Приключение ваганта - Гладкий Виталий Дмитриевич - Страница 54

• Предыдущая
• 54/70
• Следующая

– Мэтр Вийон, вы за это заплатите! – вскричал Жан ле Марди. – Ждите людей прево! – и он бросился бежать.

У него не было ни единого шанса выстоять против четверых бойцов, отлично владеющих оружием.

– Дьявол… – устало пробормотал Франсуа Вийон, пытаясь остановить кровь, которая продолжала литься из рассеченной губы, носовым платком, участливо поданным ему Изабель.

Пока длилась схватка, испуганная девушка стояла, прижавшись к церковным вратам, дрожа всем телом.

– Вам нужно к цирюльнику, – заботливо сказал Гийо, обращаясь к поэту. – Рана опасная, ее нужно зашить. Я знаю одного, он находится неподалеку отсюда. Зовут его Фуке. Но главное – он не будет болтать лишнего. Надежный человек.

Вийон согласно кивнул, и вся компания быстрым шагом поспешила удалиться от церкви Сен-Жак-де-ла-Бушери; несмотря на позднее время, ротозеев хватало. Некоторые, увидев схватку, торопились уйти, но были и охочие до подобных зрелищ. В Париже всегда находилось много любителей посмотреть на казнь, полюбоваться пожаром (особенно если горел дом какого-нибудь богатого сеньора) или стать свидетелем смертоубийства, дабы потом было что рассказать приятелям и знакомым.

Парижские цирюльники не только брили, но и пускали кровь, бинтовали. Несмотря на враждебность врачей, брадобреи не сдавали своих позиций, потому что их услуги стоили дешево. К тому же больные не очень верили врачам, которые сначала изучали их мочу, а потом прописывали что-то на латыни. Они верили своему цирюльнику, ловко управлявшемуся со своим ланцетом и не хуже врача разбиравшемуся в припарках, снимающих боль. Когда дело касалось не слишком сложных случаев, помощь брадобрея оказывалась не менее эффективной, чем помощь хирурга.

В Латинском квартале драки случались часто. Обычно пострадавшие школяры редко имели толстые кошельки, поэтому за помощью старались обращаться к цирюльнику. Подобно всем своим коллегам, Фуке хорошо знал исходившее из Шатле предписание прево: прежде чем делать перевязку, нужно осведомиться об имени пациента. Несмотря на утверждение Гийо, что Фуке можно верить, Франсуа Вийон все же назвался Мишелем Мутоном. Это была блестящая уловка, так как в те времена никто не имел удостоверения личности и вопрос об имени решался с помощью свидетелей. Что касается Мишеля Мутона, то он реально существовал, но в данный момент сидел в тюрьме.

Пока Фуке врачевал рану Вийона, Жиль находился в тревожных размышлениях. В том, что о драке возле церкви Сен-Жак-де-ла-Бушери вскоре станет известно прево, он не сомневался. А ну как их опознают? Франсуа Вийон, по идее, не должен был выдать своих спасителей. Но там ведь были зеваки, которые вполне могли опознать Жиля. И еще этот Жан ле Марди…

Заметив серьезный и сочувственный взгляд Гийо, Жиль тяжело вздохнул и потупился. Если уж Пройдоха оставил свои шутовские замашки и стал мрачнее грозовой тучи, то дело и впрямь хуже некуда.

Всю ночь Жилю снились кошмары. Иногда в бессвязных видениях появлялись обрывочные фрагменты схватки возле церкви Сен-Жак-де-ла-Бушери, только его противниками были не люди, а монстры. Он сражался из последних сил, но все его движения были замедленны, будто действие происходило под водой. Монстры надвигались, готовые в любой момент схватить Жиля и растерзать его в клочья, он начинал кричать от ужаса, и тогда невидимая сила поднимала его к небесам, и он летел над Парижем как ангел, радуясь избавлению от неминуемой гибели.

Очередной полет закончился жесткой посадкой. Жиль открыл глаза и обнаружил себя на полу, возле своей кровати. В небольшое оконце залетел нечаянный солнечный лучик (такие чудеса случались только ранним летним утром; все остальное время в комнате стояли сумерки) и перечеркнул смятую постель. Жиль какое-то время лежал, все еще пребывая под впечатлением фантасмагорических картин, явившихся ему во сне, а затем подхватился как ошпаренный. Он проспал первую лекцию!

Жиль начал суетливо собираться, но куда-то запропастились пулены, он начал их искать и только тогда заметил, что постель Гийо пуста. Это было странно. Обычно Гийо, проводив своего господина в университет, снова падал на постель и спал почти до обеда. Жиль не помнил ни единого случая, чтобы Пройдоха уходил с утра пораньше. Это сильно встревожило юного де Вержи. Ему вдруг по непонятной причине расхотелось идти на лекции. Он нашел кусок зачерствевшего хлеба и начал жевать, погрузившись в сомнения и тревогу, которая продолжала нарастать как снежный ком, пущенный с горки. Несмотря на мягкий климат, зима в Бургундии иногда бывала снежной, хоть и короткой, и дети днями играли в снежки и лепили снежных баб.

Ему вдруг пришли на ум угрозы Жана ле Марди. Что если прево уже приказал арестовать участников схватки, в которой Жиль принимал участие? Не исключено. Ведь на мостовой остались лежать трое, в том числе и священник Филипп Сермуаз, и кто мог дать гарантии, что им не пришел конец. В пылу схватки Жиль не обращал внимания на поверженных противников – вышли из драки, и пусть их. Но теперь он пытался вспомнить, стонал ли кто-нибудь из них, шевелился ли.

Неожиданно отворилась дверь, и в комнату вошел Гийо. Он был непривычно суров и собран. Куда подевались его шутовские ужимки и любезность.

– Худо дело, – отрывисто сказал Гийо. – Мы в капкане.

– Не понял… О чем ты говоришь?

– Этот сукин сын Жан ле Марди донес на нас парижскому прево. Господина Вийона уже взяли под стражу. Ищут остальных. Если найдут, Пти-Шатле нам не миновать. А то и Гревской площади[59].

– Нужно уходить из Парижа!

– Боюсь, что уже поздно. Нас усиленно ищут. Дело в том, что нам сильно «повезло» отправить к праотцам двух человек – священника (он умер в больнице) и одного школяра. Про связи священника не знаю, а что касается второго покойника, то его отец – придворный, какая-то большая шишка. Говорят, он в ярости. Сегодня открыли только одни ворота – Сен-Дени, и там вместе со стражниками дежурит Жан ле Марди, который знает всех нас в лицо. Ищейки прево рыщут по всему Парижу, заглядывая в каждую щелку. Спущены с поводка все доносчики, в том числе и те, что обретаются на парижском «дне». А уж эти людишки весьма проворны и смышлены в деле доносительства. Они достанут нас из-под земли. И не потому, что хотят заработать. А по той причине, что грабителям и ворам лишний шум ни к чему.

– Я пропал… – прошептал сильно побледневший Жиль и сел на кровать, потому что ноги перестали его держать.

– Не только вы, мессир. Нам с Андре выпал более страшный жребий. Вас могут и помиловать как дворянина, а нас точно пошлют на виселицу. Оба убитых из дворянского сословия, а вам хорошо известно, что бывает с теми, кто поднял руку на господина.

– Так что же нам делать?! – Жиль в отчаянии схватился за голову.

– Бежать.

– Но как? И куда?

– Куда – это вопрос не главный. На земле мест много. А вот как… – Гийо задумался.

Жиль посмотрел на него с надеждой. Он был уверен, что Пройдоха найдет выход из опасной ситуации.

– Собирайтесь! – решительно сказал Гийо. – И не забудьте прихватить шпагу.

– И куда мы пойдем?

– Сначала нужно прихватить с собой Андре. Рутенец – добрый малый. Его-то уж точно не помилуют… если, конечно, опознают – он передвигался в схватке с такой скоростью, что его лицо трудно было запомнить. Очень хороший боец. Нам Андре здорово пригодится, если придется сражаться за свои жизни. Три человека – это уже почти отряд.

– И все-таки, что ты задумал?

– Для начала нам нужно добраться без приключений до улицы Жарден.

– Ты хочешь сказать, что…

– Именно так, – утвердительно кивнул Гийо. – Нам могут помочь только цыгане. В свое время мне казалось, что Тагар способен проходить сквозь стены. Есть лишь одна проблема – деньги. Бесплатно Тагар с места не сдвинется. Придется отдать ему все, что у нас есть.

– Но ведь тогда мы просто помрем с голоду!

• Предыдущая
• 54/70
• Следующая