Слово авторитета - Сухов Евгений Евгеньевич - Страница 75

• Предыдущая
• 75/121
• Следующая

– В чем конкретно заключалась ваша работа?

– Мы за ним следили, – объяснил задержанный. – Несколько раз провожали его до работы.

– И где же он работал?

– В охране… В Текстильщиках… Потом провожали его до дома. Он действительно встречался с какой-то девушкой. Валера тогда очень радовался, говорил, будет что рассказать своей подруге.

– А о себе Валера ничего не рассказывал?

– Немного… Говорил, что по молодости попал в тюрягу, и все из-за женщины. Будто бы к ней пристали какие-то хулиганы, а он ее защищал. – И, заметив улыбку Шибанова, парень невольно смутился. – Но потом он сказал, что все это в прошлом, а сейчас он будто бы занимается с приятелями каким-то очень прибыльным бизнесом.

– Каким именно, не распространялся?

Рябой отрицательно покачал головой:

– Конкретных разговоров не возникало, да и я не люблю в душу к людям лезть.

– Тоже верно, – согласился Шибанов. – А только ответь ты мне на такой вопрос, друг ты мой ситный: каким образом ты в подъезде оказался?

– Как только этот долговязый парень в подъезд юркнул… Ну тот, за которым мы следили. Он сразу за ним пошел, а мне сказал: ты, дескать, тоже не отставай, за это я тебе по отдельному тарифу заплачу. Я у него тогда еще спросил: а я-то здесь к чему? А он мне ответил, что парень этот на него наброситься может, а на двоих не посмеет.

– Испугался, значит? – хмыкнул капитан.

Рябой водила неопределенно пожал плечами и поднял поникшее лицо на Шибанова.

– Так выходит… А когда я в подъезд зашел, какие-то люди повыскакивали. Я сначала думал, что дружки этого. Ну и побежал наверх прятаться. А потом обернулся, смотрю, а это милиция. А потом кто-то по спине врезал, – чуть смущенно произнес он, пряча виноватую улыбку, – я еще на лестнице растянулся. Ведь я даже сопротивляться не стал. Может, помнит кто?

Собровцы, сидящие в микроавтобусе, безучастно смотрели в окно, лишь иной раз в их взглядах мелькал интерес. Затем они снова будто впадали в спячку, и казалось, что не существовало команды, способной вывести их из летаргического состояния.

Вопрос рябого прозвучал с надеждой. Он смотрел на капитана с таким вниманием, словно от его решения зависела вся его дальнейшая судьба.

– Возможно.

Лицо парня неожиданно засветилось улыбкой, как будто высшую меру наказания ему заменили на пожизненное заключение.

– Ну, вот видите.

В салон микроавтобуса вошел капитан Половцев и молча положил перед Шибановым листок бумаги. Григорий поднял его и принялся читать. В нем были отображены жизненные вехи задержанного – Игоря Петровича Коростелева. Из них следовало, что он и в самом деле заурядный инженер рядового конструкторского бюро, специализирующегося на производстве ширпотреба. Для отца семейства он получал явно недостаточно. Поэтому нет ничего странного в том, что частный извоз стал едва ли не основным родом его занятий. На блатного он не тянет, даже если поднапрячь воображение.

– Ладно, мы с вами поговорим более обстоятельно… завтра. Посидите в камере, подумаете, может, чего-нибудь и вспомните, – ободряюще произнес Шибанов и, поднявшись, заторопился к выходу.

Телефонный звонок прозвенел поздним вечером, что само по себе факт неприятный. В такой час мог позвонить только безумец или человек, у которого очень неотложное дело.

Федосеев решил трубку не брать и терпеливо дожидался, пока телефон умолкнет. Но звонки продолжали раздаваться с завидной настойчивостью; человек, находящийся на том конце провода, знал наверняка, что Федосеев дома, и решил непременно дозвониться до него.

Наконец Федосеев не выдержал, подняв телефонную трубку, он зло буркнул:

– Алло!

– Послушай, мне нужно встретиться с тобой.

Иван Степанович без труда узнал этот голос. Это Закир Каримов. Он никогда не звонил в неурочный час, и если все-таки подобное произошло, следовательно, дела обстоят действительно очень серьезно.

– Где?

– Давай через пару часов на нашем месте.

У Закира была хорошая привычка не называть по телефону имен. Он жил с таким чувством, как будто вездесущий кум подсматривает за ним даже в сортире. Закир никогда не записывал телефонных номеров, при надобности без труда извлекая их из глубин памяти. Его врожденная осторожность граничила с невероятной дерзостью, которую он проявлял при наездах на терпил.

Место было условлено заранее – сквер на Болотной площади. Растянувшийся вдоль набережной, он притягивал под густые кроны гуляющих. Особенно много здесь было старушек, которые, казалось, съезжались со всей Москвы в благодатное место только для того, чтобы скормить вездесущим воробьям полбуханки хлеба.

Обожал это место и Закир. После чалкиной деревни он чуть ли не сдвинулся на эстетике и даже стрелки предпочитал забивать не где-нибудь в пустынных местах на развалинах цивилизации, а в заповедных местах, переполненных птицами и чадолюбивыми мамашами. Судя по обилию зелени, у многих создавалась иллюзия, что придется иметь дело не с уркой, за плечами которого едва ли не двадцать лет отсидки, а с юным натуралистом.

– Ты что, спятил, что ли, ночь на дворе!

– Дело срочное, а потом, это тебя тоже касается.

Федосеев хотел уговорить Закира встретиться завтра в полдень, но для этого следовало веско обосновать свой отказ. А вот этого делать не полагалось. Не далее как две недели назад у него отключился телефон. На вызов явились два мастера, которые мгновенно устранили неисправность. Но у Федосеева имелось немало оснований предположить, что, выявляя неполадки, они запросто могли приклеить «клопик» куда-нибудь в телефонный аппарат.

– Ладно, буду, – поколебавшись, объявил Федосеев. И не без досады положил трубку.

Некоторое время он соображал, как следует поступить, потом быстро оделся и, спустившись, пошел к телефонной будке. Осмотревшись, он набрал телефонный номер:

– Девочка моя… Да, да, это твой песик… Вот именно… Затарился по самые уши, тебя ждут очень хорошие подарки. Но нашу встречу придется отложить… Да, до завтра, в это же самое время… – Нажав на рычаг, он тут же стал набирать очередной номер.

И, скоро дождавшись ответа, по-деловому заговорил:

– Узнаешь, Петр?.. Вот и отлично. Чего я тебе звоню-то в такой полуночный час? Нужда приперла. У меня должно свидание состояться через пару часов… Да, да, с нашим другом, я тебе про него уже рассказывал… Опасно, но что делать, не пойти я тоже не могу… В общем, так, если где-нибудь в сквере найдут мой холодный труп с дыркой в голове, ты должен знать, чьих это рук дело… Очень надеюсь, что и с того света за обидчиком явлюсь.

Ночь была теплая. Даже слегка душноватая. Где-то за пределами Садового кольца тускло полыхнула молния, и еще через минуту докатился отголосок умирающей грозы. Скамейки в скверике были свободны, лишь у фонтана расположились три парня и сладко потягивали пиво прямо из горлышка. Недалеко от памятника Репину проводила время молодая парочка. Причем девушка с распущенными белыми волосами сидела на коленях у парня, обхватив его за шею. Если судить по милым смешкам, совсем некстати резавшим почти заповедную тишину, им было хорошо. В общем, есть чему позавидовать. Для ожидания Федосеев выбрал хорошо освещенную скамейку. Тихо покуривал, посматривая на часы, и проклинал себя за то, что явился на двадцать минут раньше установленного срока. Он с интересом всматривался в редких прохожих, надеясь в свете фонарей увидеть среди них Закира. Но вора не было.

До встречи оставалось четыре минуты – Федосеев невесело хмыкнул, подумав о том, что сейчас он является идеальной мишенью, и если Закир надумал от него избавиться, то лучший момент подобрать будет трудно. Вряд ли он перепугает милующихся на лавочке молодых людей – пистолет будет с глушителем, и выстрел прозвучит, как раздавленный полый орех.

Закир подошел из-за спины. Тихо, словно тень. И, сдержанно поздоровавшись, присел на край скамьи, сунув руки в карманы.

• Предыдущая
• 75/121
• Следующая