После - долго и счастливо (ЛП) - Тодд Анна - Страница 8
- Предыдущая
- 8/99
- Следующая
После того, как мы выходим из бара, Хардин говорит:
- Скажи Джуди «до свидания», - этим он заставляет меня хотеть взорваться.
- Не говори со мной о ней, - огрызаюсь я.
- Ты ревнуешь, Тереза? - произносит он нечленораздельно и берет меня за руку. - Черт, я ненавижу это место, этот бар, тот дом.
Он указывает рукой в сторону небольшого домика через дорогу.
- О! Хочешь узнать что-то забавное? Вэнс жил там. - Хардин указывает на кирпичный дом прямо рядом с баром. Тусклый свет наверху, и автомобиль припаркован у дороги.
- Интересно, что он делал той ночью, когда те мужчины вошли в наш чертов дом. - Глаза Хардина осматривают землю, и он наклоняется. Прежде чем я понимаю, что происходит, он заводит руку с кирпичом за голову.
- Хардин, нет! - Я воплю, хватая его руку. Кирпич падает на землю и скользит по бетону.
- К черту это.- Он пытается поднять его, но я стою перед ним. – К черту все это! К черту эту улицу! К черту этот бар и тот чертов дом! К черту всех!
Он спотыкается и снова продолжает идти по улице.
- Если ты не дашь мне уничтожить этот дом... - Его голос затихает, и я снимаю свою обувь и следую за ним через улицу в сторону его старого дома.
Глава 6
ТЕССА
Я спотыкаюсь, когда, босоногая, врываюсь вслед за Хардином во двор дома, где он провёл своё детство, о котором у него столько болезненных воспоминаний. Моё колено проезжается по траве, но я быстро восстанавливаю равновесие. Первая раздвижная дверь, открыта, и я слышу, как Хардин сражается с ручкой, прежде чем в гневе шарахнуть кулаком по дереву.
- Хардин, пожалуйста, давай вернёмся в гостиницу, - пытаюсь убедить его, хромая вслед за ним.
Полностью игнорируя моё присутствие, он подбирает что-то около крыльца. Я думаю, что это запасной ключ, но это оказывается булыжник размером с кулак, которым он бьёт по стеклянной панели в центре двери. Хардин просовывает руку в дыру, и, избежав, к счастью, острых осколков открывает дверь. Я оглядываю тихую улочку, но здесь всё по-прежнему. Снаружи нет никого, кто бы заметил наш вандализм, нигде не мигнул фонарь на звон разбитого стекла. Я молюсь, чтобы Триш и её муж не остановились этой ночью в соседнем доме у Майка, чтобы они поехали в какой-нибудь отель, учитывая, что ни один из них не накопил достаточно, что устроить себе экстравагантный медовый месяц.
- Хардин, - я вступаю на скользкую почву. Один неверный шаг, и мы оба погибли.
- Этот чертов дом был моим мучителем, - ворчит он, спотыкаясь о свой ботинок. Он хватается за подлокотник небольшого дивана, чтобы не упасть. Я осматриваю комнату, и рада тому, что большая часть мебели упакована в коробки или уже вывезена из дома.
Он суживает глаза и фокусируется на диване.
- Этот диван здесь... - он прижимает палец ко лбу, прежде чем закончить фразу, - вот где это случилось, понимаешь? Именно на этом проклятом диване.
Я знала, что он не в своём уме, но его слова подтверждают это. Я помню, как несколько месяцев назад он говорил мне, что уничтожил тот диван. «Этот кусок дерьма было легко разорвать на куски2, - похвалялся он. Я смотрю на диван перед нами. Его очевидную новизну выдают жёсткие подушки и чистая обивка. Мой живот крутит. И от воспоминаний, и от мысли, во что может вылиться нынешнее состояние Хардина.
Он на секунду прикрывает глаза.
- Возможно, один из моих проклятых папашек мог озаботиться покупкой нового.
- Мне так жаль. Я знаю, что сейчас для тебя это чересчур, - я пытаюсь утешить его, но он продолжает меня игнорировать. Он открывает глаза и идёт на кухню, я следую в нескольких шагах позади.
- Где это было... - бормочет он и встает на колени перед шкафчиком под раковиной. - Вот оно.
Он держит в руках бутылку с алкоголем. Не хочу спрашивать, чья она и как тут оказалась. Судя по слою пыли, который остался на чёрной футболке Хардина, когда он протёр ею бутылку, она хранилась здесь, по меньшей мере, несколько месяцев.
Я тащусь за ним, когда он возвращается в гостиную, гадая, что он сделает дальше.
- Я знаю, что ты расстроен, и ты имеешь полное право злиться, - я встаю у него на пути в отчаянной попытке привлечь его внимание. Он отказывается смотреть на меня.
- Но можем мы вернуться в гостиницу, пожалуйста? - я тянусь к его руке, но он её отдергивает. - Мы можем поговорить, и ты протрезвеешь, пожалуйста. Или поспи, всё что угодно, только, пожалуйста, пойдём отсюда. Хардин огибает меня, подходит к дивану и указывает на него.
- Она была здесь... Он тычет в диван бутылкой. Мои глаза щиплет от слез, но я глотаю их.
- И никто не пришёл, чтобы остановить их. Ни один из этих ублюдков.
Он сплёвывает и откручивает крышку полной бутылки. Он прижимает её к губам и запрокидывает голову, вливая в себя спиртное.
- Хватит! - кричу я, подступая ближе к нему. Я готова вырвать бутылку у него из рук и разбить её о кухонную стойку. Что угодно сделаю, только бы он не выпил её. Не знаю, сколько ещё алкоголя он может выпить, прежде чем отключится.
Хардин делает ещё один большой глоток и останавливается. Тыльной стороной ладони он вытирает капли со рта и подбородка. Он ухмыляется мне первый раз с тех пор, как мы вошли в дом.
- Почему? Ты тоже хочешь?
- Нет... вообще-то, да, - вру я.
- Очень плохо, Тесси. Здесь не хватит на двоих, - неразборчиво говорит он, держа большую бутылку. Меня передёргивает от того, что он произносит моё имя так же, как отец. Здесь, должно быть, около литра напитка; этикетка стёрлась и наполовину содрана. Я задаюсь вопросом, как долго он её здесь прятал - произошло ли это в один из одиннадцати худших дней в моей жизни?
- Держу пари, тебе это нравится.
Я отступаю на шаг и пытаюсь спланировать свои действия. У меня не такой уж большой выбор прямо сейчас, и теперь я начинаю бояться. Я знаю, что он никогда не сделает мне больно физически, но я не знаю, как он отнесётся к себе... и морально не готова к очередному приступу самобичевания. Я привыкла в Хардину, каким он был последние дни: угрюмый и саркастичный, но больше не ненавидящий. Блеск в его налитых кровью глазах слишком хорошо знаком мне, и я вижу, как в них закипает злость.
- Почему мне должно это нравиться? Ненавижу тебя такого. Я не хочу, чтобы ты вредил себе таким образом, Хардин.
Он улыбается и мягко усмехается, прежде чем поднять бутылку и вылить её содержимое на диванные подушки.
- Ты знала, что ром - одна из самых легковоспламеняемых жидкостей? - мрачным тоном сообщает он. Моя кровь застывает в жилах.
- Хардин, я...
- Здесь стопроцентный ром. Этого вполне достаточно, чёрт возьми. - Его голос неуверенный, заторможенный и пугает меня, а он продолжает поливать диван.
- Хардин! - восклицаю я, поднимая голос. - Что ты сделаешь? Сожжёшь дом? Это ничего не изменит!
Он насмехается, пытаясь отмахнуться от меня:
- Ты должна уйти. Никаких детей.
- Не говори со мной в таком тоне! - чувствуя себя храброй, я тянусь за бутылкой и хватаюсь за ручку в её стенке. Ноздри Хардина раздуваются, и он пытается разжать мою хватку.
- Отпусти. Сейчас же, - цедит он сквозь зубы.
- Нет.
- Тесса, не изводи меня.
- Что ты сделаешь, Хардин? Будешь драться со мной из-за бутылки?
Его глаза расширяются; рот распахивается в удивлении, когда он видит, как наши руки играют в перетягивание каната.
- Отдай бутылку, - требую я, крепче сжимая ручку. Бутылка тяжёлая, и Хардин не облегчает задачу, но в мою кровь активно поступает адреналин, давая мне необходимую силу. Ругаясь себе под нос, Хардин разжимает руку. Я не ожидала, что он так легко сдастся, поэтому, как только он перестаёт тянуть в свою сторону, бутылка выскальзывает из моей руки и опрокидывается на пол, разливаясь на старом деревянном полу. Я тянусь к ней, чтобы опередить его.
- Оставь её здесь.
- Не вижу проблемы, - Хардин опередил меня, он поднимает бутылку и льёт ещё больше рома на диван, затем обходит комнату по кругу, оставляя за собой след горючего.
- Предыдущая
- 8/99
- Следующая