Жизнь на лезвии бритвы (СИ) - Сапегин Александр Павлович - Страница 69

— Высшей категории говорите? — опять нагло вклинился я. — Где документально подтверждённые факты? Пока их нет или вы поднимаете доказательную базу, позвольте мне оспорить ваши утверждения, сэр. Я, в отличие от вас, буду оперировать общеизвестными фактами. Я признаю заслуги мистера Снейпа как непревзайдённого зельевара и мастера своего дела, и прошу озвучить всего две цифры: количество личных учеников у мастера Снейпа и количество зарегистрированных в гильдии зельеваров подмастерьев (Снейп надулся так, что жаба Невилла Лонгботтома из канонной истории умерла бы от зависти). Каким образом он подтверждает статус мастера в гильдии, если у него нет учеников и подмастерьев?

— Мистер Снейп преподаёт в школе волшебства, если вы не заметили, ему некогда искать и заниматься с личными учениками, — металлическим голосом, не терпящим возражений, отрезал Дамболдор, который сообразил, что игра прёт в одни ворота.

— Что вы говорите?! — я махнул рукой и выпучил глаза в притворном удивлении. — Воистину чудеса и волшебство творятся в нашей школе. Настоящая магия! Из нескольких сотен учеников на протяжении десятка лет нельзя было найти несколько талантливых ребят? Ладно магглорождённые, но ни за что не поверю, что за это время через ваши руки не прошло ни одного чистокровного студиозуса с Родовыми предрасположенностями и дарами к зельям. Вы кому пытаетесь лапшу навесить? Статистика такая веешь, копится годами и она нам говорит об катастрофическом снижении среди выпускников Хогвартса желающих стать аврорами, целителями и зельеварами. Причём министерские статисты оперирую реальными цифрами и данными с восемьдесят пятого по девяносто первый года, я специально интересовался. Это уже тянет на вредительство и саботаж!

— Да что вы его слушаете! — сорвался задетый за живое Снейп. — Щенок мелет что попало! Такой же самовлюблённый, тупоголовый и нахальный проходимец, как его папаша, избалованный до омерзения, ни в чем не знающий отказа.

— О каком папаше вы говорите, мистер Снейп? До вас не довели, что у меня нет отца? Во мне нет ни капли крови Поттеров, в отличие от вас, к вашему сведению. Вы, по вашей прабабке, Милисенте Принц, урождённой Поттер, приходитесь родственником мистеру Поттеру. — Снейпа конкретно перекосило от бешенства. Зацепившись за вопрос крови, я не отказал себе в удовольствии вытереть ноги об происхождение декана факультета чистокровных:

— Мистер Снейп, вы не учили родословную? Как я мог забыть, извините. Я понимаю, отец маггл, и вам было не до этого (грубо, очень грубо, я не просто вытер ноги, в переносном смысле профессору насрали на коврик перед дверью). Как вы можете возглавлять факультет чистокровных, если не имеете понятия об элементарных вещах?

— Хватит! — рявкнул Дамболдор, саданув ладонью об стол. — Минус пятьдесят баллов за оскорбление профессора и три отработки у мистера Филча! Вы меня поняли, мистер Эванс? Минерва, проследи, пожалуйста!

Всё, он проиграл и прекрасно осознаёт поражение, иначе бы не применил административный ресурс. Директора выводит из себя, что его поражение видел не только он (обливейт никто не отменял, если бы не палочки в руках Флитвика и Синистры, да и МакГонагалл держит правую руку на кобуре).

— Хорошо, сэр, — покладисто склонил голову я. — Скажите, пожалуйста, когда мне приступать к отработкам?

— Немедленно и не смейте спорить, иначе я поставлю вопрос о вашем отчислении.

— И в мыслях не было, разрешите идти, сэр? — забирая пергаменты с копиями взысканий, спросил я. Хотя мысли были, но Гермиона на Слизерине связывала меня по рукам и ногам. Отчисление освободило бы меня от почётной обязанности учиться в Хоге, прописанной в Кодексе Рода Слизерин. Чёрт, Мерлин и Моргана…, Герми застревала тут на целый год и я не брался предсказать последствия.

— Идите. Оставьте пергамент.

— Зачем, сэр? — «удивился» я. — Заберёте его из канцелярии исполнительного секретаря Попечительского Совета. Я думаю, им понравится моя жалоба, и министерству тоже. Занятное чтиво, не находите?

— Я вам запрещаю.

— Да? А что об этом написано в Уставе, сэр? Семейному адвокату Дурслей тоже сказать о вашем запрете, сэр?

— Что вы хотите, мистер Эванс? — сдался директор, которому связывали руки и лишали свободы действий несколько свидетелей.

— Чтобы обучение зельеварению хотя бы наполовину соответствовало тем стандартам, по которым обучался некий А. Дамболдор, — я достал из‑за пазухи копию старинного свитка, которую успел снять в архиве библиотеки перед обедом. Не зря же Флитвик научил меня чарам копирования. — Это памятная лекция, написанная вашей рукой, директор. Сравните то, что давали вам и то, что дают нам и ужаснитесь разнице. Всего хорошего, мистер Филч ждать не любит.

Интересно, какие выводы последуют за моим демаршем? А жалобы я подготовил и отослал адвокату Дурслей. Бумага всё стерпит, дать ей ход никогда не поздно, тем паче попечителям она ушла. Я не дурак верить директору на слово… Хотя нет — дурак, иначе бы не связывался с длиннобородым старцем. Если меня раздавят, как жука, винить кроме себя некого.

Интерлюдия.

Альбус Персиваль Вулфик Брайан Дамболдор, кавалер Ордена Мерлина I степени, величайший светлый маг Британии, глава Визенгамота, почётный председатель Международной Конференции Магов, директор Хогвартса и прочая, и прочая…, ненавидел шахматы. Стоя возле инкрустированного слоновьей костью столика, расчерченного на белые и чёрные квадратики, старый маг, в еле сдерживаемой ярости поскрипывал зубами и покачивался с пятки на носок. План, его великолепный, до мельчайшей детали продуманный план, летел в тартарары, к чертям, к Мордреду, в кучу грязных подштанников Мерлина.

Поганый мальчишка! Дамболдор схватил чёрную пешку, до хруста сжав её в кулаке. Старик привык, что в этой великолепной игре всего лишь один игрок — он! Там, где люди всего лишь пешки, двум игрокам не место у доски, но… Альбус разжал ладонь и со всего маху бросил ненавистную фигурку в сторону камина. Пролетев по дуге, пешка, вместо того, чтобы очутиться в яростном пламене, ударилась об решётку и отскочила в тёмный угол.

— Мордред! — разражено притопнув, процедил Дамболдор.

Эванс…, скажи кто‑нибудь длиннобородому волшебнику ещё месяц назад, что какой‑то мальчишка сможет расстроить ему всю игру и смешать планы, Дамболдор бы рассмеялся шутнику в лицо и даже не проклял бы того в ответ за неудачную шутку. Похоже, что Шляпа знала о поганце гораздо больше, чем намекала. Вонючая тряпка! Из‑за этого обгаженного мухами и поеденного молью куска фетра ему пришлось потратить несколько ночей для расстановки рунных ловушек, собирающих излишки магии, которую так охотно тратят неопытные студиозусы. Дамболдор всеми фибрами души ненавидел засаленный колпак Гриффиндора за то, что эта рвань заставила его ощущать себя энергетическим вампиром, вынужденным воровать магию у студиозусов. А иначе как? Величайший маг не может, не имеет права прилюдно показывать слабость и светить блеклой аурой. Старик привык к полноводной реке краеугольного камня Хогвартса и давно не тренировал личный резерв, теперь ему оставили крохи, тонкий ручеёк, из которого не получалось напиться. Маголовушки ещё кое‑как поддерживали совсем немаленькие потребности, но долго так продолжаться не могло. Два, три года максимум, больше сидеть на чужой заёмной магии нельзя. Придётся заново раскачивать ядро и расширять резерв. А всё из‑за чего? Дамболдор бросил быстрый взгляд на полку с Распределяющей Шляпой, всё из‑за тёмного пацана, которого он так неудачно запихнул в Гриффиндор.

Хотя, признаваясь себе самому, задумка со всех сторон казалась стоящей. Какой был красивый шахматный этюд с разделением Эванса и его невесты по разным факультетам. Задача предполагала, что ручные грифы загнобят мальчишку, а его лохматую грязнокровку затюкают на Слизерине. Столкнувшись с суровой прозой жизни, мелкий строптивец будет вынужден принять помощь директора, предложенную в нужный момент. Если не ради себя, то ради бедной страдающей девочки. И вот тут, когда градус терпения молодых людей подойдёт к последней черте, они узнают о вполне возможном переводе затюканной факультетом грязнокровки на Гриффиндор, естественно по безграничной милости добросердечного директора. Затем лёгкое воздействие зельями, пара ничего не значащих обещаний и клятв, и кандидат в новые Тёмные Лорды начинает лихо отплясывать под его дудку. Дамблдор искренне считал, что в совершенстве владеет искусством привязывать людей всяческими обетами и клятвами, при этом ничего не давая взамен. Вот только где‑то в высших инстанциях произошёл сбой, и в случае с парой Эванс — Грейнджер вышла досадная осечка. Ни тот, ни другая, не оценили усилий старика, ни в какую не желая затюкиваться, если не сказать обратное.