Прекрасные незнакомки - Бенцони Жюльетта - Страница 20

• Предыдущая
• 20/57
• Следующая

К несчастью, день 14 января оказался еще более мрачным, чем предвещало пасмурное небо. Только семья уселась за стол, в дверь яростно постучали. Служанка Готон открыла дверь и в испуге отшатнулась: на пороге стоял офицер полиции и еще четверо мужчин, они требовали ее хозяйку.

Оттолкнув испуганную служанку, полицейские вошли в комнату. Мнимый учитель, ставший еще более бледным, чем служанка Готон, поднялся со своего места.

– Ты гражданин Генье? Покажи-ка свой охранный лист!

Стараясь не выдать тревоги, Ла Вильируэ достал бумагу, но она была так не похожа на настоящую, что офицер только презрительно ухмыльнулся. И тут же решил отправить всю компанию под арест, а его товарищи в это время устроят в квартире обыск.

Виктуар возмутилась. Что они такого сделали? В чем их обвиняют? Полицейский снизошел сообщить, что они получили из Ламбаля письмо на ее счет и на счет гражданина Генье, который может оказаться вовсе не гражданином Генье.

– А кем же?

– Твоим мужем, гражданка! Отправляйтесь! Не вынуждайте меня применять силу!

Молодая женщина не стала спорить. Приходилось подчиняться обстоятельствам. Но, надевая пальто, она успела шепнуть мужу: «Отрицай все!» Он ответил, молча опустив веки, и предложил ей руку, чтобы помочь спуститься по лестнице. Дети остались на Готон.

Виктуар с тяжелым сердцем покидала свое скромное пристанище, где прожила не один счастливый день.

В тюрьме мужество едва не покинуло ее. Во-первых, ее разлучили с мужем, во-вторых, она оказалась в ужасной камере вместе с публичными девками, воровками и всякой подлой нечистью, какой в Париже было предостаточно. Она провела бессонную ночь, тревожась больше за мужа, чем за себя. Она знала, что он слабее ее, что совсем не умеет притворяться, и поэтому за него боялась…

Поутру, когда Виктуар увидела перед собой полицейского, который ее арестовал, она вновь обрела мужество. Начался допрос.

– Где твой муж?

– Откуда мне знать? Вот уже семь лет, как я его не видела. Семь лет – долгий срок.

– Поговорим о гражданине Генье. Сколько времени вы знакомы?

– Год.

– Как ты с ним познакомилась?

– Случайно. Бывает, что людей сводит случай, и это не редкость. Он попросил разрешения навещать меня. И я ему разрешила.

– Где он живет?

– Не знаю.

– Как это может быть? Ваше неведение неестественно!

– Напротив, что может быть естественнее! Мужчины навещают женщин, а не женщины ходят к мужчинам в гости.

Долгие часы продолжался допрос, безжалостный, дотошный. Виктуар защищалась, не сдавая ни пяди. Наконец ее вновь отправили в тюрьму, и, когда вели по коридору между решетками камер, в одной из них она заметила мужа, его тоже привели, «прожарив» на допросе. Постаравшись не обнаруживать своих чувств, Виктуар приостановилась и дружески его поприветствовала, когда он подошел к решетке. А он сказал жене, что не стоит больше лгать, он признался во всем. И прибавил, что предпочитает умереть, но никогда больше не расстанется с женой… Услышав это, Виктуар, мужественная, отважная Виктуар, лишилась чувств посреди тюремного коридора.

После сделанного мужем признания не было смысла разлучать супругов, и их поместили у тюремщика, гражданина Сен-Дени, где они должны были ждать суда. Виктуар всеми силами старалась быть полезной. Ее любезность и неизменно хорошее настроение очень быстро расположили к ней тюремщика и его жену, и они хорошо относились к узникам, живущим у них в комнатке. Но прошел месяц, и вновь разлука. Виктуар отпустили на свободу, она и в самом деле никуда не уезжала, а ее мужа, который подпадал под закон о вернувшихся эмигрантах, препроводили в аббатство, чтобы он там ждал, когда наступит время предстать перед судьями.

Предстоящий суд страшил Виктуар. Ни один адвокат не казался ей заслуживающим доверия. Она записала адреса самых знаменитых из них – Шаво-Лагарда и Котеля, но не могла выбрать, кому же из них доверить защиту мужа. Любовь к нему продиктовала ей решение: она сама будет его защищать!

Виктуар бегом побежала в тюрьму, чтобы поделиться с мужем пришедшей ей в голову мыслью. Она очень боялась, что он не согласится. Но он нежно обнял ее и поцеловал.

– Вас я предпочитаю всем адвокатам, – сказал он ей. – Если у вас есть отвага встать на мою защиту, я спасен. Но разрешат ли вам?

– Судить вас будет военный трибунал, нужно получить разрешение офицера, докладчика комиссии. Я постараюсь это сделать.

Докладчиком был некий капитан Вивено, он взглянул на невысокую женщину, не скрывая пренебрежения. Она просила о том, чего еще никогда не случалось в его практике.

– Но моя просьба не противоречит закону! – настаивала Виктуар. – Я всегда делала для мужа все, что подсказывали мне любовь и долг. Сегодня его обвиняют, и я его защищаю. Это же так просто!

Вивено не нашел, что ей ответить. Также не нашел ответа и генерал Католь, который должен был возглавлять трибунал и к которому Виктуар отправилась после Вивено. Так или иначе, но разрешение она получила.

Виктуар принялась готовиться к защите, словно была дипломированным адвокатом. Готовилась с тщанием, ходила на суды в Шатле, чтобы освоиться с процедурой суда и узнать все правила. Порой она впадала в отчаяние: три вернувшихся эмигранта уже были расстреляны на плацу Гренель. Она даже заболела от огорчения, но продолжала работать с еще большим усердием.

Рассвет 23 марта застал ее изможденной, с температурой, но полной отчаянной решимости. Ее подруга госпожа Арто привезла в Шатле Виктуар с покрасневшими глазами, бледную, как мел или как ее белое платье с широкими рукавами. Когда она проходила сквозь толпу, люди смотрели на нее с удивлением, а потом и с симпатией – такая маленькая, а такая храбрая! – ей сочувствовали.

Вошли судьи, и в зале сразу воцарилась тишина. Судей было семь, с суровыми лицами, в торжественном облачении, от них трудно было ждать хорошего.

Увидев мужа в окружении жандармов, Виктуар ему улыбнулась, стараясь поделиться мужеством и верой в победу. Никогда еще в ее взгляде не сияло столько любви. Она едва расслышала вопрос, обращенный к обвиняемому:

– Кто твой официальный защитник?

– Моя жена.

Генерал Католь повернулся к молодой женщине.

– Вам есть что сказать?

– Да.

Виктуар встала, на секунду прикрыла глаза, стараясь сосредоточиться, и твердым голосом начала:

– Граждане судьи!

Виктуар говорила сорок минут, озарив свою защитительную речь той любовью, которая билась в ее сердце. Она ничего не видела, ничего не слышала, она даже не сознавала, что произносит речь. Ей казалось, что кто-то говорит вместо нее. На секунду она подняла глаза, и взгляд ее встретился со взглядом президента. Радость охватила Виктуар. Две слезы скатились по щекам генерала Католя и растаяли в его пышных усах. И тогда она со страстью произнесла заключительную часть своей защитительной речи:

– Вы все отцы, вы все мужья! Никто из вас не остался глух к голосу природы! И вы не захотите, чтобы без всякой пользы для нашей Родины одна из прочнейших семей была разрушена, нежнейшая привязанность разорвана, дети оставлены сиротами. Вы справедливы. Вы не захотите смерти невинной жертвы. Вы знаете, что у горя тоже есть права, и они столь же священны, как права добродетели! И если вы позволили мне защищать моего мужа, то потому что он имеет право на жизнь…

Тяжелая тишина повисла в зале после последних слов Виктуар. Ее ноги подкосились, и она села, нашла руку Мари Арто и крепко ее сжала. На обвиняемого Виктуар взглянуть не решилась. Судьи между тем встали со своих мест. Они удалились на совещание.

Какими же долгими показались защитнице полчаса, отведенные для совещания! Виктуар прожила целую жизнь, переходя от надежды к отчаянию. Сумела ли она выразить то, что хотела? Убедительна ли была ее речь? Не слишком ли она… Не мало ли…

Она едва не лишилась чувств, когда судьи вернулись в зал, но внезапно кто-то шепнул ей на ухо: «Он оправдан…» Она обернулась, обезумев от радости, и встретила улыбку секретаря: это он успел ее предупредить. И в тот же миг зал взорвался громом оваций – президент объявил оправдательный приговор.

• Предыдущая
• 20/57
• Следующая