Ради острых ощущений. Гремучая смесь - Никольская Наталья - Страница 30

• Предыдущая
• 30/57
• Следующая

— Я слушаю тебя, — произнесла Ольга. — Что тебя интересует?

— Понимаешь, дорогая, мне хотелось бы узнать, как должен вести себя человек, которого разыскивают?

— Как? — поразилась Ольга. — Постараться поскорее сообщить, где он находится!

— Да нет, ты не поняла. Как он должен себя вести, если не хочет, чтобы его нашли? Ну, где он может скрываться?

— Ах, вот оно что! Ну, если он не профессиональный разведчик, то наверняка захочет спрятаться в месте, о котором никто не знает, как ему кажется. А вообще, в основном преступники скрываются у кого-нибудь из друзей или знакомых. Но их там быстро вычисляют. Поля, а зачем тебе это?

— Извини, Оленька, сейчас не могу рассказать, — сказала я, скривившись от слова «преступник». — Как-нибудь в другой раз, — быстренько закруглилась я и повесила трубку.

Значит, Пашка попытается скрыться у кого-то из друзей, так как специальной конспиративной квартиры у него нет. Но у кого? Явно не у одного из тех «друзей», которые его подставили. А то, что его подставили, было ясно как день. Для меня, во всяком случае. Может, поехал к кому-то из родственников? Но его там быстро найдут, Ольга правильно сказала. Да нет, не идиот же он, в конце концов.

Я не находила себе места, курила сигарету за сигаретой, не зная, как успокоить нервы. В эту минуту я даже пожалела, что не употребляю спиртного. Может, полегчало бы.

Вон Ольга порой выпьет стаканчик — и прекрасно себя чувствует. Правда, она прикрывает свое пристрастие к алкоголю тем, что ей якобы нужно время от времени поправлять свою эмоциональную ауру, но я абсолютно не верю в подобную ерунду.

На экране телевизора полицейский из рекламного ролика хлопал по бокам светловолосого молодого парня-мотоциклиста, очень похожего на Пашку, выбивая из его кармана жвачку «Стиморол», которую тот презентовал симпатичной напарнице полицейского. Совсем не похожей на меня.

Я почувствовала, что схожу с ума от бессилия. Когда я уже готова была выбежать на улицу и начать метаться по городу в поисках любимого, спрашивая у каждого встречного, не видали ли они симпатичного молодого человека, высокого, со светлыми волосами, про него еще в газете писали, в уголовной хронике, раздался звонок в дверь. Я пошла открывать, не забыв спросить, кто там.

— Я, — раздался тихий голос, который я узнала бы из тысячи.

Я ахнула и стала лихорадочно крутить нижний замок, пока не поняла, что он был отперт, а открывать следовало верхний. Я принялась за верхний, но к тому времени заперла нижний.

Когда же наконец манипуляции с замками были закончены, я открыла дверь и увидела своего Пашку. Ничего не спросив, я пропустила его в квартиру, быстро оглядела лестничную площадку, убедилась, что все в порядке, и закрыла дверь. После этого я кинулась к Пашке на шею, и мы простояли так в коридоре минут десять.

Я понемногу успокаивалась, Пашкино дыхание тоже стало ровнее, и я отпустила его. Мы прошли в комнату, он сел на диван и закрыл глаза. Я пошла в кухню, настрогала бутербродов, так как ничего больше не было, покидала их на тарелку и принесла Пашке. Никогда не думала, что он может есть так торопливо. Видать, изголодался.

Когда с едой было покончено, я убрала тарелку, залезла с ногами на диван и обняла Пашку. Он увидел раскрытую газету на полу и вздрогнул. Потом вопросительно взглянул на меня.

— Паша, я все знаю, — быстро сказала я. — Но я этому не верю. Что бы там ни говорили или ни писали, мне все равно.

Пашка с благодарностью посмотрел мне в глаза и привлек меня к себе.

— Но ты должен мне все рассказать, — потребовала я. — Все, как было, ничего не скрывая.

— Я и не собираюсь ничего скрывать, Поля, — тихо сказал Пашка. — Да, собственно, и не было ничего.

— Подожди, скажи мне, ты знаком с этим Масловым?

— Да, знаком. Вернее, был знаком. — Пашку передернуло.

— Он был должен тебе деньги?

— Ну, был. Только все остальное неправда! Я действительно хотел потребовать их назад. Но убивать его не собирался.

Вчера мне вообще некогда было, я же с тобой был. А тут подходит Шип перед концом работы и говорит, давай, мол, я на этого Маслова наеду, а то что это он оборзел совсем? Я говорю, ну, если хочешь, действуй. Но я не говорил ему, чтобы они убивали.

Я же не думал, что они такие идиоты! Меня вообще с ними не было!

— Стоп! А почему это Шип проявил такую инициативу? Что это он о твоих деньгах заботится?

— Понимаешь, я как-то сказал, что как только заберу деньги у Маслова, то смогу расширить свою торговлю. Еще один магазин открыть. А Шип давно мечтает директором стать в новом магазине. Думает, ему так воровать удобнее будет! Ну, вот он и был заинтересован. Чем быстрее Маслов деньги мне вернет, тем быстрее он повышение получит! Вот Шип и расстарался. Только, похоже, перестарался, — мрачно добавил Пашка.

Этого Шипа, а точнее Витю Шипова, я видела пару раз. Очень неприятный, надо сказать, тип. Он был высокий, но назвать его можно было не иначе как долговязым. Весь он был какой-то вертлявый и скользкий. И фальшивый. Я бы такого не взяла себе в заместители. И уж тем более не поставила бы его директором одного из своих магазинов.

Пашка всегда смущался, когда я говорила ему, что Шип не тот человек, с которым можно иметь дело, и начинал мямлить, что, мол, Шип так старается и что он столько сделал для него, Пашки, что ему неудобно выгонять человека просто так. И вообще, Шип такой прилипчивый, что отвязаться от него практически невозможно.

Я же считала все это глупостями и ругала Пашку за слабохарактерность. А теперь Паша и сам мог убедиться, какой замечательный человек этот Шип.

— Дальше! — сказала я.

— Ну а дальше мы с ним распрощались, я поехал к тебе, а Шип сказал, что вечером он встречается с Масловым и напомнит ему о долге. Он так и сказал, «напомню», — подчеркнул Пашка. — Я еще предупредил его, чтоб он не слишком «напоминал». Да и вообще, мордобоем мало чего можно добиться, это уж мое мнение.

А Шип собрал своих раздолбаев и сделал по-своему. Я утром читаю газету и глазам своим не верю. Во-первых, обалдел оттого, что они Маслова замочили, а во-вторых, что в убийстве меня обвиняют. Вот сволочи! Да меня с ними не было! — горячился Пашка.

— Успокойся, — сказала я, хотя сама десять минут назад никак не могла успокоиться. Но теперь Пашка был рядом, а все остальное было не страшно.

Сейчас надо выпутываться из этой истории, и мы вместе обязательно придумаем как.

— Я знаю, что тебя с ними не было. Мне можешь это не доказывать. А дальше ты решил скрыться?

— Ну да, конечно! Я подумал, если меня сейчас заберут, как же я смогу выпутаться, находясь там? Я же ничего сделать не смогу! Ну, я пересидел до вечера у одного друга. Он уехал, а мне ключи оставил, и как стемнело, решил к тебе прийти.

— Паша, а откуда журналистам стало все это известно? Ведь Маслова нашли под утро!

— Ну, как-то просочилось. Такие сведения быстро становятся известны прессе.

— Паша, а что, если мне пойти и заявить, что в тот вечер ты был со мной? Это же алиби!

— Алиби, — усмехнулся Пашка. — Их трое против меня свидетельствуют, а ты одна за меня. Да тебе и не поверит никто, потому что ты лицо заинтересованное, если ты моя… моя…

— Любовница, — подсказала я.

— Ну, да, для них ты моя любовница. Им же не докажешь, что ты для меня намного больше значишь.

Признаться, после этих слов мне захотелось забыть обо всем, что случилось с Пашкой, послать к черту ментов и остаться с ним здесь навсегда. Но делать этого было нельзя, это я прекрасно понимала.

— Паша, если так, значит, они могут искать тебя и у меня. Я даже удивляюсь, почему они до сих пор сюда не пришли?

— Ну, наверное, Шип еще не додумался рассказать им о тебе.

— А он разве знает, где я живу?

— Он-то не знает, да, думаешь, ментам трудно узнать?

Да, конечно. Совсем не трудно. Шип знает, где я работаю. Этого вполне достаточно. И вспомнить обо мне он может в любую минуту. Нужно срочно что-то предпринимать.

• Предыдущая
• 30/57
• Следующая