Я захватываю замок - Баканов Владимир Игоревич - Страница 40

• Предыдущая
• 40/81
• Следующая

Пейзажи меняются от штата к штату. И Нейл рассказал об апельсиновых рощах Калифорнии, о кактусах в пустыне, о бескрайних просторах Техаса, о старых южных городах, где с деревьев свисает удивительный серый мох… Ужасно интересно!

Из лета он приехал в зиму, от калифорнийских цветущих апельсинов к нью-йоркским метелям. По его мнению, именно в таком путешествии по-настоящему и узнаешь дух Америки. Наверное, это правда. Его рассказы намного ярче, выразительнее и подробнее, чем фотографии или книги, которые я читала о стране.

Нейл явно до сих пор под впечатлением от той поездки. При виде мелькавших за окнами прелестных деревушек он исправно ронял: «Очень красиво», но перед глазами у него, несомненно, стояла Америка.

Я попыталась увидеть описанные пейзажи, о чем и сообщила Нейлу: если можно телепатическим путем читать чужие мысли, значит, можно подсмотреть и образы в сознании другого человека.

— Надо сосредоточиться, — сказал Коттон и взял меня под пледом за руку.

Зажмурившись, мы напрягли мозги. Думаю, увидела я собственные картинки, которые навоображала, слушая рассказ… а вот простор и свободу американских прерий ощутила. Странно, правда? Я открыла глаза — поля, кусты и небо внезапно подступили к машине вплотную, даже захотелось их оттолкнуть.

Поделилась впечатлениями с Нейлом. Его лицо вытянулось от изумления: оказывается, он чувствует эту тесноту практически постоянно с того момента, как сошел на берег Англии!

Хотя «сеанс телепатии» мы закончили, мою руку он так и не выпустил. Разумеется, это ничего не значит.

Наверное, очередная американская привычка. Приятный дружеский жест. Только по плечам отчего-то иногда пробегала непонятная волнующая дрожь.

К замку подъехали уже в сумерках. Мы пригласили братьев зайти, но они торопились домой — из Лондона возвращалась миссис Коттон.

Пока я воодушевленно описывала Топаз пикник, приехал отец (не проронив ни слова о том, чем занимался в столице). Прибыл тем же поездом, что и миссис Коттон. И, как оказалось, пригласил ее на ужин. В следующую субботу. С Саймоном и Нейлом, разумеется.

Впервые в жизни Топаз вышла из себя.

— Мортмейн, как ты мог?! — Она просто кричала. — Чем мы их угостим? На какие деньги? У нас даже посадить людей некуда, ты же знаешь! В столовой ни одного стула!

— Накроешь в кухне, подашь яйца, ветчину… — предложил отец. — Они не обидятся. Окороками нас снабдили впрок.

Мы смотрели на него в полном отчаянии. До чего самоуверенно он держался! Спасибо, Роуз здесь не было — она бы, наверное, бросилась на него с кулаками.

И вдруг отец сник.

— Я… мне показалось, что следует… — Бравада из голоса улетучилась. — Она пригласила нас на обед в Скоутни на следующей неделе… Господи, где была моя голова… Я совсем забыл о мебели! А ты не можешь что-нибудь соорудить?

Он жалобно взглянул на Топаз. Не выношу эту унизительную покорность! Все равно, что лев, выполняющий собачью команду «служить» (хоть я и не видела дрессированных львов).

Мачеха оказалась на высоте.

— Не волнуйся, выкрутимся. Даже весело… Настоящее препятствие! — Она попыталась добавить своему контральто самые успокаивающие нотки, но голос слегка дрогнул.

Так бы ее и расцеловала!

— Давай осмотрим столовую, — шепнула Топаз, пока отец ужинал.

Вооружившись свечами, мы отправились в темный зал. Не знаю, что она надеялась увидеть, — ничего, кроме пустого пространства, там не было. Даже ковер ушел с молотка, вслед за мебелью.

Мы заглянули в гостиную.

— Обед на крышке рояля… по-моему, оригинально, — задумчиво проговорила мачеха.

— А еду отец будет нарезать на клавишах?

— Может, сядем на полу? На подушках! Стульев-то не хватает.

— Подушек тоже не хватает. Чего у нас действительно в избытке, так это пола.

Мы засмеялись и хохотали до тех пор, пока воск не потек на пальцы.

На душе стало легче.

В конце концов, по просьбе Топаз Стивен сколотил простенькие козлы; на них положили снятую с петель дверь курятника. Импровизированный стол мы придвинули к подоконнику, чем сэкономили на трех стульях. Серые парчовые шторы из холла превратились в роскошную скатерть, только шов немного бросался в глаза и ногам лишняя длина мешала. Серебро, хороший фарфор и хрусталь из нашего дома давным-давно исчезли; сервиз с фужерами нам одолжил викарий. Даже серебряный подсвечник дал! Разумеется, мы пригласили на обед и его.

Он пришел пораньше и, пока мы переодевались, до блеска отполировал в кухне всю принесенную посуду. (Кстати, Роуз надела черное платье Топаз — на ней оно не кажется заурядным и вообще удивительно к лицу.) Меню состояло из следующих блюд: бульон (из половины косточки второго окорока), отварной цыпленок и ветчина, персики со сливками (персиками нас как нельзя вовремя угостили Коттоны), холодная закуска: мусс из ветчины со специями.

Все приготовила Топаз; прислуживала за столом Айви Стеббинс, в кухне ей помогали Томас и Стивен. Ужин прошел благополучно, если не считать того, что Айви испуганно таращилась на Саймона. Как она потом призналась, ее прямо в дрожь бросало от его жуткой бороды.

Миссис Коттон, как обычно, трещала без умолку, но держалась очень мило, непринужденно. Думаю, именно благодаря ей и создавалось впечатление, что вечер удался.

Американцы на удивление легко приспосабливаются — Нейл и Саймон помогли нам вымыть посуду. Я, правда, предпочла бы обойтись без их помощи, так как наша кухня выглядела далеко не по-американски: сплошной разор и беспорядок, да еще Томас поставил тарелки на пол, чтобы их вылизали Абеляр с Элоизой. (Между прочим, зря — куриные кости для животных очень опасны.)

Айви все перемыла, а мы насухо вытерли; затем Стивен пошел провожать ее домой.

Дочери мистера Стеббинса тоже семнадцать. Она очень крупная, видная, симпатичная. Стивен ей нравится. Только сегодня это заметила. Если он на ней женится, то прекрасно устроит свою судьбу: Айви у Стеббинсов единственный ребенок, ферма отойдет ей. Интересно, поцелует ли он ее на прощание… Он вообще когда-нибудь целовался?

Мысленно я брела через темные поля со Стивеном, но в то же время помнила и о Коттонах.

Нейл сидел на столе, поглаживая Абеляра, — тот от удовольствия практически впал в кому; Саймон прогуливался вокруг, рассматривал кухню. Мне вспомнился вечер, когда братья очутились здесь впервые. Лишь бы Роуз забыла о «дьявольской» тени Саймона. Я и сама почти забыла. Второго такого светлого человека еще поискать.

А затем началось самое увлекательное!

Саймон спросил, нельзя ли осмотреть замок. Я это предвидела и предусмотрительно навела порядок в спальнях.

— Томас, зажги фонарь, мы поднимемся на стену, — сказала я брату. Чем романтичнее все обставить, тем лучше для Роуз. — Начнем с холла.

Мы прошли через гостиную, где беседовали остальные — то есть отец с миссис Коттон, Топаз лишь слушала; викарий при нашем появлении широко распахнул глаза, словно очнувшись от полудремы. Судя по его лицу, он тоже был не прочь погулять, но я сделала вид, будто ничего не замечаю. Нашу толпу и без того следовало рассеять.

— Теперь ворота, — сказала Роуз, когда мы очутились в холле, и стрелой ринулась к парадной двери.

Сестре, разумеется, не хотелось приводить гостей в столовую. Хотя, по-моему, идеальная пустота куда изысканнее нашей спальной мебели. Знала бы я, как дорожила Роуз даже самой скромной обстановкой!

В саду Саймон обернулся к насыпи и негромко проговорил:

— На фоне звездного неба башня Вильмотт кажется еще выше и чернее…

Он явно настраивался на романтический лад. Вечер стоял чудесный, теплый, дул легкий ветерок — словом, восхитительный, идеальный для нашего дела вечер!

Всякий раз, взбираясь в башню у ворот, я вспоминаю первый осмотр замка: как мы карабкались сюда в темноте, а Роуз подталкивала меня сзади. Детское воспоминание вызвало в душе прилив нежности к сестре. Непременно сделаю для нее сегодня все возможное!

• Предыдущая
• 40/81
• Следующая