Мауи и Пеле держащие мир - Розов Александр Александрович "Rozoff" - Страница 166

• Предыдущая
• 166/306
• Следующая

— Хэй, алло, Пиф, ты что?

— Я? Ничего. Просто, я вспомнила, как Фуопалеле Татокиа разговаривал с мертвыми там, на прогулочном теплоходе, у причала Нумеа.

— Да, я тоже видел, — сказал фон Вюрт, — когда это видишь, хочется поверить, e-oe?

— E-o. Поверить хочется. Но, я стараюсь искать причины не в оккультизме, а в физике.

— Пиф, а что такое человек с точки зрения физики? Я имею в виду не тело, а личность.

— Ну… — протянула она, — …В общем, это сеть конечных автоматов фон Неймана, которые объединены в рекуррентную сеть Хопфилда. Которая тоже конечный автомат, но только с переменной архитектурой, и условным потенциалом, в общем, такая сеть с ассоциативной памятью, обратными связями и возможностью самообучения решению задач, теоретически, любого класса, если только они сводятся к задаче минимизации потенциала… Уф!

— Короче, — заключил разведчик, — по-твоему, личность, это конкретная нейронная сеть.

— В общем, да, хотя в процессе жизни архитектура сети качественно меняется.

— Вот! — произнес он, — А скажи: личность в 10 лет, в 20, в 40 и в 80 лет одна и та же?

— М-м… Строго говоря, нет. Просто, в социальной сети практически удобнее так считать.

— Удобнее считать, хотя с позиции физики и кибернетики это не так? — уточнил фон Вюрт.

— ОК, бро. Ты нашел одну из дырок в моем научном скептицизме. А для чего?

— Для того, гло, чтобы обкатать одну идею, отчасти журналистскую. Ты знаешь, моя легенда: спецкор реваншистского медиа-агентства «Belebung» — «Возрождение».

— Знаю, мне говорили. Так, что за идея?

— Идея в том, что, даже скептики верят во что-то оккультное, если это практически полезно.

— Интересная идея. Ты сам придумал?

— Не совсем. Основу я украл у humi. Знаешь, как они говорят о людях и о богах?

Пифани Биконсфилд покрутила головой.

— Без понятия. А как?

— Они говорят: мы верим в людей, а боги — зеркала, созданные людьми, чтобы увидеть себя.

— Кривые зеркала, как правило, — заметила лейтенант-инженер, — эти зеркала нам льстят. Они показывают нас чудесными высшими творениями природы, а мы долбанные засранцы. Меня трудно упрекнуть в особом гуманизме, но мне тошно от того, что мы сделали в Новый год на Новой Каледонии. Мы, после красивых разговоров и принятия Хартии на Ассамблее foa, без колебаний бросили в бой тинэйджеров, которые даже пожить не успели! Мы поступили, как долбанные японские и американские оффи во Второй Мировой войне! А утром после боя мы катались с командой 911. Искали потерянных пилотов. Нашли две мини-рамы «SkyEgg», три «Крабоида», и пять автожиров «Hopi». Знаешь, что было самое страшное лично для меня?

— Раненые? — предположил капитан-лейтенант разведки.

— Ты проницателен, бро. Все так. Правда, раненый нам попался только один. В «Крабоиде». Мальчишка по имени Буги, друг Юси и Тэрэ. Шток штурвала пробил ему грудную клетку насквозь, и торчал из спины. А кожа мальчишки спеклась с комбинезоном и шлем-маской.

— Подожди, гло, ты сказала: он был ранен.

— Э… Ты хочешь сказать: мальчишка жив.

— Да, — Эпифани кивнула, — мы смотрели сегодня на сайте военно-медицинской службы: жив, находится в боксе интенсивной терапии. И вот, я думаю: что дальше? Как будут жить ребята, которые выкарабкаются без рук, или без ног, или без глаз, или без двигательной системы?

— Зависит от нас, — лаконично ответил Скир фон Вюрт.

— Зависит… — откликнулась она, — …только в очень ограниченных пределах. Что мы можем? Окружить их заботой и завалить деньгами? Устроить для них паралимпийские игры?

— Да, Пиф. Наверное, начать надо с этого. А дальше придумаем.

Произнеся эту неопределенную фразу, австрало-германец прикурил новую самокрутку. Пиф некоторое время смотрела, как он курит, потом взяла самокрутку из его руки, затянулась, и вернула обратно. Выпустила изо рта струйку дыма, и сказала:

— Хорошо бы, чтобы Новая Каледония не повторилась. Я прочла в глобопедии, что там жило четверть миллиона человек. В столице, Нумеа жило больше ста тысяч. А мы после боя сутки колесили по острову, и видели живых людей только в деревнях. В Нумеа вообще никого.

— Многие успели эвакуироваться в декабре, — заметил фон Вюрт.

— Да, — она кивнула, — пишут, что тысяч пятнадцать успели. А остальные…

— Хорошего мало, — сказал он, — но, без массированных бомбардировок, наши потери были бы, вероятно, на порядок больше. Штаб решил верно. Мы бережем своих людей, а остальных как получится. Войну надо вести всерьез, а не как пародию на рыцарский турнир и шахматы.

Лейтенант-инженер посмотрела на разведчика с некоторым недоумением.

— При чем тут пародия на рыцарский турнир и шахматы?

— А ты посмотри на все исторически известные войны, — предложил он, — даже когда главные национальные оффи ставили на кон свою жизнь, как например Гитлер, Сталин, Муссолини, Черчилль, Франко или Тодзиро, война все равно велась по глупым ритуалам, примерно как брачные игры у каких-нибудь быков или оленей.

— А ведь похоже, — согласилась Пиф, и снова одолжила у него самокрутку на одну затяжку.

— Увы, это опять не моя идея, — признался фон Вюрт, — это проконсул Визард Оз сказал на телеконференции после битвы за Новую Каледонию. Вы, как я понимаю, поехали с полевой командой 911, а я зашел на медпункт, получил амбулаторную помощь, и…

— А что с тобой случилось, бро?

— Ничего такого. Наш планер жестко приземлился. А на марше мы попали под артобстрел, и взрывная волна забросила меня в колючие кусты. Когда работали по противнику, я получил несколько царапин. Всего фельдшеру на четверть часа работы, а потом я, как представитель прессы, метнулся на телеконференцию. Комдив Гремлин объяснял, что войны без потерь не бывает, а Визард Оз ответил, что это предрассудки. Война, это просто рискованная работа по санитарной чистке площадей, а наши потери — следствие недоработок техники безопасности.

— Вот это монументальный афоризм, — прокомментировала Эпифани Биконсфилд.

— …А вот и Хелм с королем Фуо, — шепнул фон Вюрт.

Самоанский капитан Хелм фон Зейл и лейтенант-коммандос Фуопалеле Татокиа подошли к «штабной циновке» устроились рядом на грунте, и Фуопалеле спросил:

— Пиф, а тут еще есть кофе?

— Для хороших людей найдется, — она улыбнулась, и наполнила две резервные кружки.

— Faafe, — сказал капитан фон Зейл.

— Faamo, — ответила она, и сразу спросила, — какие мысли по поводу?..

— Мысли такие: мой план атаки некорректен, но, как считает сержант Шуанг, результаты моих упражнений с имитатором пригодятся в тактических алгоритмах для летающих бомб. Так что временно я уступил Шуангу свой ноутбук и Т-лорнет. А что нового у вражеской команды?

— Ничего, кроме обычных процедур смены вахт и мелкой корректировки позиции. Вот, можно посмотреть на экране схему всех их движений за последние 5 часов.

— О… — произнес фон Зейл, глядя на экран, — …Как много чудес творит история. Янки снова в волшебной точке, где они были 29 января 1943 года, и снова в виде авианосной группы. Как говорил Фенимор Купер, только глупый индеец дважды наступает на одни и те же грабли.

Утро 4 января в районе Гуадалканала выдалось дождливое, с умеренным ветром. Но столбик термометра держался на 88 Фаренгейта (31 Цельсия), а влажность была выше 90 процентов. Дождь и ветер были первыми предвестниками циклона Микеланджело, приход которого на Южные Соломоновы острова ожидался через два дня. Но уже сейчас морякам приходилось несладко. Кондиционеры стали бесполезны — они не охлаждали, а лишь лили на пол теплый конденсат. Спасение от жары было только на верхней палубе, где тело обдувал ветер, и поливал дождь, поэтому матросы всеми правдами и неправдами стремились туда.

После обеда второму взводу обслуживания летной оснастки на авианосце «Вудро Вильсон» класса «Нимиц» выпало назначение на палубу до самой полуночи. Вот это счастье! Сколько угодно свежего воздуха и относительно прохладной свежей воды прямо с неба! Но лейтенант Кэрол Рамирес не очень-то радовалась. Женщины в силу особенностей интуиции, чувствуют приближение беды четче, чем мужчины — такова статистика. И лейтенант Рамирес, «латино» из Сан-Франциско, была уверена: близятся проблемы. По неким признакам она отмечала, что и у окружающих такое же предчувствие. Уверенность в скорых проблемах так явно отражалось на лице лейтенанта, что сержант Сэлли Кигэйт (белая уроженка Сиэтла) напрямик спросила.

• Предыдущая
• 166/306
• Следующая