Любовь не терпит отлагательств (СИ) - Никитина Светлана Валерьевна - Страница 75

• Предыдущая
• 75/78
• Следующая

- Прекрати истерику, - недовольно протянул Артемьев. – Не люблю эмоциональных баб. Их трудно заткнуть – если, конечно не всадить пулю в лоб. Как, как? Снарядил отряд бравых ребят в черных масках, они наехали, разгромили его игорный дом. Сокол, естественно, со своими людьми приехал, разбираться твой муж долго не любит, завязалась, понятное дело, перестрелка.

- Что?! – я вскочила. – Ты же обещал!

- Ну, это такое дело, от пули никто не застрахован.

- Что с ним? – в ужасе простонала я.

- К сожалению, ничего. Мне только что сообщили, что рейд завершен, главарь вражеской банды жив и даже невредим, - с видимым недовольством констатировал Артемьев. – Стреляет твой муженек, падла, как дьявол. Неуязвимый, зараза.

- Ты и не должен был в него стрелять! - вскипела я. – Ну ты и сволочь! Я только не пойму, чего ты добиваешься?! Наехал на Сокола – жди ответки! Так мы мир заключили?!

- Мир останется миром. В разборке участвовали только люди Одинцова, спецназ, то есть. Так что, меня это не коснется.

- Как же ты заставил его?

- А что там заставлять? Сокол-то собрал материал на него, ему теперь срок вот-вот ручкой помашет. Я и подсказал, что надо его самого арестовать на законном основании, за нелегальное казино. А если представится случай, то и положить можно.

Я снова шлепнулась в кресло и обхватила голову руками.

- Какая же ты сволочь! – прошептала я.

- Короче, теперь это между ними - Соколом и полковником. Пусть разбираются, а я, как и обещал тебе, красавица, ухожу в сторону. Мне лично по барабану, кто кого посадит или грохнет. Я свое обещание сдержал – Сокол жив и здоров, просто мне, да и тебе тоже, милая, - не нужно было его присутствие в суде. Тебя устраивает все?

Я была не в состоянии ответить. Не было сил. Не было ответа.

- Но имей в виду, чтоб у тебя не было соблазна сдать меня прямо сейчас или в любое другое время, я последовал твоему примеру и отдал приказ постороннему лицу – киллеру не из своей группировки, заказнику, и он убьет вас обоих, если меня вдруг когда-нибудь арестуют менты. Но не обоих сразу, - гнусно усмехнулся он, вставая, и посмотрел на меня сверху вниз. – Сокол первый. Я дам тебе возможность его похоронить. Чтобы запомнила черты лица мужа, лежащего в гробу. Потом ты… если, конечно, сама не повесишься с горя.

И я увидела спину удаляющегося к выходу Артемьева.

Возвращение домой Андрея я ждала, как казни. Приехал он в восемь - неслыханно раннее завершение его рабочего дня. Уставший, вялый и какой-то серый.

- Андрюш, что случилось? – как последняя поганка спросила я, когда он безразлично бросил куртку на столик в прихожей.

- День паскудный, - без выражения ответил он. – Одно из закрытых казино разбомбили, двое пацанов наших ранили, на заседание не попал, - он даже покачал головой от негодования. – Санек сел крепко и надолго, а оттуда вытащить его будет еще труднее. И самое интересное – хотя отнюдь не является для меня неожиданностью – нападали с подачи Артемьева и Одинцова. Только ради того, чтобы успеть свернуть суд до моего прибытия. Черт! – он ударил кулаком в стену.

- Садись ужинать, у тебя такой усталый вид, - сдавленно пригласила я.

Андрей вздохнул.

- Сначала в душ. До сих пор порохом воняю.

Я сжала в кулаке подол домашнего платья, чтобы не прижать руки к лицу и не выдать свое состояние.

- А почему ты решил, что они оба замешаны? – не удержалась я, надеясь выяснить, известно ли ему что-нибудь обо мне. – Может, это только Одинцов прислал людей под видом рейдерского захвата? Ведь он чувствует угрозу с твоей стороны! Потому и посадил поскорей твоего компаньона, который имеет доступ к некоторым его секретам!

- Да плевать мне, кто прислал! – устало и раздраженно отмахнулся он, не глядя на меня. – Мне было бы гораздо легче, если бы они оба сдохли.

Я осторожно выпустила из легких воздух. Кажется, на меня он ничего не думает.

- А что же с судебным процессом? Ты знаешь какие-нибудь подробности?

- Нет, только результат, - покачал он головой. – Но обязательно узнаю, кто сыграл в этом хоть малейшую роль, - неожиданно и решительно продолжил Андрей. – И урою собственными руками.

Мне снова стало тяжело дышать от тяжелого и гулкого сердцебиения.

Он вдруг посмотрел на меня и нежно улыбнулся:

- Ириш, дай искупаться, а вопросы все потом. Желательно не раньше, чем завтра.

- Хорошо, - натянуто улыбнулась я в ответ и с чувством добавила: - Я люблю тебя!

- Я знаю, моя хорошая, - он подошел и легонько коснулся губами моих губ. – Только ты одна у меня родная, кому я могу доверять и не ожидать ножа в спину.

Мне стало совсем плохо, в щеки бросился жар.

Андрей пошел наверх, оставив меня метаться по холлу, словно волк в клетке, со смесью боли, страха, неподдельного ужаса в душе.

Ночью я снова не сомкнула глаз. Может, разбудить Андрея и во всем сознаться? Нет. Поздно. Я натворила уже слишком много. Он мне не простит адреса казино, других – пусть и мелких – сведений, суд, сотрудничество с его злейшим врагом, скрытое от Андрея. А что делать, если он каким-то образом узнает о моих показаниях против Еремеенко? Уроет, как обещал? Или изобьет? Или накричит? Или промолчит?

Я не хочу видеть в его глазах презрения! Я хочу, чтоб он любил меня! Я не смогу! Я не смогу без него!

Я не могу уже к нему обратиться. Он воспримет все это так, будто я добровольно переметнулась на вражескую сторону.

Он снова спит спиной ко мне. Я уткнулась подбородком в его сильное плечо, глядя на его даже во сне не до конца расслабленный профиль. Я хотела тебя защитить…

Я люблю тебя… и хочу защитить… ведь без тебя я и сама пропаду.

Я поцеловала его гладкое плечо, вложив в это прикосновение всю свою нежность, любовь и заботу.

Что со мной будет, если он когда-нибудь исчезнет? Из моей жизни? Из моей постели… и я не смогу его вот так обнять ночью?

Помогите!

Кто-нибудь… я не знаю, что мне делать…

Это так страшно… не знать…

Помогите… кто-нибудь…

Так же безрадостно, страшно и настороженно прошло пять дней.

Эти пять дней я ела, пила, работала в универе… вернее, почти не ела, не пила и не работала, потому что даже за столом на кафедре филологии меня не покидали эти мысли.

Что, если узнает?

Что, если отвергнет?

Как мучительно больно принимать его ласки, нежные слова и влюбленные взгляды, когда в душе только и молишься, лишь бы не узнал, лишь бы не узнал, лишь бы не узнал!..

Но дни шли, а он так и не узнавал. Все было хорошо.

Я вернулась с пары и села за стол. Нужно было подготовиться к следующему этапу – сессии.

- Наконец-то, начитка закончилась! – выдохнула я весело. – Уже начинаю обобщать материал за семестр, повторяем.

- Так ведь десятое декабря только? Не рано? – спросила Лидочка, лаборантка.

- Это только так кажется,. Эти три недели до сессии знаешь как незаметно пролетят! Да и часов у меня не много, я распределяю так, чтобы все успеть.

- И то верно, - кивнула Лидуська. – Хотя, как по мне, пусть бы сами повторяли, по конспектам. А я бы отпускала ребят с пары, а сама тем временем моталась по магазинам – до Нового года рукой подать!

Я открыла рот, чтобы что-то ответить, но не успела и пикнуть, как вихрем ворвавшийся Андрей уперся кулаками, громко ударив о столешницу, о мой стол, нависнув надо мной, словно ворон, в черной куртке, подбитой толстым мехом.

Я и удивиться не успела тому, что он навестил меня на работе, чего отродясь не случалось.

- Это правда? – громко спросил он, серьезно и грозно.

- Что п-правда? – я сделалась меньше в своем кресле.

- Ты знаешь, что! – рявкнул он зло, и я поняла, что никогда его таким не видела – тем более в отношении меня. – Ты была в суде. Это правда?

Дышать стало нечем. Словно меня ударили под дых. Мои руки и глаза машинально, против воли, заметались по краю стола, одернули кофточку, пальцы задрожали.

• Предыдущая
• 75/78
• Следующая