Живые фонарики - Пинясов Яков Максимович - Страница 9

• Предыдущая
• 9/11
• Следующая

Долго бродил по лесу старый охотник, устал и присел на пенёк. Вот неудача! Хотел свою старушку порадовать — зайчатиной угостить, хотел внучатам из заячьего меха шапок пошить… а только время зря потерял.

Прислонил к дереву дробовичок и стал закуривать. Откуда ни возьмись — лисица.

— Чего пригорюнился, дедушка?

— Как же не пригорюниться! Целый день без толку проходил, зря только валенки износил.

— Ничего! Пойдём за мной, я тебе помогу — на большую добычу наведу.

— Пойдём, — согласился старик, не очень доверяя плутовке: «Проведёт ещё, обманщица! Ну ничего, с ружьём-то не страшно».

А лисица бежит впереди и радуется: «Вот я сейчас потешусь!»

Подбежала к огромному выворотню — дерево такое лежит на земле, бурей со всеми корнями выворочено. А под корнями медведь ка зиму устроился. Спит себе, похрапывает.

— Михайло Иваныч! А Михайло Иваныч! Проснись! — тявкает лиса. — Весна пришла! Лето проспишь!

— Какая весна! Чую, метель гудит.

— Да это не метель гудит, а пчелиный рой шумит.

— Ох, что-то не похоже это на рой! Пахнет что-то снежной зимой…

— Знаю, что по снегу ты не ходок, вот и принесла я тебе медок! — изворачивается плутовка. — Высунься, не ленись! Попробуешь такое, чего и не отведывал ты в своём покое!

Раззадорила Мишку — заворочался в берлоге лохматый. А лисица отскочила в сторонку и ждёт, что теперь будет.

Если охотник медведя убьёт, она на снегу кровь лизнёт. Если медведь охотника задерёт, она у старика по карманам весь хлеб оберёт. И так ей хорошо и эдак.

А охотник подумал:

«Зачем мне по медведю из дробовика палить, зря Топтыгина дразнить? Заряд у меня дробовой- не пробьёт его шубы меховой. Не удалось подстрелить зайчишку — трахну-ка я лису, на радость ребятишкам!»

Приложился, да как бабахнет!

И попала плутовка внучатам на шапки.

А Михайло Иваныч повернулся с одного бока на другой и опять захрапел.

Спит и видит, будто нашёл он в лесу бочонок с мёдом. Когтями выгребает да в рот… А сам пустую лапу сосёт.

Много выросло на птицеферме молодых петушков. Все очень красивые, ловкие, голосистые. А один красивей всех уродился. Хвост у него особенный — разноцветный, как радуга. Перья в нём длинные, красивые: чёрные, жёлтые, сизые, белые, и сверкают, как лакированные.

Увидел себя Петька в тихой речке с берега и загордился перед всеми петухами.

— Кукареку, погляди-ка в реку! Это я отражаюсь, такой красивый. Красивей вас всех!

Все и так знали, что он хорош, а ему этого мало, хочется быть ещё краше.

Услышала его похвальбу сорока-белобока, сидевшая на дереве. Наклонилась с ветки и стрекочет:

— Глупый ты, кочет! Глупый ты, кочет! Где тебе равняться красотой с птицей павой! У неё в хвосте есть цвет красно-кровавый!

— Вот пустяки! Захочу — и у меня будет! Скажи, где найти красное перо?

— Для этого надо быть хр-рабрым, хр-рабрым! — поддразнила его ворона, собиравшая на земле чужие объедки и злая на весь свет.

— А разве я не храбрый? — выгнул шею хвальбушка.

— Ну, если ты храбрый, беги скорей в лее — там тебе вставят кр-расные пер-рья, пре-кр-расные пер-рья! — прокаркала ворона.

Петька, не раздумывая, направился к лесу.

А сорока летит впереди и потешается:

— Вот глупый кочет! Вот глупый кочет! Погибели хочет!

Зашёл Петька в глубь леса и спрашивает:

— Кто здесь вставляет красные перья?

— А ты покричи громче! — посмеивается над ним сорока.

Петух как закричит на весь лес:

— Ку-ка-реку! Вставьте мне красные перья!

Услыхала это лиса, лукавая Лукерья, навострила уши и поспешила на его пение.

— Кто тут хочет иметь красные перья? — облизнулась она, увидев хорошенького Петьку. — Ах, это ты, милый красавчик! Очень приятно! Я как раз по этим делам мастерица!

Прыг… и прижала петуха к земле.

— Куда? Как? Что ты хочешь со мной делать? — испугался глупый хвастун.

— Красить твои пёрышки твоей алой кровушкой! — прошептала лиса, впиваясь в него зубами.

Тут бы ему и конец пришёл, если бы мимо охотник не шёл.

Увидел он лису — бац из ружья! Да второпях промазал. Скакнула Лукерья в одну сторону, петух- в другую.

Сам-то Петька вырвался, да хвост свой у лисы в зубах оставил.

Явился на птицеферму с красными пёрышками, только без хвоста.

Увидела его в зеркале реки старая утка и закрякала:

— Не хвастай, хвастун! Не хвастай! Видишь, без хвоста остался.

А он, глупец, вскочил на забор, похлопал сам себя крыльями и пропел как ни в чём не бывало:

— Посмотрите, какие у меня пре-кр-расные пер-рья! Вот какая мастерица Лукер-рья!

Насмешил похвальбой всё население птицефермы. Особенно громко индюки смеялись:

— Глу-глу-глупый! Вот глупый! Ха-ха-ха!

Что может быть смешней бесхвостого петуха!

На высоком берегу речки в земляном домике жила Белогрудка, ласточка-бережанка. Жилось ей со своими соседушками весело и дружно. Утром раненько встанет, выпорхнет на крылечко, пропоёт радостную песенку, поздоровается с солнышком — и в полёт.

Целый день носится над рекой, ловит мошек, букашек и без устали щебечет — всё с подружками не наговорится. Про разные разности: как у неё в гнёздышке спрятаны в пуховой перинке яички, как скоро из них выведутся хорошенькие птенчики…

А вот сегодня новость какая! Из лесу пришёл к речке ёжик. Растянулся на берегу, незаметный в сухой траве, расправил колючки и носом поводит — прохладным воздухом дышит.

Но кто это ещё крадётся вдоль берега? Смотрите, огромный рыжий кот! Лапой в норки лезет, птичьи домики обшаривает и напевает:

— Где вы, птички-норушки, чуть поменьше скворушки? Съесть вас хочу!

— Прочь, разбойник! Прочь, рыжий!

Налетели на него ласточки. Норовят прямо в глаза клюнуть, бесстрашно свистят крыльями перед самым носом — пытаются отогнать кота от своих домиков.

Жмурится рыжий, а дело своё делает.

— Это что за проказы? — рассердился ёж. — Как тебе не стыдно ласточек обижать! Хочешь есть мясо — лови мышей, помогай своей хозяйке!

— Я с ней поссорился. Помогал сметану с горшков снимать, а она меня — веником, — ответил кот и выкатил из домика Белогрудки яичко. Оно упало на жёсткий песок и разбилось.

• Предыдущая
• 9/11
• Следующая