Дочь палача и дьявол из Бамберга - Пётч Оливер - Страница 112

Магдалена закусила губу и стиснула кулаки. Никогда прежде она не чувствовала себя такой беспомощной. Неужели ей действительно придется выбирать между Георгом и Барбарой? Столь непохожие близнецы оставались для нее как дети. Сколько сказок рассказала она им на ночь, сколько песен спела! Они росли на ее глазах, и теперь она вынуждена решать их судьбу в этом одиноком доме, затерянном посреди леса… Неужели это конец?

Что же мне делать? Господи, помоги мне! Как мне поступить?

Бартоломей между тем поднял Георга. Тот стонал и передвигаться самостоятельно уже не мог.

– Идем! – крикнул Бартоломей и потянул Магдалену за платье. – Скоро тут все обрушится!

– Я… я не могу, – пробормотала она.

Пол под ногами нагревался все сильнее, в щелях плясали первые языки пламени.

– Ты должна! – Бартоломей подтолкнул ее. – Я вытащу вас отсюда. А потом вернусь и разыщу Барбару и отца. Я никогда…

В этот момент в одном из дверных проемов, окутанный дымом, возник еще кто-то. Он кашлял, но держался прямо. Спотыкаясь и отмахиваясь от дыма, неизвестный направился к ним, и в первый миг Магдалена решила, что перед нею призрак.

Но потом призрак заговорил, и она узнала его.

– Выбирайтесь, все трое! – прохрипел Иеремия. – Я знаю, где искать Барбару. И я вытащу ее – или не зваться мне палачом Бамберга. – Он прошел мимо них. – А теперь уходите; я знаю, что делать.

Где-то под ними начали рушиться первые балки.

Симон сидел перед охотничьим домом, стиснув рукоять пистолета. Ветер между тем усилился. Со стоном гнулись верхушки сосен, и сквозь вой и свист невозможно было услышать, что происходит в доме.

С тех пор как Магдалена, Георг и Бартоломей влезли внутрь, прошло немало времени. Симон счел за лучшее спрятаться с Иеремией в зарослях ежевики и подождать, что будет дальше. Отсюда он видел весь дом и в случае чего мог…

Фронвизер задумался.

А что он, собственно, мог?

Он должен был остановить похитителя, если тот вдруг выберется из дома. Но как это сделать, Симону никто не сказал. Цирюльник с сомнением посмотрел на заряженный пистолет. Чтобы от этой рухляди был хоть какой-то толк, вероятно, придется встать прямо перед Зальтером… И даже тогда неизвестно, выстрелит ли он вообще.

Симон вздохнул и вытер с лица последние капли дождя. До недавних пор с ним был хотя бы Иеремия, но и тот все больше замыкался в себе. Старик то и дело устремлял взгляд на обветшалый дом, временами качал головой и что-то бормотал одними губами. Казалось, он над чем-то усиленно размышляет. Раз или два сквозь завывания ветра до Симона доносились со стороны дома приглушенные крики. Что же там творилось? Может, ему самому сходить и проверить? И вообще не следовало отпускать туда Магдалену! Но если его жена что-нибудь вобьет себе в голову, отговорить ее было чрезвычайно трудно.

Скорее даже невозможно…

Когда Симон уже решил подобраться ближе, из некоторых окон неожиданно повалил дым. Снизу, у самой земли, показалось красноватое зарево.

Тогда-то Иеремия и оставил его. Старик внезапно поднялся, подошел к дому и влез в окно.

С той самой минуты Симон был один.

Холодный металл пистолета странным образом успокаивал. И все-таки в душе нарастал страх. Страх и неуверенность, которые мучили его и лишали сил. Почти вся его семья находилась в этом зловещем доме. Симон не мог больше ждать, он должен был помочь! Вот только как? Просто ворваться в охваченный пламенем дом в надежде отыскать где-нибудь Магдалену и остальных? Но что, если…

Внезапно совсем рядом кто-то угрожающе зарычал. Это был низкий рык, словно гул надвигающейся бури.

«Оборотень!» – пронеслось у Симона в голове.

Однако его рассердила собственная глупость. Черт возьми, не было никакого оборотня! Какой-то сумасшедший жаждал мести, только и всего. И он был там, в доме, а не в зарослях ежевики.

Но что же это тогда?

Вновь послышалось рычание, потом шорох, словно что-то большое пробиралось сквозь заросли.

Прямо на Симона.

Для цирюльника это оказалось чересчур. С пистолетом в руках он бросился к дому, уже окутанному густым дымом. Несколько раз торопливо огляделся, но в темноте не смог ничего рассмотреть.

Зато теперь он увидел кое-что перед собой.

Из подвала выбрались два человека, мужчина и женщина. Сначала Симон принял их за Якоба и Барбару. Но стоило ему подойти ближе, и надежда улетучилась. Мужчина был куда ниже и тщедушнее Куизля, а женщина – заметно старше Барбары. Симон не знал их, но предположил, что перед ним был Маркус Зальтер. Драматург приставил к горлу женщины нож и вел ее перед собой.

Фронвизер решительно направил пистолет на похитителя. Теперь он точно знал, что должен делать! Его немного трясло, и он надеялся, что Зальтер этого не заметит.

– Ни с места, ублюдок! – выкрикнул Симон. – И брось нож, если хочешь пожить еще немного.

Казалось, Зальтер только теперь заметил его в темноте. Он обратил к цирюльнику свое лицо, на удивление спокойное и невозмутимое. Фронвизер был в замешательстве. На вид драматург был умным и чутким, не лишенным тонкого вкуса. Симон ни за что не поверил бы, что этот человек способен на столь ужасные деяния.

– Я сам решу, когда мне уходить из жизни, – проговорил Зальтер так тихо, что Симон едва расслышал его сквозь завывания ветра и рев пламени. – А занавес опускать еще не время.

Только теперь у цирюльника появилась возможность разглядеть женщину, худую и изможденную. Руки у нее, по всей видимости, были связаны. Платье на ней оказалось рваным, покрытым сажей. Вероятно, она была из числа похищенных Зальтером жертв. Быть может, в горящем подвале остался кто-то еще? Если так, то шансов выжить у них практически не было…

– Где Барбара? – спросил Симон дрожащим голосом. – Дочь палача. Что ты с ней сделал, изверг?

– А, вот что ты хотел выяснить. – Зальтер улыбнулся. – Ты, видимо, тоже приходишься ей родичем? Да, большая у вас семья… Почти как моя когда-то. – Улыбка померкла. – У меня к тебе предложение: я скажу тебе, где Барбара, а ты отпустишь нас.

– Если она еще там, то Богом клянусь, я тебе башку прострелю, – мрачно ответил Симон и кивнул на столб дыма, валившего из шахты.

Зальтер состроил невинную мину:

– А кто сказал, что она там? Может, я спрятал ее совсем в другом месте.

– Она… – начала женщина хриплым голосом, но Зальтер сдавил ей горло, и нож царапнул кожу.

– Заткнись! – прошипел драматург. – Или ты труп! – Потом снова обратился к Симону: – Ну так что? Брось пистолет, и я скажу.

– А если не скажешь? – спросил Фронвизер.

Зальтер улыбнулся:

– Придется тебе рискнуть.

Симон сделал глубокий вдох. Как ему поступить? Принять предложение этого сумасшедшего? Он уже собрался с ответом, чтобы потянуть время, но тут заметил краем глаза, как из подвала выбрался кто-то еще. И в этот раз у него не возникло сомнений в том, кто бы это мог быть.

Это был Якоб Куизль.

Зальтер не мог его видеть, потому что стоял спиной к дому. Их с Куизлем разделяло около тридцати метров. Палач предостерегающе поднял руку. По всей видимости, он заметил Симона.

«Надо задержать ублюдка! – подумал Фронвизер. – Совсем немного, пока Якоб не подберется достаточно близко…»

– Великолепное место ты подобрал, – сказал он, стиснув рукоять пистолета. – Жаль, что теперь его пожрет пламя.

Зальтер пожал плечами:

– Оно мне больше не нужно, дело сделано. Хотя обидно за… – Он помедлил. – Назовем это реквизитом. Кое-что обошлось мне весьма недешево, приходилось заказывать у опытных кузнецов в Форххайме. Но все остальное, к счастью, уже имелось в наличии.

– Ты имеешь в виду… орудия пыток? – удивленно спросил Симон.

– «Реквизит» нравится мне куда больше. – Зальтер улыбнулся. – Я обнаружил этот дом в прошлый раз, когда мы были в Бамберге. Люди сторонятся его, потому что здесь якобы водятся призраки. Видимо, поэтому никто толком и не обыскивал старые подвалы, даже шведы во время войны. У прежнего хозяина были весьма странные увлечения. Я наткнулся внизу на дыбу; там же были тиски, «испанские сапоги», щипцы… Казалось, сам Господь послал мне знак! Наконец-то я мог воплотить свой замысел в жизнь.