Жизнь на лезвии бритвы (СИ) - Сапегин Александр Павлович - Страница 53

— ЗАТКНИСЬ!

— А то что? Неужели правда глаза колет?

— СИЛЕНЦИО!

— Второй раз не получится, ты забываешь, кто я!

— Я сделал это ради всеобщего блага! Тебе не понять.

— Куда уж мне до высоких материй, но что подразумевается под сакральной фразой «всеобщее благо»?

— Это сделано на благо детей!

— Детей?! Вот оно как…, детей. Позволь полюбопытствовать, а ты бы также играл судьбой своего ребёнка или внука? Ой, что же это я — старая тряпка, как я могла запамятовать, что ты играешь не за ту команду, о каких детях с тобой можно вести речь, если ты всю жизнь толчешься своей морковкой в навозе. Старый извращенец. Так о каком благе ты говоришь? Моё или всё же твоё благо? Или парнишки, которого ты запихал к грифам? Чьё благо? Или, может, тёмной магглорождённой, которая, благодаря твоему обману, отправилась в гнездо «змеек»? Чьё благо? Или это благо твоего любовничка, засаженного в Нумергарт?

Взбешённый директор взмахнул палочкой, поток огня устремился к шляпе… и бессильно рассеялся, несколько дюймов не доходя до неё.

— Что, не получается? Не можешь пересилить магию Хогвартса? Судя по твоей реакции, всеобщим благом здесь и не пахнет, а смердит кое — чем другим. Альбус, Альбус, ты забыл, кто я. Я — Шляпа! Создатели вложили свои души в Хогвартс, они создали меня. Я — голос Хогвартса, неотъемлемая часть школы! И ты дважды поднял на меня руку. Ты поднял руку на Хогвартс! Похоже, ты родился от паршивой овцы, и я ошиблась, причисляя тебя к людям. Тупая скотина. Жаль я не могу погнать тебя поганой хворостиной из этого кабинета, и ограничена в действиях, но кое‑что, я всё же могу сделать. — Шляпа хрипло рассмеялась. — Тебе понравится, сын овцы, рождённый между мочой и калом. О — о, ведь я таки побывала на голове тёмного мальчика… Ха — ха — ха! И хоть была оглушена, но смогла увидеть и узнать много интересного! Ха — ха — ха! Очень, очень интересный молодой человек…, ставлю свою несуществующую душу, что он вырвет все твои гнилые зубы, ха — ха — ха!

— Что ты узнала? Отвечай!

— Не так быстро, сатир козлобородый. Сегодня ты потерял право спрашивать, своей властью я закрываю тебе доступ к магии краеугольного камня Хогвартса. Почувствуй себя смертным.

Презрительно ухмыльнувшись, Шляпа опала, снова превратившись в обычный головной убор тысячелетней давности.

Конец интерлюдии.

Интерлюдия.

Гермиона Джейн Грейнджер всегда любила учиться, заслуженно считаясь прилежной и примерной ученицей и сейчас она мысленно благодарила свою суровую наставницу. Вальпурга Блек, несмотря на некоторые закидоны и несколько склочный характер (кто из нас без тараканов в голове), умела учить, если надо, буквально вбивая манеры и этикет в головы нерадивым ученикам. Под тяжёлую руку наставницы чаще всего попадал Гарольд, которого хлебом не корми — дай попикироваться с крёстной, причём собачились они по любому поводу, и, что странно, как казалось Гермионе, пожилой волшебнице нравились перепалки с крёстным сыном. Да и наказания были формальными, зато на сподвигающие работу мысли подзатыльники волшебница не скупилась.

И вот теперь, чинно ступая следом за Дафной Гринграсс, Гермиона с благодарностью вспоминала Вальпургу и её уроки. Ледяная маска невозмутимости, приправленная лёгким налётом высокомерия и щепоткой превосходства, прекрасно скрывали душевный шторм, взбаламутивший все чувства девушки.

Слизерин… Крик Шляпы резанул по чувствам и прошёлся по нервам не хуже отточенного серпа длиннобородого друида. Гермиона совершенно не ожидала, что вопреки всем рассказам, одушевлённый кусок фетра не будет копаться у неё в мозгах, моментально определив факультет, притом практически не касаясь головы юной волшебницы. Ещё большим ударом был новый «дом» Гарольда. Стараясь выглядеть невозмутимой, она заняла место за столом серебристо — зелёных, скривившихся от такой соседки, и пристально наблюдала за женихом, глаза которого метали настоящие молнии, а аура на мгновение сделалась видимой. На краткое мгновение Гарольда окружил тёмный кокон, тут же пропав, когда Лорд Слизерин усилием воли задавил гнев и ярость, но слово «сука» на губах парня, адресованное Дамблдору, девушка прочитала яснее ясного. Паззл сложился. Любой, обладающий зачатками логики, догадался бы, что с распределением что‑то нечисто, а Гермиона справедливо считала, что логическое мышление у неё далеко ушло от зачатков, сформировавшись с строгую структуру, определяющую работу мозга. Гарольд мигом сложил два и два, раскусив интригу директора, но протестовать не будет. Никто в здравом уме оспаривать решение шляпы великого Годрика не возмётся. Директор разыграл свою карту, разделив молодых людей по исстари враждующим факультетам. Изюминкой стала отправка тёмного мага в логово светлых придурков и, чего прежде никогда не случалось, поступление грязнокровки на факультет аристократов. Что ж, Гермиона задумалась, придётся действовать жёстко, возможно не обойдётся без крови. Они с Гародьдом обсуждали разные варианты, правда, данный только теоретически. Как ни крути, пришло время воплощать теорию на практике.

Слизерин — это факультет для амбициозных людей. Одиночки здесь тоже встречаются, но им отнюдь нелегко, не всякий может пойти против системы и выйти из сражения победителем. Слизерин ломает людей, либо ты найдёшь покровителя, став его тенью, либо отыщешь в себе силы встать над толпой. Том Марволо Риддл силы нашёл, заставив аристократию склонить перед собою головы. Только он допустил ошибку, позволив системе взять реванш. Риддлу прочили кресло министра магии, но он пренебрёг им, отказавшись быть марионеткой в руках Визенгамота и правящей верхушки, состоящей из древних замшелых аристократов. Итог противостояния известен и никого не смущает, что он промежуточный, в спектакле объявлен перерыв, следующее отделение не за горами. Вторым против системы, как бы это интригующе не звучало, выступил юный Принц — полукровка с маглловской фамилией Снейп. Снейпа сломали быстрее, подловив того на чувствах и привязанностях, а также на стремлении к изучению неизвестного. Зельевар стал разменной фигурой между двумя игроками, хотя один из них не подозревал, что борется с собственным кукловодом. Вернёмся к факультету Слизерин. Одиночкой быть здесь не дело. Люди без поддержки тут становятся париями — существами второго сорта, молчаливо терпящими издевательства и унижения. Становиться изгоем Гермиона не собиралась, она планировала начать свою игру, сплетая её с игрой и правилами факультета, а играть она привыкла жёстко, не давая противникам спуска. Тем более за спиной у неё всегда будет стоять настоящий Наследник одиозного основателя. Гарольду тоже придётся трудно, но за него девушка не беспокоилась, она больше переживала за факультет Гриффиндор и владельцев золотисто — красных галстуков. Интересно, через сколько дней Гарольд начнёт сокращать их численность?

Если по — простому, то в Слизерине учатся два типа людей: те, у кого есть сила, и те, кто ее ищут. Гермиона ухмыльнулась:

— Да пребудет со мною Сила! — прошептала юная ситхиня, по костяшкам пальцев, сжатых в кулак, пробежали электрические разряды. Улыбка Гермионы стала шире, превратившись в предвкушающий оскал. — Да, это будет забавно.

Шедшая на три шага впереди Дафна чуть притормозила, окинув магглорождённую девушку быстрым взглядом. Наследнице Гринграсс было о чём подумать. Мать с детства учила дочь подмечать различные мелочи и несущественные, на первый взгляд, тонкости, которые потом оказывались главными деталями. Хоть убей, не производила Грейнджер (Гринграсс приказала себе даже мысленно не называть ту грязнокровкой) впечатление магглорождённой простушки. Тихоня — да, но с таким омутом, что в нём с лёгкостью разместится не одна сотня чертей. Проходя мимо натёртых до блеска средневековых рыцарских доспехов, Дафна ещё раз оценила в отражении одежду одногрупницы. Длинное, в пол, приталенное платье из дорогого паучьего(!) шёлка, стоящее не один десяток галеонов. Платье пошито у отличного портного и явно на заказ, потому, что сидит как влитое, подчёркивая достоинства фигуры, начавшей округляться в некоторых местах. Несомненным достоинство служила лёгкая накидка — плащ с капюшоном, превращавшая платье в подобие мантии. Из‑под рукавов выглядывают узкие браслеты из лунного серебра, серьги в ушах тоже нельзя назвать простыми. Налицо дорогой защитный комплект. Волосы заплетены в тугую косу и перевязаны лентами с узелками — оберегами. Ещё один комплект оберегов искусно замаскирован под заколки — невидимки и вышивку тёмной нитью по подолу и отворотам. И в одежде, и в манере — во всем прослеживается рука великолепного наставника или наставницы. Пусть плюнут Дафне в глаза, никто не докажет ей обратного. Грейнджер занимались не один год, а значит…, значит стоит присмотреться к ней более внимательно и, возможно, включить в свою свиту и оказать покровительство.