54 метра (СИ) - Попов Александр - Страница 38

Я тогда сказал, поднимая его с пола: «Я думал, что это ГОМОСЕКИ напали. Обычно они приходят по средам и нападают. Но и по четвергам тоже захаживают. И вообще заявляются без расписания когда хотят. Они ведь ГОМОСЕКИ».

Выслушав мое откровение, он перестал захаживать ко мне по ночам. Наверное, боялся ГОМОСЕКОВ. Он позволял себе только издали, стоя на середине кубрика, словно одинокий маяк среди океана, светить мне в лицо фонарем и что-то передавать по азбуке Морзе, мигая светом. Псих, одним словом.

Надо сказать, что военные спят на двухъярусных кроватях и по команде «ПОДЪЕМ» откидывают на высокие спинки-дужки одеяло с простыней. Получившийся прямоугольный треугольник из железной спинки и материи называют «откидкой».

– Почему вы спите? – задало вопрос чудовище, и в его ноздрях заколосились поля черного пшена, колеблясь при каждом выдыхаемом слове. При этом его кадык ездил от засаленной желто-кремовой рубашки до упрямо растущей, местами желтой как бы с подпалинами, щетины и обратно.

Я вздохнул и заговорил:

– Если это философский вопрос, то у меня множество ответов. Если воспринимать сон как возможность восстановиться физически, это одно. А еще можно воспринимать сон, подобно инкам или ацтекам, как основу жизни. Вы же, наверное, знаете, что эти развитые племена со своей огромной культурой считали сон единственно реальной жизнью? Они приходили в эту жизнь, чтобы спать. Возможно, это звучит странно, но это не более удивительный факт, чем бесследное исчезновение одного из племен. Они оставили после себя постройки и жилища, золото и оружие. Но не оставили ни единого фрагмента останков тел. Точнее, их не нашли. Они будто перенеслись в другой мир…

– М-м-м, – мычит насекомое, шевеля волосками-щупальцами. Кажется, что они схватят меня и порвут на части, как в кино. А на уровне его головы находится «откидка», о которой я говорил ранее. Во время моего трактата по философии жизни и сна из нее медленно-медленно появляется нога. Командир ее не видит, он слишком занят мычанием в ответ на мою дискуссию.

Курсант СВИН как-то поместился в этом пространстве второго яруса под откидкой, несмотря на двухметровый рост. И теперь высовывал свою мозолистую пятку с нанесенной на нее грязевой картой мира возле головы ИГОРЬКА.

Возможно, кто-нибудь из вас помнит «Очень страшное кино», первую часть. В этом фильме есть фрагмент, где один из героев в туалете прислоняет ухо к отверстию соседней кабинки. А оттуда со смешным звуком «У-и-и-ы-ы-и!» появляется эрегированный мужской половой орган и исчезает. А потом протыкает насквозь голову. Смешно до одури.

Такой же звук, только тише, издавал СВИН, контролируя приближение ноги к уху НАШЕГО ГЕРОЯ. Нога медленно-медленно, сантиметр за сантиметром приближалась.

– У-и-и-ы-ы-и! – уже можно было увидеть комочки грязи между пальцев ног. В этих черных катышках, впитавших в себя ароматы плесневелых швейцарских сыров, сконцентрировалась смертельная гремучая смесь нестиранных носков и немытых ног.

– У-и-и-ы-ы-и! – исполнял саундтрэк СВИН, напрягая единственного зрителя – меня. Я стоял, и время от времени прикусывал с силой нижнюю губу, чтобы не взорваться смехом и не выдать ПАРТИЗАНА. Нога появлялась и исчезала, имитируя половой акт. Напоследок стряхнув несколько катышков на засаленные погоны командира, она поклонилась и исчезла в темноте «откидки».

Не в силах больше сдерживаться, я взорвался диким хохотом, брызнув на АГЕИЧА искренними, жизнерадостными слюнками. Мое тело согнуло пополам и бросило на пол в конвульсиях истерики. Постепенно, под свой гогот, как телефон на виброзвонке, я уполз под соседние кровати, притворившись комочком (точнее КОМИЩЕМ) пыли.

Его ботинки с кончиками засаленных и помятых брюк процокали рядом и остановились. Наверное, вам кажется, что слово «засаленный» слишком часто упоминается в моем описании данного существа. Но клянусь, это чистая правда. Его одежда не познала радости стирального порошка и почти никогда не снималась с тела «насекомого». Даже примета в нашей роте была: «Увидеть командира голым – быть беде».

В общем, ОНО встало на четвереньки и, протянув руку, попыталось схватить мою лодыжку. Я отполз еще дальше, под другую пару кроватей и оглянулся. ОНО лезло за мной, как пришелец из кокона. Сначала обе руки. Пауза – фуражка не пролезла и покатилась по полу, оголив коротко стриженую голову. Затем пол-туловища. И наконец, тело полностью расположилось со мной в одной плоскости. Показывая чудеса скоростного передвижения по-пластунски, АГЕИЧ рывком преодолел разделяющее нас расстояние и схватил меня за ногу в тапке. Не знаю почему, но я сделал одновременно несколько вещей. Закричал, откровенно испугавшись неожиданного рывка и захвата. Резко выдернул ногу, оставив в руке «насекомого» тапок со своей фамилией. Пукнул (тоже для себя неожиданно и, скорее всего, от резкого сокращения всего моего тела).

Затем я устремился, крича, вглубь подкроватных пространств в надежде спастись. ОНО откинуло тапок в сторону и, произведя звук, похожий на скрип пенопласта по стеклу, ринулось в погоню. Видно, мой крик воодушевил преследователя, который, перебирая всеми конечностями, словно ИГУАНА с канала ДИСКАВЕРИ (крупным планом бегущая рептилия), быстро пошел на сближение со мной. Метраж панцирных джунглей заканчивался, впереди виднелась стена, а ЧУДОВИЩЕ не отставало. Мое воображение рисовало красочные картины, как его гигантские щупальца, вьющиеся из носа, тянутся ко мне, в надежде полакомиться моей плотью. Адреналин толкал меня вперед сквозь комки пыли.

Другая сторона кубрика таила в себе спасительную возможность уйти от преследования, но для этого предстояло пересечь коридор шириной около пяти метров. Здесь ОНО могло пойти наперехват, срезая дистанцию, и поймать меня. Но другого варианта не оставалось, и я свернул в проход между кроватями, ведущий к коридору. Мы оба уже изрядно собрали на себя пыли, поцарапали головы о торчащие местами пружины и начали задыхаться…

В это время рота прибежала с улицы и, увидев бледного от неясных звуков и грохота дневального, стояла, не решаясь пройти в помещение. И вдруг, чихая и кашляя, при этом громко стуча коленями и локтями, в трусах и единичном экземпляре тапка из-под одной части кубрика выполз «s -а» и, доковыляв до середины коридора, на секунду замер, увидев глядевших на него людей. Этой секунды хватает, чтобы худосочное, пыльное НЕЧТО в погонах капитана третьего ранга, догнало его и вцепилось в трусы. С криком «Помогите, насилуют!» «s -а» ныряет под спасительную тень кроватей, оставив в руках пыльного ИГОРЬКА уставные черные трусы, словно ящерица хвост. А ИГОРЕК во время короткой борьбы получает ногой в сандалии в лоб и, потеряв ориентацию в пространстве, растягивается на полу в легком нокауте, глядя вслед удаляющейся очаровательной волосатой заднице Попова, исчезающей в темноте коек. Рота некоторое время стояла молча, а потом взорвалась неуемным смехом. АГЕИЧ еще немного попытался проползти вперед, но передумал и, встав на ноги, убежал к себе в кабинет, сжимая в руках мои трусы. Он так их и не отдал.

Спустя примерно час… Построение на подъем флага. Ритуал, когда-то что-то значащий во всей этой военной дребедени. Сейчас для меня и моих сверстников флаг – это тряпка. Тонкая, синтетическая, местами взлохмаченная и грязная (в этих же местах подпаленная зажигалкой) тряпка. Тряпка, купленная в сувенирном ларьке за тысячу рублей. Тряпка, на которой изображен синим на белом Андреевский флаг. Интересно, много здесь людей, кроме меня, знают легенду появления этой символики? Вряд ли. Я повторяю этот ритуал уже не первый год (в НВМУ, правда, только иногда). Каждое утро. После завтрака. Сотни людей в форме собираются в определенном месте и стоят. Сначала просто стоят и переговариваются на морозе(холоде, жаре, сырости, дожде). Затем появляются начальники. Этих много, и всяких. «Маленькие» появляются первыми – и все начинают шептаться вполголоса. «Средние» – все губами изъясняются и строят рожи. И только потом, заставив всех постоять и подождать, появляется, как в компьютерной игре «БОСС», «Большой начальник». Обычно он один такой. И поэтому, чтобы не развеивать миф о его божественном происхождении, безграничной власти и сверхвозможностях, мы затихаем. Первый ряд замирает и выпучивает глаза. Чем больше глаза выпучены, тем более преданным считается человек. Поэтому впереди стоят высокие и пучеглазые. Дальше идет средняя прослойка, как в пироге начинка. Эти хотят, чтобы их не заметили. Если высокие, то горбатятся, если низкие, то тянутся. А в конце, замыкая строй, стоят представители маленького роста, которых можно увидеть, если обойти с другой стороны. Иногда кто-нибудь стоит сзади и «палит» карапузов. Лично я горбачусь и пускаю комочки пара в середке.