Мауи и Пеле держащие мир - Розов Александр Александрович "Rozoff" - Страница 57

• Предыдущая
• 57/306
• Следующая

— Это отличная мысль! — радостно согласилась Рут, которая заранее ожидала услышать эмоционально-философский монолог. Ей было известно, как действует водорослевый каннабиноид хризофурол (продвинутый аналог каннабинола — активного компонента марихуаны). Не зря же она напоила Деми чаем с добавкой кристаллов хризофурола. И вообще, она, отправляясь на войну, взяла с собой хризофурол не ради развлечения, а в медицинских целях. И вот: реально пригодилось. Нервный шок у ее новой подруги как селедка хвостом смахнула. К вечеру Деми будет, как в полном порядке, ага!

8:30 утра. Остров Футуна. Капище Факавеликеле. Восточный участок осевого хребта.

В то время, когда на острове происходили упомянутые выше события, некий довольно молодой худощавый мужчина, европеец средиземноморского типа, расположившись на площадке древнего marae (или «полинезийского капища», как пишут в путеводителях), работал с электронным мольбертом, установленным на треногу. Если бы кто-то (так, на всякий случай) проверил его ID, то узнал бы, что это — Вителлио Фалерно, из Италии, с адресом в Катандзаро, провинция Калабрия. А если бы кто-то проверил еще состояние финансовых дел сеньора Фалерно, то обнаружил бы, что они плачевны. Калабрийский художник, как и многие великие художники всех времен, был (выражаясь попросту) в глубокой кредитной жопе, а его квартиру в Катандзоро уже арестовали по иску банка. Фактически, он едва успел улететь через Францию в колониальную Новую Каледонию, спасая от предсказуемых притязаний банка свой любимый электронный мольберт с 60-дюймовым гибким экраном (дивайс ценой как пол-автомобиля, купленный, конечно, в кредит). Автомобиль, кстати, пришлось бросить. И квартиру тоже. Если бы Вителлио задержался в Париже на неделю, то никуда бы не улетел, а был бы задержан полицией непосредственно на паспортном контроле аэропорта. Но, он успел вовремя. Гнев банка догнал художника только на Новой Каледонии. Он понял это, когда при попытке снять сколько-нибудь денег в банкомате, злокозненная машинка сожрала кредитную карту, и объявила через электронное табло, что данный эккаунт блокирован. Тут здравый смысл подсказал Вителло, что в отель в Нумеа лучше не возвращаться. Там чемодан, запасные кроссовки и смена белья — но черт с ними. Главное — мольберт с собой, и есть еще пара карманных вещей, которые можно обменять на деньги. Неплохие механические часы и обручальное кольцо (память о бывшей женитьбе). У некого подозрительного субъекта, тершегося возле ломбарда, Вителло обменял все это на скромную сумму наличными, и ближайшим малобюджетным паромом (точнее, старым катером), уехал на Футуна. По слухам, циркулировавшим в Интернет, этот колониальный остров так далек от (условно говоря) цивилизации, что деньги там экзотика, а о кредитных исках никто не слышал.

В Интернет имелась информация о двух мини-отелях на Футуна: один — около столицы провинциального королевства Сигаве, а второй — в том же королевстве, но подальше, на северо-западном берегу. Вителло Фалерно, из осторожности, выбрал подальше. Ирония ситуации состояла в том, что выбранный мини-отель являлся частью комплекса из «яхт-клуба» Деметры Дарк, и «королевского пейнтбольного клуба», а как отель уже давно не работал. Но, чтобы не порождать беготни иностранных гражданских лиц перед скорой спецоперацией, Этеэли, мэр деревни Толоке, младший брат короля, ничего не объясняя калабрийскому художнику, разместил его в своем домике-трейлере (купленном где-то просто по случаю, и обычно пустующем). Обычный турист на месте Вителло, конечно, удивился бы, что «менеджер мини-отеля», вместо формальностей, поболтал с ним про постимпрессионизм великого Гогена, и про нео-постимперссионизм (стиль, в котором творил Вителло Фалерно). Но Вителло только порадовался «неформальному подходу» местного бизнеса, а когда Этеэли бесплатно дал ему на прокат велосипед — калабриец почувствовал, что уже любит эту маленькую страну с добрыми туземцами-канаками.

К «моменту Z», художник жил в «мини-отеле» четыре дня. Ложась спать на закате, он прекрасно высыпался, вставал до рассвета, мылся, и сразу ехал на велосипеде рисовать безлюдные ландшафты на восходе солнца, а несколько позже — фермеров, которые тут начинали заниматься своими делами примерно с 8 утра. Далее, завершив «утреннюю сессию», Вителло сворачивал свой мольберт, и ехал на велосипеде обратно в деревню Толоке, где канаки бесплатно кормили его поздним завтраком (или ранним обедом). И, кстати, ужин художнику тоже ничего не стоил. Кажется, канакам просто нравились его электронные картины в стиле нео-постимпрессионизма, и Вителло думал, что это тут в порядке вещей. Но, он пообещал себе, что когда станет знаменитым и разбогатеет, то купит здешним туземцам множество всяких полезных вещей. И он был искренне готов потратить на это половину своих будущих миллионов евро.

Таковы были планы Вителло на перспективу, а сегодня, затемно он поехал по окружной дороге из Сигаве на Восток в соседнее королевство-провинцию Ало, чтобы на рассвете начать творить картину древнего капища (фото которого он раньше видел в Интернет — путеводителе для туристов). Окружная дорога сворачивала на юг перед мысом Веле, и поднималась на невысокий хвостовик осевого хребта, чтобы выйти на южный берег, где поворачивала к западу. От верхнего участка дороги до капища было всего 500 метров, и Вителло, оставив велосипед в кустах, прошел туда пешком. Он побродил среди древних камней, сделал два десятка фото на свой сотовый телефон (уже отключенный от сети за неуплату, но в остальном — работающий). Выбирая ракурсы, художник проникся духом магического места, и развернул свой электронный мольберт. Он успел наметить базис будущей композиции, когда что-то случилось. Собственно, атаку девятки автожиров он пропустил, поскольку смотрел в другую сторону. В следующий момент, автожиры уже улетали, проходя низко над хребтом, а сооружения аэропорта исчезли в облаках белого клубящегося дыма, пронизанного сверкающими искрами горящего фосфора.

На этом этапе Вителло Фалерно на некоторое время впал в ступор (такова нормальная, обычная реакция гражданского человека на подобные вещи). Из оцепенения его вывел тяжелый глухой взрыв топливных емкостей. И по обонянию ударил смешанный запах горящих веществ: фосфора, керосина и, скажем так: биологических материалов. Этот последний особый компонент запаха побудил художника быстро свернуть мольберт и покинуть площадку marae Факавеликеле. Стараясь поменьше вдыхать, он направился к дороге, где был оставлен велосипед, сумбурно думая о смысле и последствиях налета непонятного авиа-отряда на аэропорт и сингапурскую строительную площадку. В этот момент, почти рядом, хлестко, как щелчки бича, ударили три выстрела из снайперских винтовок. Художник вздрогнул, и ускорил шаг, опасаясь поймать случайную пулю.

А филиппинец, командир звена — двух парных снайперских расчетов, нажал кнопку на трубке «wiki-tiki», и тихо сказал:

— Тон-тон, звено Омега рапортует. Поляна чиста. Была попытка прорыва, три единицы. Попытка пресечена. Других движений вокруг поляны не наблюдаю. А сивил, который торчал рядом с позицией, свернул свой комп, и идет к дороге, как поняли?

… - Да, тот сивил, про которого сказано, что он художник, и не надо его трогать.

… - Да, пока идет пешком, а у дороги он раньше оставил велосипед в кустах.

… - Ну, хрен его знает, на вид нормально идет, не шатается.

… - Я думаю, он поедет назад, как приехал сюда: до северного берега и на запад.

Действительно, Вителло Фалерно, забросив за спину свернутый электронный мольберт, оседлал велосипед и поехал обратно в сторону Толоке по окружной дороге. Через пару километров располагалась деревня Пои с населением человек 300, где, видимо, можно выяснить что происходит на острове. Вителло помнил характерный ориентир деревни: несколько аляповатая, ярко раскрашенная церковь Сен-Пьер: один из многочисленных архитектурных знаков тотальной принудительной христианизации Футуна в XIX веке. Сейчас, уже почти подъехав к первым домам этой деревни, он не увидел характерного силуэта церковной башни. Проехав еще немного, он понял причину: церковь Сен-Пьер больше не существовала. На ее месте дымились лишь остатки цоколя — кто-то взорвал церковь таким зарядом, что даже крупные обломки стен разлетелись на полста метров. Такая же участь постигла прилегающее прямоугольное здание монастыря. Посмотрев вперед, Вителло понял: то же самое случилось с часовней, стоявшей в полукилометре дальше по дороге. Кто-то планомерно сносил здесь все объекты католического культа. Туземцев не было видно — деревня выглядела брошенной второпях. Небольшое стадо ухоженных свиней бродило между хижинами. Кажется, хижины не пострадали. А вот большой элегантный семейный коттедж деревенского главы был не в лучшем виде: в большинстве оконных проемов остались только торчащие осколки стекол, а на фасаде виднелись выбоины (вероятно, от пуль) и какие-то большие ржавые кляксы.

• Предыдущая
• 57/306
• Следующая