Слово Императора (СИ) - Кузнецова Дарья Андреевна - Страница 67

• Предыдущая
• 67/81
• Следующая

— Наварр-ан? — медленно переспросил я. — Мог. И помимо него — ещё как минимум трое. Не волнуйся, он в плотной разработке, как и остальные. А что до её просьбы — тут всё зависит от тебя, — добавил я, слегка отстраняясь, чтобы заглянуть ей в лицо.

— В каком смысле?

— В прямом. Роди мне сына, и Мурмар со своей кошкой может проваливать Первопредку под хвост, — я не удержался от насмешливой улыбки при виде чуть смущённой растерянности женщины.

— Кхм. Вот это было внезапно, об этом я как-то забыла. И почему это зависит только от меня, ты в процессе участвовать не собираешься? — иронично хмыкнула Александра, беря себя в руки.

— Забыла о чём?

— О детях, — она неуверенно повела плечами. — Я, конечно, интуитивно догадалась, что моё недавнее превращение может как-то поспособствовать решению вопроса, но всерьёз об этом не задумывалась. А если задумываться, то мне делается тревожно. Во-первых, я не имею ни малейшего представления, как с ними сосуществовать, а, во-вторых, здоровье у меня, конечно, лошадиное, но возраст всё-таки… Рур, что ты делаешь? — осеклась она, потому что в этот момент я распустил завязку платья на её плече и медленно, смакуя, провёл языком по ключице.

— Наследника, — ехидно отозвался я, развязывая крепление на втором плече. Ткань соскользнула, почти обнажив грудь.

— Рур, а тебя не беспокоит, что там за дверью вообще-то гости? — проворчала женщина, пытаясь на ощупь восстановить приличный вид.

— Нет. Если им надоест ждать, они уйдут, — хмыкнул я, разворачивая её спиной и крепко прижимая к себе. В таком положении возможности бороться за целостность собственного одеяния у неё не осталось, и Александра обречённо уронила руки, сдаваясь.

— Вот же кошачья порода, а! Пять минут назад сидел бледно-зелёный и помирающий, а тут вдруг ожил, — усмехнулась она.

— Надо было всё-таки в спальню идти. Я соскучился, — спокойно ответил я, продолжая неторопливо её раздевать, наслаждаясь открывающимся зрелищем и прикосновениями к мягкой светлой коже.

— Я тоже, но почему это не могло подождать полчаса, пока гости уйдут? — упрямо попыталась настоять на своём она, откинув голову мне на плечо, и шумно обречённо вздохнула, отчего красивая полная грудь мягко качнулась. Завораживающее зрелище. Я усмехнулся себе под нос, но вслух о собственной готовности выслушивать подобные укоры снова и снова решил не говорить. — В конце концов, это же неприлично!

— Я тебе уже объяснял, — терпеливо возразил я. Тяжёлый шёлк скользнул к её ногам, оставляя обнажённой. — Оборотни не видят ничего неприличного в близости мужчины и женщины, особенно — соединённых обрядом, и даже уединяются для этого не столько из соображения приличий, сколько чтобы окружающие не завидовали и ничто не отвлекало, или из природного эгоизма. А уж на личной территории вообще никаких ограничений нет. Клянусь когтями Первопредка, я обязательно отведу тебя в гости к Ранвару, чтобы ты наконец-то поняла, как живут оборотни!

— Я не уверена, что хочу это видеть, — нервно хмыкнула она.

Я не стал отвечать, больше увлечённый совершенно другим процессом. Гладил, сжимал и легко прикасался кончиками пальцев, шалея от запаха её разгорающегося желания. Женщина же перестала говорить глупости, вместо этого вцепилась обеими руками за мои запястья — не то в неуверенном желании отстранить, не то в стремлении прижать ближе, не то просто пытаясь не упасть.

— Ты красивая, — прошептал я, почти касаясь губами аккуратного человеческого ушка. — Если бы я сразу мог предположить, какая ты, у меня бы даже мысли не возникло отдавать тебя брату.

— Если бы мне заранее предложили согласиться на брак с тобой, я бы могла отказаться: уж очень ты грозный на первый взгляд. Кто же знал, что ты на самом деле такой пушистый, и даже мурчать умеешь, — тихо хихикнула она.

— Я ещё много чего умею, — усмехнулся в ответ.

— Верю! — поспешила согласиться женщина.

— Что, и даже доказательств не потребуешь?

— Тебе я верю на слово, — точно также поспешно заверила она и тихонько ахнула, крепче сжав мои предплечья, когда я коленом вынудил её чуть развести ноги, и, ладонью плотнее прижав бёдра к своим, кончиками пальцев начал чувственную ласку, больше дразня и обещая лёгкими прикосновениями нечто большее, чем намереваясь прямо сейчас доставить удовольствие.

— Красивая. Желанная. Горячая. Страстная.

— Рур, прекрати, — едва слышно выдохнула она, упираясь в мои руки, пытаясь отстранить их от себя.

— Ещё даже не начинал, — усмехнулся я, прижимая её животом к ближайшей стене и мимоходом радуясь, что в ванной тёплые даже они. Александра выпустила мои запястья, упираясь ладонями в стену. — Ты серьёзно думаешь, что я послушаюсь? Или поверю, что ты не хочешь и тебе не нравится? Или что мне есть дело до кого-то постороннего?

— Ну почему нельзя было немного подождать? — жалобно уточнила она.

— А я не хочу ждать, — фыркнул в ответ. — Я хочу тебя, причём прямо здесь, сейчас и так, как считаю нужным. И насколько я могу судить по твоему запаху и реакциям твоего тела, происходящее тебе тоже нравится. Человеческую мораль придумали люди, забудь уже о ней! Впрочем, с последним я тебе с удовольствием помогу.

— Вот же… кошачья порода! — обречённо прошептала женщина, а я только молча усмехнулся в ответ. Ну, глупо ведь отрицать очевидное!

И, судя по дальнейшему поведению Александры, через минуту-другую ей действительно удалось выкинуть из головы всяческие малозначительные глупости. Слов возражения я больше не слышал, а мог наслаждаться её тихими стонами, вздохами и едва слышным шёпотом, молившим меня не останавливаться.

А я… от одной только мысли, что эта женщина — моя и только моя, дыхание перехватывало от возбуждения. Прикасаться к ней, чувствовать запах её желания, обладать ею, — в этом сейчас был смысл жизни. Клянусь когтями Первопредка, как в такой момент можно помнить о чём-то, находящемся вне двух слившихся воедино тел?!

Кажется, я тоже что-то говорил. Что она принадлежит мне до последнего вздоха, что хочу только её и так, как никого не хотел прежде. И она соглашалась, отзывалась на каждое прикосновение, ласкала и целовала в ответ, и мыслей в голове вскоре не осталось вовсе.

— Рур, вот почему наши с тобой постельные утехи чуть ли не через раз проходят далеко за пределами постели? — задумчиво уточнила жена, когда некоторое время спустя мы сидели прямо на полу в ванной. Привалившись к стене, я обеими руками обнимал сидящую между моих разведённых коленей женщину, расслабленно откинувшуюся мне на грудь и медленно, лениво поглаживающую мои руки.

— Потому что в постели мы проводим только ночь, — фыркнул я в ответ.

— Логично, — вынуждено согласилась она. Мы помолчали ещё некоторое время, и тишину опять нарушила женщина. — Теперь-то ты готов вернуться к людям, то есть, тьфу, оборотням? Если они ещё не разбежались.

— Если бы они разбежались, я был бы только рад, потому что тогда можно было бы спокойно пойти спать, — проворчал я. — Но от них разве дождёшься!

Гостьи Александры, впрочем, оказались сообразительными: когда мы вышли из ванной, их уже не было. А вот Анамар со своей протеже обнаружился на месте. Генерал дремал в кресле, а мой пока ещё несостоявшийся секретарь свернулся калачиком на диване и преспокойно дрых, подложив ладони под голову. При нашем появлении Анвар-ан распахнул глаза и окинул меня полным укора взглядом.

— Рур, у тебя нет ни стыда, ни совести! — вполголоса пробормотал он.

— Утратил вследствие удара по голове, — фыркнул я, ничуть не впечатлившись. Он прекрасно знал, насколько меня выматывают публичные выступления, сам время выбрал. — Тебе не кажется, что проще было бы сразу жениться, а не искать зазнобе место для службы? Вы же с её отцом вроде друзья.

— Ты Лимар-ана, видимо, совсем не знаешь, — поморщился Мар. — Эти девчонки из него верёвки вьют, так что в приказном порядке выдать их замуж он не может. Им же свободы подавай! — проворчал он. — Так что или я пристрою её поближе, или она сама найдёт себе место подальше, а вместе с ним — приключений под хвост.

• Предыдущая
• 67/81
• Следующая