает свинью, решая, какая часть на что пойдет.
«Неужели он меня опознал?» – напрягся Санёк.
– Говори, Грейпюр, – поощрил ярл. – Что ты знаешь о Сандаре, сыне Берга?
Минута.
Грейпюр молчал.
Хирдманы тоже. Ждали.
Грейпюр препарировал Санька. Пока – только взглядом.
Тот крепился. Старался держаться уверенно.
Знает или не знает? Если бы знал, наверняка сказал бы сразу. Викинги – народ прямой. В большинстве. Но этот… Этот от других отличается. Этот – какая-то особенная сволочь. Ишь как губу кривит… Словно волчара скалится. Хотя нет, больше на кота похож. Подлого матерого кошака, который сидит где-нибудь на шкафу, ожидая пока ничего не подозревающий гость подойдет поближе, а потом – прыг на голову, рванет когтями – и обратно на шкаф… Кошак, с которым и хозяева-то ничего поделать не могут, потому что он сам и есть в доме хозяин…
Не в этом доме.
– Говори, Грейпюр, – недовольно произнес Хрогнир Хитрец. – Что ты знаешь?
Последний укол прищуренных глаз…
И хольд повернулся к ярлу.
– Я знаю то, что он мне не нравится, – процедил Грейпюр сквозь зубы.
– Что тебе не нравится в нем, Крикун? – спросил ярл очень серьезно.
Санёк почуял нехорошее. Понял, что даже ничем не подкрепленное подозрение Грейпюра важно для ярла. И его одного хватит, чтобы кандидатуру Санька завернуть… И не просто завернуть, а как выясняется…
– Дай мне его, ярл, – процедил хольд, вновь упирая в Санька сканирующий прищур. – Дай его мне – и еще до рассвета я отвечу на твой вопрос. А может быть… – Гримаса презрения исказила лицо викинга. Похоже, Грейпюр почуял страх Санька: —…и до заката.
– Все бы тебе кишки мотать, Крикун! Что своим, что чужим!
Это Дахи. Очень вовремя. Грейпюр отвлекся, Санёк выдохнул. Оказывается, все это время он стоял не дыша.
– Держишь за брата-словенина? – бросил Грейпюр. – Тебе он – свой, да?
Санёк заметил, как напрягся Дахи. Черт! Он ведь тоже боится этого хольда…
– В твоих лапах, Грейпюр, всякий любую вину признает, – произнес Дахи почти примирительно. – Что было и чего не было…
Самодовольная усмешка еще больше скривила губы Грейпюра. Слова Дахи ему польстили.
«Сволочь, – подумал Санёк. – Зверюга подлая. Прирезать бы тебя…»
Мечтать не вредно.
– Я бы позволил тебе, Грейпюр, поспрашивать новичка, – спокойно произнес ярл, – да после твоих вопросов польза от него будет только воронам, а мне нужны дренги, которым я могу дать весла. Этот кажется мне подходящим. Есть у тебя что-то посущественней подозрений?
– Мои подозрения всегда существенны, – ответил Грейпюр. – Ты знаешь, ярл…
Хрогнир заколебался…
Блин! Неужели ярл отдаст Санька этой кровожадной сволочи?
И тут вмешался Кетильфаст:
– Не много ли ты возомнил о себе, Крикун? Ставишь себя повыше богов, да?
Санёк почувствовал: Кетильфаст недолюбливает Грейпюра. Но в отличие от Дахи – не боится.
– При чем тут боги? – возразил Грейпюр. – Это людское дело.
– Хочешь сказать, что боги более не покровительствуют нашему ярлу? – поинтересовался Кетильфаст. – Что богам всё равно, кто станет ему служить?
– Благодарю тебя, кормчий, за напоминание, – кивнул Кетильфасту ярл. – Я услышал тебя. Если Сандар не годен, он не пройдет испытания. Боги его отвергнут. Так что можешь не тревожиться.
– Но я чую в нем гниль! – продолжал настаивать Грейпюр. – Дай его мне, ярл!
– Уймись, – с легким раздражением проговорил Хрогнир.
Он принял решение.
– Боги позаботятся о моем хирде. Или ты думаешь, что они лишили меня покровительства?
Санёк видел, что Грейпюру очень хочется сказать: да. Но он не рискнул. Хотя брошенный на Санька взгляд обещал: только оступись – и тебе конец.
– Кто еще хочет сказать о Сандаре? – поинтересовался Хрогнир.
Больше желающих не оказалось.
Когда Санёк появился здесь первый раз, он назвался простым парнем из Гардарики, чей дядька и воспитатель звался среди викингов Свеном Желтобородым, который когда-то неплохо порезвился в дружной компании скандинавских искателей приключений. Имя было выбрано не случайно. Свенов здесь больше, чем Петров в России. И желтобородых, что характерно, большинство. Это объясняло и знание Саньком языка, и его желание присоединиться к братству викингов. Не будь у Хрогнира нынче таких проблем с личным составом, Саньку бы, скорее всего, отказали в допуске к экзаменам. Но теперь, поскольку отводов его кандидатуре никто более дать не пытался, обряд приема в морские разбойники начался. В экзамен на годность в викинги входил пакет многочисленных клятв и действий ритуального характера, как то: примерка ритуальной обуви (вслед за ярлом), коллективное пролитие крови на землю (несколько бойцов подняли предварительно подрезанный дерн, а потом вернули его на место), принятие и возвращение оружия, омовение и питье из общего тазика (не стошнило, ура!), принесение жертв самым уважаемым богам скандинавского пантеона и многое другое. Когда же первый этап процедуры завершился, наступила очередь второго, самого главного, который торжественно именовался «испытанием богов».
И по этому поводу все храбрые парни взяли Санька под белы рученьки, погрузились на корабль и двинули к острову Бездны.
Остров сей Саньку был уже знаком. Именно здесь они с Алёной и старинным другом Серёгой Кожиным вошли в тьюториал «Волки Одина». Именно здесь Серёгу и убили.
Санёк отлично помнил ту ночь. Во всех деталях. Как на них напали двое викингов. Драка в темноте, когда ему повезло. Он остался жив, а его враг – нет. Вдвойне повезло, потому что ему достался племянник, а не дядя, хольд Торстейн.
Он помнил, как изумился, узнав, что Серёга жив, а Торстейн умирает непонятно от чего. Помнил удары кресала о кремень, когда Алёна пыталась зажечь огонь, бульканье умирающего Торстейна, которому Санёк вложил в руку меч… И как вырвал этот меч, когда услышал за спиной жуткий хрип. И тут затеплился мох, и в этом слабом свете Санёк увидел хрипящего Серёгу. И никаких врагов. И как Серёга содрогнулся и замер. А огонек угас. А свет звезд вдруг потускнел – на миг, не больше, будто заслоненный серебристым стрекозиным крылом.
- Предыдущая
- 2/15
- Следующая