Рубин из короны Витовта - Дмитриев Николай Николаевич - Страница 37

• Предыдущая
• 37/66
• Следующая

Это означало только одно: князю Васильку оказана великая честь и он будет жить во дворце. Тем временем, сделав такое сообщение, шут быстро опередил князя и повёл его сначала переходом, потом по лестнице и наконец распахнул перед Васильком украшенные резьбой двери.

– Прошу… Великий князь Литовский Витовт ждёт…

Без малейшего колебания Василько перешагнул порог и увидал старого, но ещё крепкого человека в парадном одеянии, который поднялся ему навстречу и с ласковой улыбкой сказал:

– Приветствую тебя, князь московский!

– Великому князю Витовту – исполать![123] – и Василько, по русскому обычаю поведя перед собой рукой, низко поклонился.

– Как доехал, княже? – коротко отвечая на поклон, задал вопрос Витовт.

– Хорошо. И привёз в дар великому князю пять кречетов.

– Спасибо за подарок, – великий князь положил руку на плечо Василька. – А ты, что хочешь от меня в подарок, внучек?

Отрок поднял голову, встретился взглядом с хозяином дворца и, уловив в глазах Витовта что-то по-настоящему родное, выложил затаённое:

– Хочу иметь беркута, дедушка! Говорят, он может даже волка взять…

– Беркута, говоришь? – удивлённо хмыкнув, переспросил Витовт. – Ну что ж, пошлю гонца к золотоордынскому хану, думаю, он не откажет…

– Спасибо, дедушка!

Василько открыто, по-мальчишески улыбнулся. А старый князь совсем по-родственному погладил внука по голове и спросил:

– Ты, как я погляжу, охоту любишь, а вот посмотреть настоящую литовскую ловитву хочешь?

– Конечно! – и Василько благодарно ткнулся лицом в меховой отворот парадного одеяния деда…

Зимний рассвет понемногу брал своё. Из полутьмы всё чётче проступали стволы деревьев, переплетение голых ветвей и безлистные кусты. Одновременно и снеговой покров большого свободного пространства, что дивным образом возникло в непролазной чаще, также постепенно из неприметно-серого превращался в ярко-белый.

По форме эта огромная лесная поляна напоминала кувшин. Вероятно, когда-то тут был водоём, который со временем превратился в болото, где не росли деревья, и теперь тёмные стволы можно было разглядеть только далеко впереди, а с двух сторон ровное, укрытое снегом пространство, охватывали две большие полудуги кустов, чтобы окончиться у нового начала чащи.

Князь Василько, стоя возле главного ловчего, с огромным интересом приглядывался к необычному месту, которое напоминало западню, куда можно было попасть только с одной стороны. С другой, там, где стоял Василько в окружении охотников, между деревьев по приказу князя был устроен крепкий заплот[124], который полностью закрывал путь любому, кто попытался бы без задержки проскочить в чащу.

Больше того, когда окончательно развиднелось, Василько заметил, что старая ограда недавно была наращена новыми колодами, и теперь верхний край был на уровне его груди. Василько придвинулся ближе, потом опёрся локтями на верхний брус и, убедившись, что так удобнее, спросил старшего ловчего:

– А что, заплот давно сделан?

– Давно, – откликнулся тот и пояснил: – Только князь ещё нарастить приказал, чтоб под твой рост было…

Василько замолчал и прислушался. Гон[125] пока не начинался, в лесу царила тишина, и только в кустах по сторонам поляны возились кмети, натягивая между ветвей тенёта. В одном месте мужики высунулись на открытое место, и тогда кто-то из ловчих, руководивших работой, сердито прикрикнул:

– Сказал, в кустах натягивать!.. Чтоб на поляне снег чистым был!

Услыхав это, старший ловчий наклонился к Васильку:

– Догадываешься, князь, зачем так?

– Конечно, знаю! Чего спрашивать? – заносчиво отозвался Василько, которому очень хотелось выглядеть опытным охотником. – Чтоб зверя раньше срока не испугать…

– Правильно говоришь, – согласился старший ловчий. – Нам сегодня надо добру добычу взять. Князь Витовт много гостей ждёт…

Василько собрался сказать, что ему это известно, но тут до него долетел звук рога, известившего о начале гона, и отрок, забыв обо всём, стал вглядываться в противоположную сторону поляны, ожидая появления дичи. Однако пока ничего не пробегало, да и загонщиков, чьи голоса раздавались в чаще, было едва слышно. В этот момент кто-то тронул князя за плечо, и Василько, резко повернувшись, увидел боярина Ивана, который держал в руках полностью снаряженный арбалет.

– А это ещё зачем?.. – попробовал возразить Василько, но дядька Иван ему укоризненно попенял:

– Ты что, княже, через заплот с рожном лезть будешь?

Василько положил руки на ограду, словно и впрямь собираясь прыгать, и тут старший ловчий поддержал боярина:

– Бери самострел, княже. Зброя надёжная. Если прицелиться добре, с одного раза быка завалить можно.

Василько хотел было сказать, что князю так охотиться негоже, однако, поняв, что верхом на поляну сегодня никто не поедет, послушно взял арбалет. Отдавая самострел отроку, дядька Иван ласково пробормотал:

– Вот и хорошо, для такой охоты лучшего знаряддя[126] нет. Вот-вот зверь пойдёт, а из-за заплота с копьём что сделаешь? А на поляну выходить дедушка запретил…

Тем временем шум загонщиков, приближаясь, становился всё громче. Василько положил арбалет на заплот и попробовал целиться, но тут старший ловчий тронул его за плечо:

– Вон туда смотри, князь…

Василько глянул в указанном направлении и от восторга закусил губу. Там из чащи только что показался красавец олень. Вот он медленно вышел на середину поляны и настороженно замер, чуть повернув в сторону свою украшенную великолепными рогами голову. Василько с радостной поспешностью схватился за арбалет, однако старший ловчий, сдерживая отрока, положил руку на прицел:

– Погоди, князь… Это только первый…

И словно подчиняясь словам ловчего, следом за оленем появилась стайка косуль. Скоком, высоко подбрасывая белохвостые зады, они пересекли поляну, подались было в кусты, но, наткнувшись на тенёта, порскнули в другую сторону, оставляя за собой чёткий, хорошо заметный на снегу след. Не проскочив к лесу, и там косули начали испуганно носиться по поляне в напрасных поисках выхода.

Под шум и крики загонщиков общий гон заметно приближался, и зверя на поляне становилось всё больше. Чувствуя опасность, животные бросались из стороны в сторону, но везде наталкивались на преграду. После косуль и оленей из леса выскочили не такие быстрые кабаны и длинной цепочкой побежали по кругу, отчего под кустами сразу образовалась дорожка из словно вспаханного снега.

Видя перед собой такое множество возможной добычи, Василько нетерпеливо посмотрел на старшего ловчего, но тот отрицательно качнул головой и предостерегающе поднял руку:

– Воздержись, княже. Главного зверя ждём…

Ждать довелось недолго. Ломясь напрямую и с треском круша чащу, на открытое пространство вырвалось целое стадо зубров. Огромный бык, шедший первым, высматривая путь маленькими глазами и низко опустив рога, попёр через поляну прямо на заплот.

– Ну, княже, готовься… – старший ловчий повернулся к Васильку и негромко напомнил: – Сегодня первый выстрел твой!

Наконец-то получив добро, Василько послушно приложился к арбалету и, сдерживая себя, начал выцеливать зубра, шедшего напролом. Отрок знал, что бить такого могучего быка в грудь бесполезно, и потому, дрожа от нетерпения, выжидал удобный момент. И вот когда, разглядев заплот, лесной бородач рванул в сторону, Василько нажал рычаг.

Короткий арбалетный болт сорвался со стопора и попал точно под левую лопатку зубра. Бык дёрнулся, сделал ещё три шага, вдруг все четыре его ноги одновременно подогнулись, и он рухнул в снег. Увидев это, старший ловчий поднял охотничий рог вверх, и спустя момент над поляной прозвучал громкий сигнал.

• Предыдущая
• 37/66
• Следующая