Сквозь топку (ЛП) - Дашнер (Дэшнер) Джеймс - Страница 36

— Это же не я его так назвала.

— И далеко вы забирались в эти Подш... в эту систему?

Ему как-то не сильно нравилась затея бегать здесь, во тьме, не зная, на что напорешься.

— Да не слишком далеко. Всё время нарываемся на хрясков. Совсем пропащих, тех, которые уже давно за Чертой.

Услышав такое, Томас оглянулся по сторонам, выискивая в темноте сам не зная что. От напряжения он весь застыл, словно очертя голову прыгнул в ледяную воду.

— Ну хорошо... А здесь безопасно? Что там произошло, кстати? Что взорвалось? Надо пойти назад и найти моих товарищей.

— Как насчёт Хорхе?

— Хорхе?

— Да, Хорхе. По-твоему, его нам искать не надо?

Томас, похоже, нечаянно обидел её.

— Ну да, конечно, и Хорхе, и моих друзей, словом, всех этих шенков. Мы не можем просто бросить их здесь на произвол судьбы.

— Что такое шенк?

— Неважно. Так что, по-твоему, произошло там, у кладовки?

Она вздохнула, подступила к нему вплотную и прижалась к его груди. Он чувствовал, как её губы касаются его уха. Она прошептала:

— Я хочу, чтобы ты мне кое-что пообещал.

Томаса с головы до ног охватил трепет.

— Э-э... Что?..

Она не отстранилась, и продолжала шептать ему на ухо:

— Что бы ни случилось, даже если нам придётся пробираться только вдвоём, забери меня отсюда. В ПОРОК. Я тоже хочу то лекарство, которое ты обещал Хорхе — он мне всё рассказал в кладовке, пока мы выдавали вам консервы. Я не вынесу, если придётся жить здесь и медленно превращаться в животное. Не вынесу! Лучше умру.

Она сжала обе его ладони в своих руках, потом опустила голову Томасу на плечо и уткнулась носом в его шею. Для этого ей, должно быть, пришлось подняться на цыпочки. Он чувствовал на своей коже её лёгкое дыхание, от которого по всему его телу бежали мурашки.

Томас наслаждался близостью Бренды, однако абсурдность ситуации выбивала его из колеи. К тому же он вспомнил о Терезе, и его затопило чувство вины перед нею. Совершенно нелепое положение! Он участвует в жестоком и беспощадном предприятии; рискуя жизнью, пытается прорваться сквозь выжженную пустыню. Возможно, все его друзья уже мертвы. Может, даже и Терезы нет в живых... И что?! Стоит здесь, в полной темноте, и обнимается с девчонкой, которой и пары часов ещё не знает! М-да, глупее некуда.

— Эй, — сказал он, высвободил руки из её пальцев и, взяв её за запястья, осторожно отстранил от себя. По-прежнему не видно ни зги, но он представлял себе, как она стоит и смотрит на него. — Тебе не кажется, что нам надо бы подумать, что теперь делать?

— Ты пока мне ещё ничего не пообещал, — напомнила она.

Томасу чуть не взвыл — до того странно она себя вела.

— Ну хорошо, я обещаю. Хорхе рассказал тебе всё?

— Думаю, да, по большей части. Хотя вообще-то я и сама догадалась — раньше, как только он велел нашей группе идти без нас и ждать в Башне.

— О чём догадалась?

— Что мы поможем вам прорваться через город в обмен на то, что вы заберёте нас обратно, в цивилизованный мир.

Томас встревожился.

— Если ты так скоро сообразила, то другие тоже ведь не лыком шиты, как ты думаешь?

— Абсолютно точно.

— Что ты хочешь этим сказать? Похоже, ты догадалась ещё о чём-то существенном?

Она положила ладони ему на грудь.

— Думаю, да. Сначала я решила, что это группа перешагнувших Черту хрясков. Но поскольку нас никто не преследовал, то стало понятно, что это Баркли и его дружки устроили нам сюрприз — взорвали вход в Подштанники, пытаясь убить нас. Они знают, что найдут кучу еды в другом месте. Да и входов в подземелье тоже предостаточно.

Томас чувствовал себя не в своей тарелке. С какой стати она всё время липнет к нему?

— Чёрт те что... Я имею в виду — с чего им нас убивать? Не умнее ли было бы тоже попытаться нас использовать? Пойти с нами?

— О, нет, нет, нет! Баркли и прочие чувствуют себя здесь как рыба в воде. Я подозреваю, они намного больше хряски, чем мы, уже начали терять человеческий облик. Не думаю, что идея увязаться за нами вообще пришла им в голову, скорее, они решили, что я и Хорхе специально объединились с вами, чтобы перебить их, и здесь, внизу, вырабатываем план, как это сделать.

Томас отодвинулся от неё и прислонился затылком к стене. Но она как ни в чём не бывало снова прижалась к нему и обвила руками его талию.

— Э... Бренда... — Да что такое с этой девчонкой?!

— Да? — промурлыкала она, прильнув к его груди.

— Что ты делаешь?

— А что я делаю?

— Тебе не кажется, что ты ведёшь себя... немного странно?

Она расхохоталась. Это было так неожиданно, что Томасу пришло в голову: а что, если девица на подступах к последним стадиям Вспышки? Ещё чуть-чуть — и совсем ополоумеет.

Она отстранилась от него, всё ещё посмеиваясь.

— Что?.. — буркнул Томас.

— Ничего! — хихикнула она. — Мы, видно, происходим из разных мест, вот и всё. Извини.

— Ты о чём? — Томас вдруг обнаружил, что совсем не против того, чтобы снова оказаться в её объятиях.

— Да не парься ты! — сказала она. Её веселье наконец улеглось, она посерьёзнела. — Извини, что я так... напёрла на тебя. Просто там, откуда я, такое вполне в порядке вещей.

— Нет... ничего... я... то есть, нормалёк... вот... — Какое счастье, что она не видит его лица! Наверняка оно сейчас такого приятного малинового оттенка, что Бренда хохотала бы до упаду.

Тереза. Минхо. Друзья. Надо взять себя в руки. Немедленно. Он заговорил, пытаясь, чтобы голос звучал ровно и уверенно:

— Нам надо вернуться. Ты же сама сказала — никто нас не преследовал.

— Ты уверен? — подозрительно спросила она.

— Что ты имеешь в виду?

— Я могла бы провести тебя через город. Съестного раздобудем вдосталь. Почему бы не послать их всех подальше? Доберёмся до этой самой вашей гавани без них!

Томасу такой разговор не понравился.

— Если ты не хочешь идти со мной назад — дело твоё. Я ухожу.

Он коснулся рукой стены — старый, испытанный способ ориентировки в тёмных туннелях — и двинулся туда, откуда они пришли.

— Подожди! — воскликнула она и кинулась за ним. Нагнав Томаса, она схватила его руку и переплела пальцы со своими. Теперь они шли рядышком, рука в руке, как влюблённая парочка. — Прости меня. Пожалуйста. Я просто... подумала, что чем меньше людей, тем легче будет скрытно пробраться по городу. Знаешь, я не слишком-то водила дружбу с теми хрясками. Совсем не то, что ты и твои приютели.

Он что — упоминал при ней это наименование жителей Приюта? Вроде бы нет. Да ладно, она могла услышать это слово от кого-нибудь другого.

— Я, собственно, думаю, что до Мирной Гавани должно дойти как можно больше наших людей. Даже если нам удастся выбраться из города, кто знает, что нас поджидает дальше? А вдруг тогда у нас каждый человек будет на счету?

Он призадумался над тем, что только что сказал. Неужели ему и вправду на друзей начихать? Неужели он и в правду считает, что его желание пойти на выручку приютелям, диктуется исключительно практическими соображениями: при численном перевесе легче выжить?

— О-кей. — Это было всё, что она сказала. Что-то в ней изменилось. Самоуверенности поубавилось. И командирских замашек.

Томас высвободил руку из её пальцев, оправдав свой жест необходимостью прикрыть ладонью рот при кашле. И обратно руку Бренде не вернул.

Несколько следующих минут прошли в тишине. Он следовал за нею, ориентируясь по слуху — по-прежнему кругом была непроглядная темень. Ещё пара-тройка поворотов — и впереди забрезжил свет, становясь ярче по мере того, как они приближались к его источнику.

Как выяснилось, это светило солнце. Его лучи проникали через рваные дыры в потолке, оставшиеся после взрыва. Массивные каменные обломки, раскуроченная стальная арматура, искорёженные куски труб блокировали проход к лестнице, по которой приютели спустились вниз. Перелезть через завал казалось чрезвычайно рискованным делом. В воздухе почти непроницаемым туманом висела пыль, пронизывающие её солнечные лучи выглядели чуть ли не живыми: частички пыли танцевали в них, как стая мошек. Казалось, столбы света можно потрогать руками. Воняло цементом и чем-то горелым.