Корпорация счастья. История российского рейва - Хаас Андрей - Страница 74

• Предыдущая
• 74/147
• Следующая

— В каком, в каком? — зашумели все вокруг.

Сломав линию бровей и криво улыбнувшись, Владик сотворил на своем лице невероятно порочное выражение:

— В каком, в каком, — передразнил он их. — Я в образе сталинской шлюхи, неужели не понятно?

Его неожиданное признание утонуло в общем хохоте, скучавшие фотографы защелкали затворами, хлопнула бутылка шампанского, и больная часть собравшихся, дабы не мешать подготовке к показу, с шумом повалила из костюмерной вон. К этому часу дом был уже полон гостей. Украдкой куря по закоулкам музея, приглашенные терпеливо дожидались начала показа и оживленно беседовали тесными группками.

Набегавшись по переполненным людьми комнатам, Андрей как мог завязывал все узелки на постоянно рвущейся нити общей организации. Он очутился за белым роялем у огромного окна, где была установлена звуковая аппаратура. Место это, как оказалось, было выбрано совершенно неудачно, так как все зрители, заполнившие салон, смотрели именно в эту сторону, и ему, чтобы не маячить за спинами моделей, приходилось в буквальном смысле прятаться под роялем. Так или иначе, но нужно было начинать. К нему подошла дирижировавшая всем показом Екатерина Голицына, они пошептались, и после этого Андрей нажал кнопочку. Заиграла первая из запланированных для показа песен, гости притихли, свет разгорелся, и в открывшиеся двухстворчатые двери выпорхнула первая модель в платье из коллекции Тани Парфеновой.

Яркое, красочное действо, растянувшееся на два часа, подходило к концу, у зрителей уже ладони горели от аплодисментов. Все получилось настолько неожиданно и красиво, что сам того не ожидавший Андрей пришел в совершенно приподнятое настроение. Тот серый туман в голове и на сердце, с которым он шел сюда через заснеженный город, растаял, и у него возникло ощущение, что должно случиться что-то очень приятное, что вокруг друзья и все дальнейшее будет очень хорошо. Милые, устремленные к центру ярко освещенной комнаты лица гостей жадно пожирали глазами представление. Немного холодные, но все же взволнованные модели порхали по подиуму, Катя Голицына и Яночка Адельсон счастливо улыбались, Гаврила хитро подмигивал, гости хлопали, а модельеры кланялись и получали цветы. Вне всяких сомнений, показ удался. Когда за гремели отодвигаемые стулья и шум возбужденных голосов заполнил зал, к Андрею бочком приблизился Гаврила. Заговорщицки оглядываясь, он стал шептать ему на ухо:

— Андрон. Тут почти вся администрация разошлась остались одни бабки на входе. А они не знают, что должно быть и во сколько все заканчивается. Давай побалдеем? Все готовы, шампанское есть.

— В смысле побалдеем?

— Врубай музон, часик потанцуем. Слушай, а где Леша? Я что-то не видел его сегодня. Его что — нет?

— Он в Москве, — ответил Андрей, раздумывая над предложением Гаврилы.

Предложение это было славное, так и подмывало продолжить тут веселье. Единственное, что омрачало радость, — танцевать-то им не разрешили. Показ — пожалуйста, а вот потанцевать — извините.

— Чего он в Москве делает? По бизнесу? Вечеринку готовит?

— He-а. По-моему, он влюбился. Поехал к Марине.

— Марина? Кто это?

— Потом расскажу. Ну чего делать-то будем?

Уже через минуту яркий белый свет срезался, и в мигающем разноцветном калейдоскопе затанцевал весь музыкальный салон. Никем не ожидаемые танцы стали приятным сюрпризом, гости сдвинули стулья к стенам и без особых приглашений пустились в пляс. Переставляя кассеты, Андрей углубился в музыку и не заметил, как рядом с ним оказался какой-то молодой человек. Взглянув на него, он стал припоминать и вспомнил, что уже видел этого парня у Гаврилы, когда был там в гостях. Да, это был тот самый парень, который записывал на бобинный магнитофон передачи «BBS World» и обменивался с Гаврилой музыкой. Вот только имени его он вспомнить не мог.

- Привет! - бросил Андрею молодой человек. - Помнишь меня? Мы знакомились...

- У Габриэля.

- Точно. Я Костя. Сегодня в Парголово будут играть «Пупсы» и «Нож для фрау Мюллер»... — начал рассказывать он.

- Я не люблю панк-рок, — резко оборвал его Андрей с брезгливым выражением лица. — И вообще весь этот рок - дерьмо собачье...

- Подожди, подожди! Я тоже так думаю. Я не закончил, — извиняющимся голосом стал пояснять Костя. — После концерта будет house-party. Если есть желание, поехали с нами. Гаврила, Яночка и все наши едут. У нас есть место в машине...

- Почему нет, с удовольствием, — оживился Андрей. — Извини, я просто не дослушал. А кто будет играть?

- Я.

Улыбнувшись и дружелюбно подмигнув молодому человеку, Андрей снова углубился в музыку, но играть ему пришлось недолго. Минут через двадцать неожиданно резко вспыхнули хрустальные люстры, в зале стало невероятно светло, и в гущу танцующих вихрем ворвалась Виолетта Михайловна Лицо ее было бурым от гнева. К счастью, скандала не получилось. Как только включили свет и иллюзорный мир разломился пополам, все танцующие остановились и послали друг другу такое количество улыбок, что ослепленная этим сиянием Виолетта Михайловна смолчала и лишь тихонько пожурила ответственную за все Яночку. Княжна Голицына взяла Виолетту под ручку и через пять минут инцидент исчерпался сам собой.

Вечер заканчивался, и наступала ночь. Бросив остальные хлопоты на техников и уборщиц, Андрей вместе со всеми выбрался из здания и, остановившись во дворе музея, посмотрел в темно-синее небо над головой. До окончания зимы оставалось два часа. Небо было чистое, в морозном воздухе алмазными россыпями сверкали брызги звезд, а растущий полумесяц цеплялся желтым крюком за темный силуэт дома напротив и освещал верхушки заснеженных деревьев переливающимся светом. После громкой музыки тишина, нахлынувшая на улице, приятно звенела в ушах. Тихие разговоры прощавшихся друг с другом участников показан скрип ног по свежевыпавшему снегу тонули в этом молчании. Единственный звук, нарушавший эту благородную тишину, был тревожный визг колес о вымерзшие рельсы - поздний трамвай, разбрасывая рогами электрические искры, грохотал за забором дома. Андрей еще долго продолжал бы так стоять, если бы из этого мечтательного состояния его не вывел бодрый окрик Габриэля:

— Андрон! Рвем!

Бросив в тень забора красный огонек недокуренной сигареты и наматывая на ходу шарф, Андрей поспешил к поджидавшей его машине, втиснулся на переполненное заднее сиденье и, хлопнув дверью, оставил на улице уголок прищемленной куртки.

В страшно душном, темном и переполненном людьми пространстве остервенело молотила ударная установка. Раздетый по пояс, исколотый татуировками человек с обскобленной левой частью головы, задыхаясь от жары, яростно молотил палочками по барабанам, выкручивая интерес уже порядком разогретой публики в знак вопроса. Только что разорвавшие слушателей «Нож для фрау Мюллер» в буквальном смысле упали со сцены и, протаранив толпу обливающихся пивом фэнов, удалились в подсобное помещение. Превращенное на этот день в «гримерку для артистов», это помещение служило в обычное время складом, но сейчас здесь было полно орущего народа. Вдоль стен сидело множество пьяных, все курили и, в довершение этого ада, в центре комнаты группа «Пупсы» настраивалась на предстоящее выступление. Один лысый в кожаных штанах, другой не то крашеный, не то рябой от природы и третий низкорослый, с торчащим на голове ежиком волос, пригнув друг к другу головы, стояли в окружении преданных фанаток и с величайшей осторожностью чем-то занимались. Когда их занятие было закончено, маленький и самый гадкий восторженно заорал. Он бросил в стену пустую склянку и, хохоча, поднял над головой огромный шприц, полный мутной жидкости. Лысый в коже схватил его руку и потащил в потаенный уголок. Там дело пошло быстро: панки дружно засучивали рукава и, по очереди перетягивая друг другу руки ремнем, бодро втрескивались в вену.

— Ха-аа-аааааааааа!!! — широко разевая рот, бешено закричал лысый от переполнившего его восторга.

• Предыдущая
• 74/147
• Следующая