Прикосновение - Маккалоу Колин - Страница 109

• Предыдущая
• 109/125
• Следующая

– Мой отец любит тебя как родного, – резко объявила Нелл и села.

– И я его люблю.

– А я его разочаровала, занявшись медициной.

– Да, разочаровала. Но не потому, что хотела отомстить, – это ранило бы его еще сильнее.

– Мне следовало бы полюбить тебя. А я почему-то не могу.

Ли поднес к губам ее руку и поцеловал.

– Надеюсь, ты никогда не поймешь почему. Всего хорошего, Нелл.

И он ушел. Нелл услышала, как прогудел поезд, как гудок заглушила какофония лязга, скрипа и хрипа, предвещающая отправление. Нелл хмурилась. О чем это он говорил? Порывшись в дорожном саквояже, она достала учебник фармакологии и уже через несколько минут забыла и о Ли, и о сибаритской роскоши отцовского вагона. Приближался третий год учебы, а вместе с ним и экзамены, на которых проваливалась половина студентов. Но Нелл Кинросс не собиралась сдаваться, даже если ради этого придется пожертвовать личной жизнью. К черту парней – на них нет времени!

В том году лето продолжалось необычно долго и уступило место осени только 15 апреля 1898 года.

14 апреля во время приступа эпилепсии умерла Анна. Ей был двадцать один год. Тело доставили в Кинросс и похоронили на вершине горы; на панихиде присутствовали только Александр, Нелл, Ли, Руби и преподобный мистер Питер Уилкинс. Александр сам выбрал место для могилы недалеко от своей картинной галереи, под гигантскими эвкалиптами с белоснежными стволами, напоминающими колоннаду. Элизабет не провожала дочь в последний путь – она присматривала за Долли, которая резвилась у бассейна по другую сторону дома. Дверь дома, выходящую к могиле, Нелл предложила навсегда заколотить.

Позднее, когда Ли, Руби и мистер Уилкинс уехали, а Нелл с отцом расположились в библиотеке, Элизабет добрела до холмика сладковато пахнущей, еще влажной земли и украсила его всеми розами, какие только сохранились в саду.

– Покойся с миром, невинная моя девочка, – прошептала она и скрылась в буше.

Небо на севере заволокли косматые зловеще-синие грозовые тучи, края которых курчавились над разбегающимися белыми облаками, словно морские волны; последнее дыхание лета обещало буйство стихий. Но Элизабет ничего не замечала, углубившись в буш, откуда в преддверии бури разбежались все обитатели. Она ни о чем не думала осознанно, в голове у нее теснились тысячи, миллионы воспоминаний об Анне, заслоняя собой небо, буш, день.

Гроза приближалась, все вокруг залил призрачный грязно-желтый свет, в воздухе сладко и удушливо запахло озоном. Без предупреждения сверкнула молния, по небу раскатился гром. Элизабет ничего не видела. В себя она пришла, когда промокла под ливнем до нитки, и то лишь потому, что тропа свернула к ручью, побежала по его грязному берегу – такому скользкому, что Элизабет не удержалась на ногах. «Так мне и надо, – равнодушно думала она, стоя на четвереньках и ослепнув от дождя. – Так и надо. Так и должно быть».

– Слава богу, погода переменилась, – сказала Нелл Александру, в эркерное окно библиотеки наблюдая, как начинается гроза.

Он вздрогнул:

– Могила Анны! Надо накрыть ее!

И он выбежал под дождь, а Нелл поспешила на кухню, созывать прислугу на помощь.

Александр вернулся мокрый и дрожащий. За какие-нибудь двадцать минут температура понизилась на сорок градусов, налетел свирепый ветер.

– Что там, папа? – спросила Нелл, подавая ему полотенце.

– Мы накрыли ее брезентом. – От озноба у Александра зуб на зуб не попадал. – Странно, но кто-то уже прикрыл ее. Розами.

– Значит, она все-таки приходила. – Нелл смахнула слезу. – Иди переоденься, папа, не то простудишься.

«В такой ливень можно не опасаться, что от молний загорится буш», – мельком подумала Нелл, отправляясь на поиски матери.

Пиони кормила Долли ужином – неужели уже так поздно? Нелл спохватилась и поняла, что в грозу, когда тучи загородили солнце, чувство времени изменило ей.

– А где мисс Лиззи?

Пиони подняла голову, Долли жизнерадостно помахала вилкой.

– Не знаю, мисс Нелл. Она позвала меня к Долли часа два назад.

Нелл поспешила в коридор и столкнулась с Александром, выходящим из своих комнат. Как ни странно, он воспрянул духом, будто со смертью Анны все худшее кончилось и теперь все в доме могли вздохнуть свободно.

– Папа, ты не видел маму?

– Нет, а в чем дело?

– Нигде не могу найти ее.

Они обыскали дом от чердака до подвала, осмотрели дворовые постройки и флигели, но напрасно. Элизабет нигде не было.

Александр вновь задрожал.

– Розы… – с расстановкой произнес он. – Она ушла из дома в грозу…

– Папа, она не сделала бы этого!

– Тогда где она? – Мгновенно постарев, Александр добрел до телефона. – Позвоню в полицейский участок, организуем поиски.

– Только не сейчас, папа! Скоро ночь, дождь льет как из ведра. В такую погоду полицейские мигом собьются с пути. Никто не знает гору лучше нас!

– Тогда я звоню Ли. Он бывает на горе. И Саммерс тоже.

– Да, вызови Ли и Саммерса. Я иду с вами.

К тому времени как прибыли Ли и Саммерс в плащах и зюйдвестках, Александр уже приготовил компасы, шахтерские лампы, фляги с керосином и все, что счел необходимым. В непромокаемом плаще он склонился над планом горы, а Нелл нетерпеливо и раздраженно вышагивала из угла в угол.

– Ты же врач, Нелл, ты нужна нам дома, – твердил Александр в ответ на все просьбы взять ее с собой.

Довод был весомым, но не устраивал Нелл.

– Ли, спускайся к самому подножию, возьми мою лошадь, – распоряжался Александр. – А мы с Саммерсом будем искать ближе к дому: сомневаюсь, что в грозу и в таком состоянии она могла далеко уйти. Коньяк. – Он раздал фляжки. – К счастью, уже теплеет – это нам на руку.

Не прекращая мерить шагами комнату, Нелл заметила, что Ли выглядит странно: его светлые глаза потемнели и широко раскрылись, губы слегка подрагивали.

– Хорошо бы найти ее сегодня, – заметил Саммерс, взваливая на плечо рюкзак. – Ливень был сильный, река разбушевалась, а завтра, может быть, придется бороться с наводнением – нам будет уже не до поисков. Но мы перехватим ее, пока не забрела слишком далеко, верно, сэр Александр?

«Слабое утешение», – думала Нелл, глядя, как трое мужчин покидают дом, а она, почти дипломированный врач, остается. Но как же она гордилась отцом! В ожидании Ли и Саммерса он все предусмотрел: отменил ночную смену на рудниках, отправил по домам рабочих, сообщил Сун Бо о возможном наводнении, нашел добровольцев, чтобы заполнять песком мешки на случай, если река вырвется из берегов. Но при попытке дозвониться до Литгоу выяснилось, что на линии неисправность, а значит, нет связи и с Сиднеем.

«Ох, Анна… – думала Нелл, бесцельно передвигая учебники на столе, – что сделала с тобой жизнь? Зачем измучила тебя?»

Стараясь не выдавать тревоги, вошла миссис Сертис.

– Мисс Нелл, вы же ничего не ели. Может, одолеете хотя бы омлет?

– Да, спасибо, – невозмутимо ответила Нелл, – омлет будет очень кстати.

Свалившись в голодный обморок, она вряд ли сумеет помочь беглянке, которую приведут мужчины. «Только бы с мамой ничего не случилось!»

Александр ездил на изящной гнедой кобыле, смирной и крепкой. Когда особняк остался далеко позади, Ли сбросил плащ и зюйдвестку, свернул их и сунул в седельную сумку. Ветер дул с северо-востока, а это означало, что скоро потеплеет; без неудобного, трепещущего на ветру балахона было легче высматривать следы на земле. Шахтерская лампа с ее узким, направленным в одну точку лучом, не годилась для сырой погоды, но лампы-молнии давали слишком тусклый свет. Голову Ли прикрыл широкополой рабочей шляпой, лампу перекладывал из руки в руку, пустив лошадь медленным шагом.

Известие об исчезновении Элизабет стало для него ударом, от которого он теперь умирал медленной смертью. Ли не видел Элизабет с начала дня похорон Анны, хотя предчувствовал что-то, никак не связанное с надвигающейся грозой. Казалось, воздух пропитан страхом, раскаянием и растерянностью. Ли до последнего слова помнил объяснения Руби. С тех пор как она обо всем догадалась, они подолгу разговаривали, и постепенно пробелы в знаниях Ли восполнялись. Он начинал понимать, какой печальный, обреченный брак перед ним.

• Предыдущая
• 109/125
• Следующая