Прикосновение - Маккалоу Колин - Страница 111

• Предыдущая
• 111/125
• Следующая

– Странный он сегодня… – нахмурился Александр.

– Да нет, сэр Александр, что тут странного? – ответил Саммерс и логично добавил: – Парень промок и промерз до костей, а он покрепче вас будет. Ваша одежда ему не подойдет.

– Точно, Саммерс. Я и забыл.

Только спустя тридцать шесть часов Ли выслушал горячую благодарность Александра, который заехал в отель перед визитом к старому Брамфорду, своему поверенному.

– Элизабет не простудилась? – спросил Ли, решив, что в таких обстоятельствах тревога и вопрос вполне уместны.

– Представь себе, нет! Нелл совсем растерялась. Она приготовилась лечить мать от тысячи болезней – от пневмонии до воспаления мозга, но Элизабет проспала целые сутки и сегодня утром проснулась свеженькая, как маргаритка, и даже позавтракала с отменным аппетитом.

Зато сам Александр выглядел неважно: глаза покраснели, лицо осунулось. И хотя он держался с напускной бравадой, было видно, что он не в себе.

– А ты сам здоров? – спросил Ли.

– О Господи, ну конечно! Здоров как бык! Только перепугался от неожиданности. Не знаю, как тебя благодарить, сынок. – И он снова взглянул на золотые наручные часы. – Надо еще успеть отвезти Нелл к поезду. Беспокойная девчонка! Но теперь у меня есть ты, так что пусть занимается медициной, сколько душе угодно.

Ли ожидал услышать совсем другое, но втайне вздохнул с облегчением, узнав, что Нелл покидает Кинросс. Да, Нелл будет отличным врачом, но слишком уж она наблюдательна и недолюбливает его – впрочем, и свою мать тоже.

«Ненавижу! – мысленно выкрикнул Ли. – Ненавижу все эти увертки, уловки, хитрости! Хуже этого может быть только одно: жизнь без Элизабет. Даже матери я не могу рассказать, что произошло!»

Но насчет Руби он заблуждался. Едва Ли вошел в вестибюль отеля, оставляя мокрый след на коврах, она все поняла.

«Я потеряла сына. Отныне он принадлежит Элизабет. Но заговорить об этом с ним я не решусь. Ему ненавистна скрытность, но Элизабет он любит. Мечтать – одно дело, а получить то, о чем мечтал, – совсем другое. О, только бы он выжил! А мне остается лишь одно: молиться о нем да ставить свечки в церкви».

– Боже милостивый, миссис Коствен! – ахнул старый священник, отец Фланнери, который неизменно обращался с Руби как с замужней дамой. – Значит, вы и на мессу придете?

– Еще чего! – фыркнула Руби. – Зря надеешься, Тим Фланнери, старый ты пень! Хватит с меня и свечек!

«Она права», – думал священник, сжимая в кулаке полученную от Руби пачку купюр. Здесь хватит денег, чтобы на год вперед запастись лучшим ирландским виски.

Проснувшись, Элизабет очутилась в совершенно новом мире, о существовании которого и не догадывалась. Она любила и была любима. Ее сновидения наполнял Ли, а проснувшись, она вдруг вспомнила, что вчерашние события не сон! Почему-то из памяти улетучились все воспоминания о могиле Анны, о розах, о долгом блуждании по бушу под проливным дождем, о стремлении к Заводи, как к единственному дому. Элизабет помнила только, как у Заводи ее нашел Ли и какой чудесной, упоительной, дивной была их встреча. Подумать только, двадцать три года она прожила в браке и так и не поняла, в чем состоит истинное супружество!

И свое тело она теперь ощущала иначе – как будто нечто единое с душой, а не клетку, в которой она заперта. При пробуждении Элизабет не ощутила никакой боли – только приятную усталость. «Я была мертва, а Ли подарил мне жизнь. Мне почти сорок, но я впервые изведала вкус счастья».

– А, наконец-то ты пришла в себя! – послышался резкий голос. К кровати приблизилась Нелл. – Мама, ты не представляешь себе, как мы переволновались. Ты проспала почти целые сутки!

– Правда? – Элизабет зевнула, потянулась и невольно замурлыкала.

Дочь устремила проницательный взгляд на ее лицо и озадаченно нахмурилась. Нелл даже не подозревала, что именно о таких случаях когда-то предостерегала ее Руби: собственное невежество Нелл, ее незнание жизни помешали ей сразу понять, что произошло.

– Ты выглядишь бесподобно.

– И чувствую себя так же. – Опомнившись, Элизабет постаралась взять себя в руки. – Много хлопот я вам доставила? Извини, я не хотела.

– Мы перепугались, особенно папа – он так боялся за тебя! Ты помнишь, что произошло? Что с тобой было?

– Нет, – честно ответила Элизабет.

– Ты, наверное, исходила весь окрестный буш. Тебя нашел Ли.

– Да? – Элизабет смотрела на дочь с легким любопытством – не более того. Хранить секреты она давно научилась.

– Да. Хорошо еще, папа догадался дать ему лошадь, мы просто не подумали, что в такую погоду ты далеко уйдешь. Но Ли тебя все-таки догнал. Хотя папа предпочел бы отыскать тебя сам. – Нелл пожала плечами: – Но какая разница? Главное, что ты нашлась.

«Нет, – мысленно возразила Элизабет, – важно то, что Александр искал меня пешком. Иначе он нашел бы меня сам, и я осталась бы его пленницей».

– Я, наверное, была вся в грязи? – спросила она.

– Это еще слабо сказано, мама! Чего на тебе только не было – грязь, слизь, бог знает что еще. Мы с Жемчужиной и Шелковым Цветком еле тебя отмыли.

– А я не помню…

– Потому, что все это время ты крепко спала. Мне пришлось сидеть у ванны и поддерживать твою голову, чтобы ты не захлебнулась.

– Боже мой! – Элизабет сбросила ноги с кровати. – А как Долли? Она знает?

– Ей объяснили только, что ты заболела, но скоро поправишься.

– Да, я уже в полном порядке. Спасибо, Нелл, я сейчас оденусь.

– Тебе помочь?

– Нет, сама справлюсь.

Оглядев себя со всех сторон в два больших зеркала, Элизабет обнаружила на теле многочисленные ссадины и синяки, которые, как ни странно, ничуть не болели, но в остальном ничто не выдавало ее преступления у Заводи. Блаженно зажмурившись, она позволила себе расслабиться.

Немного погодя явился Александр. Элизабет смотрела на него широко открытыми глазами, будто видела впервые. Сколько раз они были близки – начиная с первой брачной ночи и вплоть до болезни Элизабет, беременной Анной? Она не вела подсчеты, но этих ночей было очень много. Однако она никогда не видела мужа обнаженным и не хотела видеть. Александр знал об этом и не принуждал ее. Но Элизабет осознала это лишь теперь, сблизившись с Ли. «Там, где нет ни любви, ни влечения, уже ничто не поможет, – заключила она с вновь обретенной мудростью. – Да, Александр прилагал все старания, чтобы исправить положение. Но этот властный и прямой человек привык подчиняться своей натуре; он образован, но не деликатен. Мне уже никогда не вздрогнуть от влечения к нему, – думала она. – Ничто в нем меня не прельщает, ему нечего мне предложить, он не в силах вознести меня над землей, довести до экстаза, который я впервые познала с Ли. Я не вынесла бы, если бы нас с Ли разделял хоть клочок ткани, я не в силах навсегда прогнать его. Мне нет дела, даже если о нас узнает весь мир: я бы спокойно встретила смерть, держа Ли за руку. Когда он признался, что всегда любил и всегда будет любить меня, я словно вернулась домой. Но разве я смогу объяснить все это Александру? Даже если он соизволит выслушать меня, он ничего не поймет. Не знаю, что у него с Руби, – откуда мне знать, ведь у меня до недавнего времени не было других мужчин! Но отныне все изменилось – мир стал иным, жизнь – прекрасной. Со мной случилось чудо: я отдалась возлюбленному».

Александр смотрел на нее так, будто о чем-то догадывался, но этого не могло быть. Его лицо выглядело морщинистым, постаревшим; смерть Анны казалась событием давно минувших лет. Муж был полностью безразличен Элизабет, но она смотрела на него безмятежными глазами, как прежде, и улыбалась.

Наконец и он улыбнулся:

– Завтракать будешь?

– Да, спасибо, сейчас приду, – невозмутимо пообещала она.

Они позавтракали вдвоем в зимнем саду, по стеклянной ребристой крыше которого колотил дождь, а по прозрачным стенам текли струйки.

– Какая же я голодная! – изумилась Элизабет, уплетая все подряд: бараньи отбивные, яичницу, бекон, жареный картофель.

• Предыдущая
• 111/125
• Следующая