Слово авторитета - Сухов Евгений Евгеньевич - Страница 49

• Предыдущая
• 49/121
• Следующая

Полковник Крылов снял очки, отложил в сторону папку с документами и стал ждать. Присесть он не предлагал, Лукин и сам выберет место, где ему особенно комфортно.

– Как вы и просили, я составил психологические портреты.

– Так, очень интересно.

Лукин громко придвинул к себе стоявший рядом стул, небрежно бросил на стол папку и грузно сел, трубно высморкавшись в измятый платок.

– Начну с Юрия Геннадиевича Хацкевича. Между собой вохровцы зовут его Гарик. Сильной личностью его назвать трудно, но он неглуп, любит поверховодить в компании, но так же охотно подчиняется, если чувствует, что ему противостоит достойная кандидатура. Умеет действовать словом, но в случае нужды способен применить силу. Если говорить о главном, способен ли он совершить такое дерзкое преступление, как ограбление, да еще с убийством? Не думаю. Съездить кому-то по роже – это он мастер, но вот убийство не по его части.

Доктор Лукин говорил неторопливо, слегка растягивая слова, что придавало каждой его фразе особую значимость, казалось, что о людях он знает буквально все.

– Так, дальше, – качнул головой полковник.

– Второй, которого я бы выделил, так это Воронов Илья Борисович. Или просто Ворона, как зовут его сослуживцы. Делает вид, что не обижается на свое прозвище, но в действительности это не так. Обидчив, имеет массу комплексов, от которых ему не избавиться за всю жизнь. Может быть коварным, но умом не блещет. Насколько я понимаю, преступление выполнено очень грамотно и умно. Это не по его части.

– Хорошо, оставим психологические портреты всех сотрудников, скажите конкретно, кто мог быть замешан в этом деле?

– Что ж, хорошо. Честно говоря, прежде чем знакомиться с делами сотрудников, я составил психологический портрет предполагаемого преступника. Так вот, по моему мнению, здесь замешан человек из охраны. И он наверняка должен быть старожилом. Уважаемым человеком в коллективе, пользующимся доверием. Очень осторожным, если никак не обнаружил себя прежде. Очень умным, судя по тому, как прошла операция, и, конечно же, необыкновенно хладнокровным.

– С чего вы так решили? – не удержался от вопроса полковник.

– Все очень просто. Он почти каждый день глаза в глаза должен был встречаться со своими сослуживцами и обязан был не выдать своих каких-то переживаний. Не исключено, что этот человек обладает большими связями в криминальном мире… Этот человек должен как-то располагать к себе, иначе ему не заручиться доверием людей, втянутых в это преступление.

Манера доктора Лукина растягивать слова раздражала полковника Крылова. Возможно, он и сам в это время подвергался какому-то психологическому тесту, но приходилось делать вид, что ничего не происходит. Все-таки доктор Лукин в своем деле был незаменим.

– Очень любопытно. И кто же подходит под этот ваш портрет?

– Я составил этот предполагаемый образ, отложил его в сторонку и позабыл о нем на время. А потом взялся составлять психологические портреты других работников охраны…Так вот я что вам скажу, – голос Лукина слегка подсел, – когда я сопоставил их между собой, то обнаружил, что портрет Ивана Степановича Федосеева полностью совпал с портретом предполагаемого преступника.

Глубокой задумчивостью полковник Крылов попытался скрыть подступившее волнение. Как бы там ни было, но выводы эксперта полностью соответствовали его личным ощущениям.

– Так, значит, вы считаете, что прямо или косвенно в этом деле замешан Федосеев?

Ладони Крылова сцепились в замок, так он поступал всегда, когда волнение подбиралось к двенадцатибалльной отметке. Хотя внешне это никак не проявлялось, вот разве что его глаза начинали блестеть больше обычного.

– Считать и утверждать должны вы, – спокойно заметил доктор Лукин, чуть пожав плечами, – а мое дело – психология людей, важно понять, чем они живут.

– Вы не сказали еще одного.

– Что именно?

– Способен ли он на убийство?

В этот раз Лукин задумался глубоко. Похоже, что неожиданный вопрос застал его врасплох.

– Федосеев пытается играть роль своего парня, и, судя по тому, как к нему относятся, это ему удается в полной мере. Он умеет отлично ладить с людьми, к каждому из них находит ключик. И в то же время он никогда не раскрывается целиком. Я бы назвал его – человек в себе! А следовательно, в какой-то мере он непредсказуем. Не исключаю того, что он мог кого-то подговорить на убийство, но чтобы совершить самому? Для этого нужно слишком богатое воображение. Вы удовлетворены?

– Вполне. Не смею вас больше задерживать, – произнес полковник, поднимаясь.

Всякий раз Крылов удивлялся рукопожатию доктора. При этом тот смотрел так, словно разглядел в собеседнике тайный психический недуг. Полковник всегда внутренне передергивался от такого пристального внимания.

– Да, знаете ли, мне нужно торопиться к себе в клинику, а то ведь мои пациенты как дети. За ними ведь нужен глаз да глаз.

– Разумеется, – с улыбкой согласился полковник и почувствовал немалое облегчение, когда доктор Лукин покинул комнату.

– Признаюсь вам откровенно, у меня были совершенно другие планы. – Вице-мэр встал из-за стола и прошелся по просторному кабинету. На секунду он задержал свой взгляд на плане Москвы, занимавшем едва ли не половину стены, где крохотными алыми флажками были обозначены новостройки, и посмотрел в окно. Внизу, у входа, дежурила патрульная машина. Вид скучающей охраны придал ему утраченную уверенность. – Вы считаете, что все это очень серьезно?

– Да. Напротив вашего дома на чердаке был найден матрас и несколько окурков. Похоже, что снайпер наблюдал за вами в последние несколько дней. И стоит только удивляться, почему он не выстрелил.

– Мне тоже, – согласился Егоров. – У меня есть такая привычка – стоять у окна и наблюдать за прохожими. Это позволяет как-то сосредоточиться, что ли, – повернулся он к полковнику.

– Не исключено, что в это самое время вас рассматривают в объектив снайперской винтовки.

Егоров нервно расхохотался, но от окна отошел.

– Так почему же вы его не взяли, если он находился там несколько дней? – укорил Егоров.

– Мы организовали около его логова засаду, но он там больше не появляется, – честно признался Крылов чуть виновато. – Но это не значит, что он исчез совсем. Наоборот, это говорит о том, что мы имеем дело с профессиональным киллером. Скорее всего он где-то затаился, а может быть, подыскивает себе другое лежбище.

– Хорошо, – махнул рукой Егоров, – вы меня убедили. И когда же мне уезжать?

– Вы давно не отдыхали. Кажется, четыре года?

– Вы даже это знаете! – удивился Егоров.

– Мы же милиция, – слегка улыбнулся Крылов. – Уезжать советую вам немедленно. Скажем, на месяц, чтобы для всех сотрудников ваш отъезд был внезапным. Не исключено, что киллеры получают информацию от человека из вашего ближайшего окружения.

– И куда же вы мне советуете уехать?

Егоров нервничал, что было заметно по его рукам, которые без надобности теребили кончик модного галстука.

Полковник слегка улыбнулся и, пытаясь разрядить обстановку, произнес:

– Я бы посоветовал вам ехать на Аляску. Во всяком случае, там-то уж вас точно не достанут.

Неожиданно Егоров воодушевился:

– Говорите, на Аляску? А знаете, это очень неплохая мысль. Всю жизнь я мечтал побывать именно на Аляске. Недавно оттуда вернулся мой друг, так он мне рассказывал какие-то невероятные истории! Представляете, на берегу – сотня медведей, и все они лакомятся рыбой, которая идет на нерест!

Крылов представил – получилось довольно впечатляюще.

– Незабываемое зрелище.

– А тем более в этих местах у меня работает старинный приятель. Вместе когда-то учились, потом он лет десять назад эмигрировал и сейчас работает в заповеднике биологом. Так что уговорили. Еду! Быть может, другой возможности с этой работой и не представится, – безнадежно махнул он рукой. – Выезжаю немедленно, сейчас.

• Предыдущая
• 49/121
• Следующая