Сага о короле Артуре (сборник) - Стюарт Мэри - Страница 223

• Предыдущая
• 223/462
• Следующая

— Это все домыслы. В ту ночь ты говорил иначе.

— Верно. Но подумай сам: такой ход событий тоже отвечает моим дурным предчувствиям.

— Дурным, но не настолько, — резко возразил он. — Если от этого ребенка действительно исходит гибельная угроза, не все ли равно, кто его отец. Гадать об этом бесполезно.

— Но я не наугад говорю, что они с Лотом уже были любовниками, когда ты оказался в ее постели… Я ведь рассказывал о сне, который мне привиделся в святилище Ноденса. Я наблюдал их свидание в чьем-то доме в стороне от больших дорог. Они съехались там не случайно, а по сговору. И встретились как давние любовники. Так что этот ребенок вполне может быть Лотов, а не твой.

— И мы все представили себе неправильно? Это меня она приманила, а не Лота, чтобы покрыть свой стыд?

— Могло случиться, что так. Ты явился неведомо откуда и затмил Лота, как вскоре вслед за тем затмил и Утера. Она решила изобразить дело так, будто это ты отец ее ребенка, но потом побоялась меня и оставила эту мысль.

Артур помолчал, задумавшись.

— Ну что ж, — произнес он наконец, — время покажет. Но правильно ли мы поступим, если будем сидеть и дожидаться? Чей бы ни был этот ребенок, от него исходит опасность. Не надо быть пророком, чтобы видеть, в чем она заключается. И не обязательно быть богем, чтобы принять меры. Если Лот когда-нибудь узнает — или заподозрит, — что его первенец рожден от меня, надолго ли хватит тогда его сомнительной верности, как ты думаешь? А Лотиан — это главное звено в нашей обороне. Мне нужна его верность. Необходима. Даже если бы он был мужем моей родной сестры Морганы, я не мог бы доверять ему полностью. Ну а теперь… — Он вскинул руку, — Мерлин, это делают в каждом селении нашего королевства. Почему бы и не в королевском доме? Поезжай на север и поговори с Моргаузой.

— Ты думаешь, она послушает? Если бы ей не нужен был этот ребенок, она бы уже давным-давно избавилась от него. Не из любви она приняла тебя в ту ночь, Артур, и не питает она к тебе добрых чувств, коль скоро ты допустил ее изгнание. А что до меня, — я усмехнулся, — то она питает ко мне самую черную злобу. И недаром. Да она расхохочется мне в лицо. Больше того, она выслушает меня, посмеется, узнав, какую власть имеет над нами, а потом поступит так, чтобы причинить как можно больше вреда.

— Но…

— Ты думаешь, она женила на себе Лота ради собственного своего удобства и чтобы взять верх над сестрой? Нет. Она вышла за него, когда убедилась, что я не дам ей совратить и поработить тебя. Ведь Лот, что бы ни диктовало ему сегодня время, в глубине души твой враг. И мой тоже. Через него она рано или поздно сможет причинить тебе вред.

Минута вдумчивого молчания.

— Ты в это веришь?

— Да.

— Тем более я прав. Нельзя, чтобы она родила этого ребенка.

— А что ты можешь сделать? Подкупить кого-нибудь, чтобы испекли ей хлеб со спорыньей?

— Ты что-нибудь придумаешь. Приедешь на место и…

— Я ничего такого делать не стану.

Он вскочил, словно распрямившийся лук, у которого отпустили тетиву. В глазах его сверкнул отблеск свечного пламени.

— Ты говорил, что ты мой слуга. Ты говорил, что сделал меня королем по воле божией. Теперь я король, и ты поступишь так, как я велю!

Я был на два пальца выше его. Мне случалось и раньше смотреть в глаза королей и не отводить взгляда, а он был совсем еще юн. Я переждал какое-то время, потом мягко ответил:

— Я твой слуга, Артур, но прежде всего я слуга бога. Не навязывай мне выбора. Я не могу воспрепятствовать божьей воле.

Он еще мгновение смотрел мне в глаза, потом глубоко вздохнул и опустил взгляд, будто тяжелый груз.

— Это его воля? Гибель того самого королевства, которое он, по твоим же словам, назначил мне построить?

— Если он назначил тебе его построить, значит, так оно и будет, ты его построишь. Артур, мне самому это непонятно, я не хочу от тебя скрывать. Могу только сказать тебе: выжди, как выжидаю я, и положись на время. Веди себя так, как и прежде, а это все отложи и забудь. Предоставь эту заботу мне.

— А ты что сделаешь?

— Отправлюсь на север.

Минута бешеного молчания. Затем он спросил:

— В Лотиан? Но ведь ты сказал, что не поедешь.

— Нет. Я сказал, что не предприму ничего, чтобы убить младенца. Но я могу следить за Моргаузой, дабы со временем, быть может, лучше понять, как мы должны поступить. А тебе буду присылать известия.

Снова молчание. И наконец тревога отпустила его, он отвернулся, принялся развязывать пояс.

— Ну хорошо, — проговорил он, хотел было еще что-то спросить, но удержался и только посмотрел на меня с улыбкой. Попробовав на мне кнут, он теперь хотел вернуться к прежнему добру и доверию. — Но пока длятся празднества, ты не уедешь? Я, если позволят дела военные, должен буду пробыть здесь восемь дней, прежде чем снова сяду на коня.

— Я полагаю, что мне лучше отбыть немедля. Пока Лот здесь, надо воспользоваться его отсутствием. Я скроюсь там где-нибудь и буду следить и ждать и посмотрю, что можно сделать. С твоего изволения, я выеду завтра же с утра.

— А кто с тобой поедет?

— Никто. Я привык путешествовать в одиночку.

— Надо, чтобы тебя кто-то сопровождал. Это ведь не то что поездка в Маридунум. И потом, а вдруг тебе понадобится послать известие?

— Передам с твоими гонцами.

— И все же… — Он развязал наконец пояс, швырнул его на кресло и позвал: — Ульфин!

За стеной послышалось движение, осторожные шаги, и на пороге опочивальни, подавив зевок, появился Ульфин со спальными одеждами, переброшенными через руку.

— Да, милорд?

— Ты все время был здесь? — резко спросил я.

Ульфин, не меняя каменного выражения лица, протянул руку, отстегнул пряжку на плече у короля и освободил его от бремени парадного одеяния.

— Я спал, милорд.

Артур сел в кресло и протянул одну ногу. Ульфин, преклонив колени, стал разувать ее.

— Ульфин, мой кузен принц Мерлин завтра поутру отправляется в поездку, которая, быть может, окажется долгой и трудной. Мне будет очень не хватать тебя, но я хочу, чтобы ты его сопровождал.

Ульфин, коленопреклоненный, с башмаком в руке, поднял на меня глаза и улыбнулся:

— Охотно, милорд.

— Разве ты не должен оставаться при короле? — возразил было я. — Сейчас как раз такие дни…

— Я делаю, как он велит, — просто ответил мне Ульфин и наклонился ко второй ноге.

«Как и ты, в конечном счете». Этих слов Артур вслух не произнес, но они читались в быстром взгляде, который он бросил на меня, снова поднявшись на ноги и предоставляя Ульфину опоясать на нем спальные одежды.

Я сдался.

— Ну хорошо. Я буду рад иметь тебя моим спутником. Мы выезжаем завтра же, и должен предупредить тебя, что отсутствие наше может затянуться.

Я дал ему необходимые наставления, затем снова обратился к Артуру:

— А теперь мне пора идти. Едва ли я еще увижу тебя до отъезда. Я пришлю тебе весть при первой же возможности. Где ты находишься, мне будет, уж конечно, известно.

— Да, уж конечно, — повторил он, и голос его прозвучал воинственно и грозно. — А сейчас ты можешь еще уделить мне несколько минут? Спасибо, Ульфин, теперь оставь нас. Тебе тоже надо еще собраться в дорогу. Пойдем, Мерлин, я покажу тебе мою новую игрушку.

— еще одну игрушку?

— еще одну? А, ты намекаешь на конницу! А ты видел ли лошадей, которых привез Бедуир?

— Нет еще. Мне говорил о них Валерий.

Глаза Артура зажглись.

— Они бесподобны! Быстрые, горячие, чуткие. Говорят, они могут, если надо, обходиться без зерна, одним сеном, и столько в них пыла, что, проскакав галопом хоть целый день, будут потом сражаться вместе со всадником насмерть. Бедуир привез с конями и конюхов. И если то, что они говорят, правда, значит, у нас будет конница, способная завоевать мир! Он привез двух объезженных жеребцов, оба белой масти и такие красивые, даже краше моего Канрита. Бедуир выбрал их лично для меня. Пожалуй сюда. — С этими словами Артур подвел меня к завешенному выходу на крытую галерею. — У меня еще не было времени их испытать, но неужели я не смогу завтра сбросить свои цепи хотя бы на час или два?

• Предыдущая
• 223/462
• Следующая