Петербург – столица русской гвардии. История гвардейских подразделений. Структура войск. Боевые дейс - Алмазов Борис Александрович - Страница 85

• Предыдущая
• 85/99
• Следующая

Незадолго перед смертью, последовавшей 8 июня 1901 г., этот 80-летний старик вдруг сжег свою библиотеку, которая верно служила ему – писателю и военному историку. Зачем он это сделал? Соседи считали – умом повредился. Он и всегда-то был странным, этот русский. А может быть, решил, что время его прошло… услышал зов павших сослуживцев, рядом с которыми скоро ляжет в землю на Национальном кладбище Моан Сити, на стыке трех штатов – Иллинойс, Миссури и Кентукки… В землю, политую его кровью, но все равно чужую, на берегу Огайо, при впадении ее в Миссисипи…

А лежать бы ему на низком донском берегу, среди заливных лугов Константиновского станичного юрта. Той самой станицы Константиновской, где родился он, Иван Васильевич Турчанинов, 24 декабря 1822 г. и к которой оставался приписанным всю свою жизнь, где его помнили, но не знали, где поминать: среди живых или среди мертвых, уж больно давно покинул он Родину.

И. В. Турчанинов

Человек чрезвычайно одаренный, вопреки старательно вбиваемой в наши головы долгие годы откровенной лжи о косности русского правительства, о том, что человек талантливый был в самодержавную эпоху обречен на неблагодарное существование в безвестности, Турчанинов за очень короткий срок сделал блистательную служебную карьеру. Девятнадцати лет выпущен из Артиллерийского училища и вскоре закончил с отличием Академию Генерального штаба. Храбро сражался в Русско-турецкую вой ну и уже в 33 года был произведен в полковники. Благодаря безупречной репутации, беспорочной службе и совершенно исключительным способностям по личному распоряжению Николая I был назначен руководителем планировки Петербургского крепостного района и начальником штаба Гвардейского корпуса.

Толковое, образованное русское офицерство, традиционно, с Петровских, с Аракчеевских времен, было очень работоспособно, но Турчанинов и среди штабистов выделялся тем, что мог работать, как машина, по 12–14 часов в сутки.

Поздно вечером, когда пустели улицы Северной столицы, денщик подводил к боковому подъезду крепкого дончака, и молодой полковник легко взлетал в казачье седло.

…Грохотали подковы по булыжнику мостовых, и летели два всадника – один впереди, другой чуть поодаль. Цепкая посадка с наклоном вперед выдавала в них природных казаков.

…А казаки, как известно, «опора престола»! Во всяком случае, это мнение до сих пор бытует, хотя подлинная история его постоянно опровергает. Не исключение и жизнь Турчанинова. Судите сами: начальник Штаба Гвардейского корпуса,[137] любимец императора вдруг становится эмигрантом. Да не просто эмигрантом, а человеком, близким к социалистам, хорошим знакомцем Герцена, к которому по дороге в США он заезжает в Лондоне и с которым переписывается впоследствии долго и сердечно.

Что же это за странный полковник? Какой же это, с позволения сказать, сатрап императора! Он же казак-разбойник, дикарь, и вдруг – Герцен! Так вот потому и Герцен, что казак!

В душе Турчанинова, как в душе любого казака, жила неистребимая вера в справедливость, жил, если хотите, атавизм – тоска по демократии, которая была отнята у казачества русским самодержавием. Разумеется, не стоит считать Ивана Турчанинова казачьим националистом, но не следует и забывать, что свою принадлежность к казакам полковник не считал пустым звуком.

Он не знал, как помочь своей Родине, и решил посмотреть на страну, которая диаметрально отличалась от России, – на Америку.

Познакомившись с реалиями американской жизни, Турчанинов понял, что в США не меньше проблем, чем в России. В письме к Герцену от 1859 г. он писал: «Разочарование мое полное; я не вижу действительной свободы здесь ни на волос… Эта республика – рай для богатых; они здесь истинно независимы; самые страшные преступления и самые черные происки окупаются деньгами… Что касается до меня лично, то я за одно благодарю Америку: она помогла мне убить наповал барские предрассудки и низвела меня на степень обыкновенного смертного… никакой труд для меня не страшен».

Иван Турчанинов умел учиться – в США он сразу по приезде поступает в Инженерный колледж в Филадельфии и получает диплом инженера, легко освоившись в американской системе образования.

Вскоре в американской железнодорожной компании появляется новый инженер топограф Джон Безил Турчин (имя, которое он получил после принятия американского гражданства). И сразу становится популярным оратором Республиканской партии – яростным противником рабовладения. Так что, когда грянула Гражданская война, Джон Турчин без колебания принял сторону северян. Ему тут же предложили возглавить 19-й Иллинойский полк. Быстро обучив солдат, 12 июля 1861 г. Турчин повел свой полк на фронт. Американцы официально признали его чин, полученный в Русской армии.

Вот тут-то и реализовались, и воплотились в едином целом казачье происхождение Турчанинова, его военный талант, боевой опыт. Вчерашних ковбоев не нужно было обучать ездить верхом, не занимать им было и храбрости, и патриотизма, а вот военного опыта у них не было. И Неистовый казак, как стали называть Турчина в американской армии, сформировал удивительную воинскую часть. Мало того что он обучил своих солдат всем тактическим казачьим приемам, он сумел в какой-то степени привить им казачью нравственность, казачье понимание законов войны, казачью сознательную строжайшую дисциплину.

Бригадный генерал армии «северян» США И. В. Турчанинов

Полк Турчина оборонял железную дорогу. Но, в отличие от других военачальников, он понимал оборону как ряд наступательных действий на широком пространстве всего района, прилегающего к железной дороге. Его ковбои нападали на базы противника, выводили из строя связь, парализуя крупные соединения тем, что были совершенно неуловимы, мгновенно рассыпаясь в прерии и собираясь вновь по первому зову. Турчин всему предпочитал глубокие рейды по тылам противника.

О том, как успешно действовали его солдаты и какую славу принесли они своему командиру, свидетельствует то, что уже через год Турчин получает под командование бригаду и чин генерала.

Его бригада идет далеко впереди в наступлении, в авангарде дивизии Митчела. Турчин оторвался от основных сил, прорвал оборону южан и, уйдя в глубокие тылы противника, помчался параллельно фронту, отрезав южан от баз…

Но вот тут-то и подстерегала генерала большая неприятность: прорвались кавалеристы Джона Безила в тылы врага, естественно, налегке, без обоза и без продовольствия. Сами обстоятельства глубокого рейда поставили американцев в те условия, в которых почти всегда оказывались казаки: свои далеко, а есть нужно! Как гласило донесение, полученное генералом Митчеллом, солдаты Неистового казака «разграбили город Афины».

И вот прославленный воин, кумир американцев-северян генерал Безил Турчин отдан под суд по обвинению в непринятии мер по предотвращению насилия в отношении личностей и частной собственности американских граждан.

На суде Турчанинов признал себя виновным только в одном должностном проступке: во всех боях его сопровождала жена Надежда Турчанинова, в остальном же обвинений не признал, запальчиво утверждая, что его приказ «Отдать Афины на поток и разграбление на два часа», как это принято у казаков, был единственным способом накормить голодных солдат.

Напрасно бунтовал Иллинойский полк, требуя возвращения своего командира, суд решил уволить Турчанинова из армии. По армии поползли слухи, что его осудили тайные сторонники рабства. Хотя все это, конечно, выдумки: суд, новый, демократический, был абсолютно беспристрастен и справедлив! Для суда, как и положено, все равно, кто совершил проступок, генерал или солдат, – закон равен для всех!.. Кто знает, может быть, тогда у многих сторонников Неистового казака шевельнулось в душе сомнение: «А так ли уж прекрасна демократия, или, может быть, и она, как всякое установление человеческое, несовершенна? Ведь кроме незыблемой буквы закона существует еще так много всего, что он обязательно должен быть уравновешен еще чем-то…».

• Предыдущая
• 85/99
• Следующая