Выбор павшего. По следу памяти (СИ) - Гущина Дарья - Страница 15
- Предыдущая
- 15/77
- Следующая
— Болен? — Свят издал странный смешок. — Он не болен, Касси. Он мертв. Давно мертв от той заразы, что его убила тысячелетия назад. Ты хоть знаешь, кого к нам привела?!
— Нет, он не представился, — наивно ответила я и перевела взгляд на старичка.
И вздрогнула. Всю его немощность как рукой сняло. Нет, дрожь не прошла, скорее, наоборот, усилилась, но на бледном до зелени лице появилось выражение уверенности, а тонких, бескровных губах — пугающая насмешливая улыбка.
Я невольно отшатнулась, спряталась за спину харта и громким шепотом поинтересовалась:
— Кто это?..
— Моровое поветрие, — процедил сквозь зубы он. — Одно из четырех наших наказаний.
— Моровое что?..
— Потом объясню.
В глазах Свята вспыхнул и рассыпался фейерверк золотистых искорок. Колдует… Вот как работают настоящие маги-профессионалы — без всяких голливудских спецэффектов, патетических жестов или пафосных воплей. Лишь проскользнувший в глазах приказ. И дедок, продолжая нехорошо улыбаться, вспыхнул, аки факел, и испарился, оставив после себя едкий запах горелого. А харт повернулся ко мне и озабоченно пощупал мой лоб.
— Вроде, пронесло, — и нахмурился.
Я попятилась, почуяв взбучку, и, не дожидаясь заслуженной головомойки, первой пошла в атаку:
— Не смей на меня так смотреть! Я ничего не знаю ни о каких ваших поветриях! Да и откуда — если я из другого мира?! Ты должен был меня предупредить!
— Верно, — вздохнул он. — Садись.
Я, помыв в ручье руки, по-турецки уселась на расстеленный спальник, а Свят, помешивая в котелке похлебку, рассказал:
— Моровые поветрия — это носители страшных болезней. Всего их четверо, как сторон света, откуда они и приходят, и их называют — Лихорадка, Проказа, Холера и Чума. Поветрия активны два раза в год — в период летнего и зимнего солнцестояния. Их нельзя уничтожить, но они — уничтожают все живое. Им достаточно пройтись по деревне — и жители обречены. Поветрия прикрывают свою сущность мороком и их легко принять за обычных людей. Единственное, что мог сделать Магистр — это предсказать, где именно они появятся и в какую сторону отправятся, и — народ успевал перебраться в ближайший приграничный мир и переждать там день. Но сейчас Магистра нет… Одна надежда на животных — они чувствуют приближение поветрий.
— И потому виалы удрали? — сообразила я.
— Угу… Черт возьми, у меня же совсем вылетело из головы, какой сегодня день… Если бы я тебя предупредил, возможно, поветрие прошло бы мимо нас… Они редко обращают внимание на одиноких путников. Чем больше жертв — тем сильнее поветрия становятся. Видимо, ты наткнулась на него совершенно случайно, в тот момент, когда оно перемещалось…
Я помолчала, задумчиво покусывая нижнюю губу.
— Их можно прогнать, — подвел итог своей лекции харт. — Но это не значит, что они не вернутся.
Я встрепенулась:
— Так он может запросто явиться ночью и заразить нас на фиг какой-нибудь чумой?..
— Не чумой, а лихорадкой, — поправил Свят. — И — да — может. И никакое колдовство не поможет.
— Тогда я не буду спать и покараулю, — испуганно объявила я.
— Как хочешь, — мой собеседник пожал плечами и передал мне плошку с похлебкой.
Вкуса еды я практически не почувствовала. Механически пережевала отдающую горелым похлебку (из харта тоже кулинар оказался неважный) и перебралась на свой спальник с твердым намерением не смыкать глаз. А вдруг — вернется?.. Ну, прогнать я поветрие не прогоню, так хоть Свята растолкаю, чтобы он поколдовал.
Время моей добровольной вахты тянулось бесконечно. Пару раз я начинала клевать носом, но в самый ответственный момент вспоминала о нависшей над нами опасности и сразу просыпалась, с завистью поглядывая на своего спутника. Тот, с головой завернувшись в одеяло, мирно сопел носом и плевать хотел на всяких поветрий с высокой колокольни. Вот железные у человека нервы!.. Или твердая уверенность в своих силах. Или и то, и другое.
Вздохнув, я перевела взгляд на лес. Поломав голову несколько дней, я пришла к выводу, что вайхас мне не приснился. Каким-то образом я действительно провела ночь в лесу. Чего только стоят гудящие, как после долгой прогулки ноги, на которых я по утру еле передвигалась. Не-е, ничего мне не приснилось. И мой преследователь — тоже. Может, стоило все Святу рассказать?.. Он в магии больше меня разбирается… Ладно, пока не горит. Потом расскажу… Если не забуду.
Потаращившись на теперь уже абсолютно нестрашный лес, я тупо уставилась на костер. Покивала духу огня, попыталась подумать о сбежавших виалах, сердито потерла слипающиеся глаза и устало их прикрыла. На минутку, всего лишь на минутку…
Я проснулась резко, как от болезненного пинка по ребрам. Подскочила на спальнике, ошалело огляделась по сторонам, укоряя себя за слабость, и испуганно съежилась при виде сидящего у огня морового поветрия. Как ждал, зараза!.. И ведь проспала-то я — всего ничего, даже костер толком догореть не успел!.. А он уже нарисовался, сволочь позорная! Здрассьте, называется, я ваша тетя, получите и распишитесь…
Ой-ей…
— Не надо, не буди своего спутника, — с явным удовольствием грея у огня дрожащие руки, негромко посоветовал знакомый дедок, когда я вознамерилась заорать благим матом.
— Почему это? — удивилась я, поперхнувшись.
Старичок непонятно улыбнулся:
— Он все равно не проснется.
— Вы что, убили его?.. — ужаснулась я.
— Ну, почему же сразу — убил? — в свою очередь изумилось поветрие. — Даже и не думал. Он просто спит. Очень крепко спит.
— А-а-а… — я немного расслабилась и перевела дух. — Ладно, пусть спит. Но вы-то зачем явились? Заражать нас? Имейте в виду, я лихорадкой переболела, она мне не страшна!
Врала, конечно, безбожно. Ничем, страшнее легкого насморка и похмелья, я сроду не болела, но решила подстраховаться… Кто их, поветрий этих, знает… Нахимичит чего-нибудь исподтишка и все, моменто море… А у меня еще дел столько незаконченных…
— Переболела? — снова невнятная улыбка. — Тем лучше для тебя. Но я не вредить тебе пришел…
— Эм-м-м? — недоверчиво прищурилась я.
— …а просто поговорить.
— М-м-м?..
— А что в этом такого? — почему-то обиделся дедок. — Я, может, за столько лет соскучился по обычному человеческому общению!
— А погубленных людей вам мало? — не удержавшись, съязвила я. — С ними душу отвести не успели?..
Поветрие несколько мгновений, не мигая, смотрело на меня, и от его взгляда мне стало как-то не по себе. Словно оно стремилось заглянуть в мою душу и прочитать мои мысли… И я поймала себя на том, что меня начинает лихорадить.
Я зябко потерла плечи:
— Слушайте, если вы разговаривать пришли — так давайте, болтайте, а не наводите порчу на приличный народ! Я ведь вам не бедная овечка, я и прогнать могу!
Ну, по крайней мере, я пыталась себя в этом убедить. Не Мыслью — так Словом…
— Я вижу, павший, — кивнул старичок. — А что до людей — так они сами виноваты.
— Не поняла! — аж привстала я.
— Люди… — дедок посуровел и мрачно посмотрел на меня из-под густых, седых бровей. — Знаешь, как они лечат своих больных?
— Лекарствами. Или исцелением, — предположила я. — В зависимости от болезни.
— Это простые заболевания, — согласился он. — А страшные, передающиеся — огнем.
— В смысле? — похолодела я.
— В прямом, — поветрие вновь протянуло ладони к костру. — Сжигают ночью вместе с домом.
— И вас тоже… сожгли?.. — с запинкой спросила я.
Мать моя женщина, как же мне на ходячих мертвецов везет!.. Это судьба, не иначе…
— Попытались, — угрюмо ответил старичок. — Я успел убежать из деревни, пока до меня очередь не дошла. И скрывался в лесу, пока не перешагнул за Черту и не обрел новую жизнь. Чтобы мстить, — и он холодно поджал бескровные губы.
Я ошарашено молчала, пытаясь подобрать нужные слова — и не находила. Сжигать своих, вместо того, чтобы исцелить или попытаться вылечить природными способами… Это, граждане, зверство. Хотя, с одной стороны, я понимаю людей — дремучий восемнадцатый век, полное отсутствие современных знаний… Но — наличие магии. Я однажды видела работу целителей — им и касаться-то больного необязательно. Провел рукой по воздуху в трех метрах от страдальца — и все, он как новенький. Почему же тогда и страшные заразы подобным методом не лечить? Непонятно…
- Предыдущая
- 15/77
- Следующая
