Рельсы - Мьевиль Чайна - Страница 20

Мысль о том, чтобы покинуть дом, отправиться к утильным рифам и начать лопатой, кайлом, ситом и взрывчаткой прокладывать себе путь к залежам древнего барахла, заставляла сердце Шэма биться чаще. Но что потом? У него возникали вопросы. К примеру, куда затем попадает утиль? Что происходит с находками? Кто ими пользуется и для чего, купив или выменяв их у кого-то?

И, наконец, последняя мысль — болезненная и неотвязная, она давалась ему труднее остальных и преследовала его неотступно: почему каждый раз, думая об утиле, он сначала испытывал вдохновение, а к концу чувствовал себя опустошенным?

На восточной оконечности Стреггея, сразу за городом, в бухте, битком набитой рельсами, лежал потерпевший крушение поезд. Он не дошел до берега всего несколько сотен ярдов: плохой капитан, пьяная команда, неадекватные стрелочники — все вместе привело к тому, что поезд потерял управление и перевернулся. Так и ржавели там с тех пор локомотив и вагон, слишком покореженные для ремонта, слишком новые даже для ньютиля. Останки зарастали мхом, покрывались хлопьями ржавчины, в них вили гнезда птицы, которые возмущенно каркали теперь при виде Дэйби, кружившей над их домом.

Тимон, Шикаста и Шэм сидели на пустом галечном пляже. Они выбрали себе место рядом с горловиной, откуда в рельсоморье стекал поток — рельсорека: плавный изгиб колеи, соединявшей глубины острова с морем. Они развлекались, швыряя камни в старый локомотив. Тимон и Шикаста болтали. Шэм, по-прежнему не привыкнув к их компании, наблюдал за животными, населявшими полосу мелкой прибрежной почвы. Меркаты, подземные ежи, крошечные мульдиварпы. Шикаста, все такая же бойкая и деловая, как в школе, но теперь почему-то замечавшая Шэма, смотрела на него до тех пор, пока он не залился краской.

— Значит, будешь доктором на кротобое, а, Шэм? — сказал Тимон. Шэм пожал плечами. — Со временем станешь, как твой босс? То есть никто не будет знать, кто ты — женщина или мужчина?

— Заткнись, — сказал Шэм неловко. — Фремло есть Фремло.

— А я думал, ты в сальважиры пойдешь, — сказал Тимон.

— Кстати, — перебила Шикаста, — хотите взглянуть на клевую вещичку? Он прав, утиль — единственное, что способно вывести тебя из спячки. Вот я и решила показать тебе кое-что. — И она выудила из сумки предмет, отдаленно напоминавший пульт дистанционного управления стрелками. Он был из черного материала — не то пластика, не то керамики, — своеобразной формы. На нем мерцали огоньки. Какие-то фрагменты выскакивали из него и прятались опять, без всякой видимой причины и смысла. Внутри у него что-то жужжало и гудело, как рой растревоженных мух.

Шэм вытаращил глаза.

— Это ж утиль, — ахнул он.

— Он самый, — с гордостью ответила Шикаста. и достала коробку каких-то штучек размером с виноградину, соединенных с непонятным предметом.

— Это высотный утиль, — сказал Шэм. Мусор из другого мира. — Где ты его достала?

— У одной чувихи с поезда. — Шикаста, как и Шэм, работала на рельсах — ходила на транспортнике. — Та выменяла его у кого-то еще, тот еще, и еще, и так дальше, до самого Манихики. Вот, дала мне попробовать.

— О, Великий Огм, — сказал Тимон. — Да ты его банально сперла.

Шикаста возмущенно выпрямилась.

— Позаимствовать еще не значит украсть, — сказала она и добавила: — Я просто хотела показать его вам. Можешь подозвать сюда свою мышь?

— Зачем? — не понял Шэм.

— Я ей ничего плохого не сделаю, — сказала Шикаста. И взяла из коробки виноградину. На одном ее конце была клипса.

Шэм пристально смотрел на Дэйби, кружившую в воздухе. В глубине его памяти копошились обрывки слышанных им россказней о неких свойствах отдельных предметов, находимых в определенных слоях определенного утиля. Постепенно созревала идея.

Он подманил Дэйби узкой полоской вяленого мяса.

— Смотри только, не обижай мою мышку, — сказал он.

— Это не она твоя мышка, — сказала Шикаста, — а ты — ее мальчик. — И она замкнула клипсу на правой лапке Дэйби. Та с яростным чириканьем взвилась в воздух, описав попутно руку девушки, на что та отреагировала возгласом отвращения.

Дэйби взмывала в небо свечкой, закладывала мертвые петли, штопором ныряла вниз, извивалась в тщетных попытках стряхнуть с себя штучку. Шикаста отряхивала с рукава мышиную мочу.

— Порядок, — сказала она.

Ее коробочка засвистела и заворковала. Потом защелкала стаккато в такт воздушной акробатике Дэйби. Экран залился синим электрическим туманом, в нем возникла точка — судя по ее трепыханиям, она изображала летящую Дэйби. Мышь удалялась — щелчки затихали; приближалась — делались громче.

— Это что?.. — начал Шэм.

— Именно, — закончила за него Шикаста. — Обнаружитель. Он знает, откуда исходит сигнал.

— Как он работает? На каком расстоянии?

— Это же утиль, так? — сказала Шикаста. — Никто не знает.

Когда Дэйби устремилась к ним, все трое пригнулись. С разворотом мыши приемник заверещал и завыл.

— Где ты — вернее, где твоя приятельница взяла такой? — спросил Шэм.

— На Манихики. Где еще весь лучший утиль? Там теперь открыли новый рынок, называется Скабблинг Стрит Маркет. — Экзотическое название она выговаривала неспешно, точно заклинание, явно наслаждаясь каждым звуком. — Вообще-то эти штуки полезные. К примеру, кто-нибудь спер у тебя какую-нибудь вещь, и если на ней была вот такая клипса, ты сможешь пойти за ней следом. Так что они не дешевые.

— Или если ты всю жизнь гоняешься за чем-то… — медленно проговорил Шэм. и это что-то время от времени подпускает тебя поближе, дает на себя взглянуть. А потом снова ускользает.

— Ты ведь такого раньше не видел, правда? — спросила Шикаста, улыбаясь. — Я знала, что тебе понравится.

«Если ты всю жизнь гоняешься за добычей, которая для тебя все, то разве ты не отдашь чего угодно за такую штуку? — думал Шэм. — Да ты из кожи выскочишь, лишь бы раздобыть такую вещь, верно?» — заключил он.

«И пойдешь за ней даже на Манихики».

— Капитан Напхи?

Если она удивилась, увидев Шэма, то ничем этого не выдала. Ведь могло же так быть, подумал он, чтобы он забрел в ее любимое кафе случайно. А не разыскивал коллег по «Мидасу» и не расспрашивал у них, где, по их мнению, ее можно найти.

Она читала за угловым столиком журнал, в руке у нее была ручка. Сесть она его не пригласила, но прочь тоже не прогнала. Просто сидела и смотрела на него в упор, так долго, что он совсем разнервничался.

— Суурап, — сказала она, наконец. — Помощник доктора.

Откинувшись на спинку стула, она положила перед собой на стол обе ладони: одну тихо, другую со стуком.

— Я искренне надеюсь, Суурап, — продолжала она, — что ты здесь не для того, чтобы…

— Нет! — выдавил он. — Нет. Я из-за другого. Вообще-то у меня тут кое-что как бы есть, и я как бы хотел это кое-что вам как бы показать. — Под его рубашкой заворочалась Дэйби. Он помог ей вылезти.

— Твоего зверька я видела, — сказала капитан. Шэм протянул ей лапку Дэйби, на которой точкой на палочке все еще сидел непонятный механизм.

После той демонстрации Шикаста сильно испугалась, когда ей не удалось подманить Дэйби и снять передатчик у нее с лапки. Сколько она ни размахивала руками, мышь ее, естественно, игнорировала.

— Я не могу получить эту штуку обратно! — воскликнула она. И тут Шэма осенило.

Он подманил к себе мышь, а когда та стала приближаться, незаметно сменил сигнал «иди сюда» на другой, «уходи», и Дэйби, описав в воздухе круг, опять улетела. Шэм, глядя на Шикасту, пожал плечами и виновато поднял брови.

— Не хочет, — сказал он.

— Твое счастье, если никто не заметит, что этих штук стало на одну меньше, — сказала Шикаста холодно: нежданное дружелюбие, которое она проявляла в последние пару дней, как рукой сняло. — Иначе я в беде! — Шэм угрюмо кивнул: как будто он просил ее воровать эту штуку. — Когда твоя летучая крыса вернется, ты снимешь это с ее ноги и вернешь мне, понял?