Петух в аквариуме – 2, или Как я провел XX век. Новеллы и воспоминания - Аринштейн Леонид Матвеевич - Страница 16

• Предыдущая
• 16/56
• Следующая

– Насколько Вы уверены, что то, что Вы видели тогда, была действительно Янтарная комната?

– Я хочу еще раз подчеркнуть: мне и в голову тогда не пришло, что это могла быть та самая Янтарная комната. Только лет через 10–15, наверное, когда об этом стали говорить, и соотнеся всё, что я видел, всё, что читал, и всё, что слышал, я понял, что вообще эта комната была единственной в своем роде, что в действительности в Кёнигсбергском замке такой комнаты исходно не существовало. Я понял, что видел часть той самой комнаты – остатки того, что было в Царском Селе.

– После пожара замок был полностью разрушен и его вообще снесли?

– Нет, снесли его через много лет. Сначала он сгорел и стоял, конечно, горелым пятном, и когда я этот замок увидел уже недели через две или через три, когда мы опять попали в Кенигсберг, он уже приобрел тот вид, в котором я потом его через много лет увидел. В 58-м году я опять оказался в Кенигсберге, а то, что я сейчас рассказываю, было в апреле 45-го, значит, это было через 13 лет… В 58-м году абсолютно замок был точно таким же, каким он был 13 лет назад, но не когда я его видел целым и не тогда, когда я его видел в огне горящим, а каким он был, ну, скажем, числа 25 апреля. (10-го апреля, считается, взяли Кенигсберг, по-моему, немножко все-таки мы его взяли пораньше, числа 8-го или 9-го… потом мы в этом районе были практически до майских праздников.) Где-то в самом конце апреля уже там всё погасло. И вот он (замок) так стоял, таким же он был на протяжении последующих лет (в 60–70-е годы я часто ездил отдыхать в Ниду и через Кенигсберг обязательно проезжал – Калининград он уже назывался). И вдруг в один прекрасный год я приезжаю, смотрю – никакого замка уже вообще нет, даже этих развалин – довольно живописных, кстати, развалин, – их к чертовой матери срыли, сделали там какую-то горку, и следа не осталось от всего этого. Это было очень обидно…

– А что стало с подвалом, где стояли ящики с Янтарной комнатой?

– Повторяю, я в подвал не заходил. Я думаю так – вот вообще мое представление, хотя оно основано на очень незначительном знании – оно заключается в следующем: что, по-видимому, музей в Кенигсбергском замке немцы вообще весь старались вывезти, но времени не хватило, и не успели (они не ожидали такого стремительного наступления, и Кенигсберг не был готов к тому, что он будет так быстро взят). Часть музейных экспонатов успели сложить в ящики, и часть успели вывезти – разных вещей, там, я не знаю, картин, в частности, по-видимому, и эту Янтарную комнату. Но во-первых, часть Янтарной комнаты, которая была в ящиках (в подвале замка 8 апреля), не успели вывезти, а во-вторых, та часть, которую просто не успели демонтировать, она погибла в огне – безусловно погибла в огне, потому что янтарь очень легко плавится… А те ящики, что были в под валах, я думаю, что если успели до пожара наши доблестные летчики – они все эти ящики не глядя на машинах увезли (так же, как они таскали ящики с водкой, мебель и какие-то там носильные вещи… в общем, всё, что можно было, всё они на машинах увозили, они и это увезли). И это уже, конечно, кануло. Потому что даже если они это увезли, они, как и я тогда, не осознали, что это часть знаменитой Янтарной комнаты, просто это были какие-то красивые вещи из такого красивого камня, вот он пошел потом, наверное, не знаю, на бусы, на браслеты, на рукоятки для финских ножей, на что-то еще… И уж тут-то искать совершенно бессмысленно. Но часть, по-видимому, действительно ушла в Германию.

Вот как мне представляется, сложилась судьба Янтарной комнаты. Какую-то часть увезли в Германию, минуя Кенигсберг, когда Янтарная комната находилась еще в Царском Селе[12]. Большая часть, перевезенная немцами в Кёнигсбергский замок, погибла во время пожара. Возможно, что-то успели растащить из замка в процессе общей «погони за трофеями». Наконец, что-то немцы могли забрать с собой во время эвакуации Кенигсберга.

2000–2002

Я отношусь к числу тех людей, которые очень тесными дружественными узами связаны с Великобританией. Я многократно бывал в этой стране, читал лекции в Кембриджском, Бирмингемском, Лондонском, Эдинбургском университетах. На протяжении 14 лет вместе с Ианом Спротом (министром в правительстве Маргарет Тэтчер и Джона Мейджора) мы готовили и издали полное собрание сочинений Пушкина на английском языке. В России еще задолго до перестройки я издавал Роберта Бернса, английские и шотландские баллады, современную английскую поэзию. Англичан я считаю дружественными людьми. Поэтому, когда появляются такие безответственные и ничем не подкрепленные заявления, мне, конечно, вдвойне больно – и как бывшему офицеру Красной армии, и как теперешнему профессору, который старается внести свой вклад в сближение российской и английской культур.

Книга Кэтрин Скотт-Кларк и Адриана Леви сама по себе довольно безобидна. Плохо то, что средства массовой информации, представляя ее, делают прямо-таки оскорбительные заявления. Например, заявление радиостанции «Свобода»: «…Янтарную комнату сожгла Красная армия». Оно попало в Интернет и повторялось на все лады на протяжении десяти дней.

Что касается самой книги, то она, скорее, наивна и написана не очень компетентными людьми. Давно известные факты выдаются здесь за сенсацию. То, что пожар в замке начался через два или три дня после взятия города, – это довольно широко известно. Есть фотография, сделанная на следующий день после взятия Кенигсберга: наши танки стоят около замка, который еще не тронут огнем. Эта фотография была опубликована в журнале «Фронтовая иллюстрация» еще тогда. В 2003 году я передал ее немцам, и на выставке в Бонне, посвященной Второй Мировой войне и русско-немецким отношениям, эта фотография экспонировалась на протяжении нескольких месяцев. Она вошла в каталог с очень характерной подписью: «Фотография, которая обошла весь мир. Советские танки у Кёнигсбергского замка».

Так что говорить о том, что Скотт-Кларк и Леви сделали здесь открытие, по меньшей мере неадекватно. И не надо было разбирать, как они пишут, три тысячи документов. Проще было посмотреть на фотографию, которая всем известна, которая была на международной выставке в Бонне.

Второй факт, который они выдают за сенсацию – это то, что Янтарная комната находилась в подвале замка в ящиках. Об этом неоднократно писалось во многих книгах, посвященных Янтарной комнате. Я сам об этом не раз говорил. Я был в замке еще накануне, когда город еще не был взят. Служитель замка сказал мне, что в ящиках в подвале находятся янтарные панели. Впрочем, тогда это меня мало интересовало…

Там же, где нет документов, авторы просто прибегают к каким-то ненужным домыслам, но при этом им не хватает исторического мышления – они себе не представляют ни той эпохи, ни той войны. Например, они пишут, что в замке были расквартированы части Красной армии… Это полное незнание того, что могло происходить и что происходило: как только город был взят, почти все войска были из него выведены и расквартированы в окрестностях. К тому же, в самом городе сохранился огромный, совершенно нетронутый жилой фонд…

Далее, насчет этого пожара. Здесь, опять-таки, полное непонимание того, что происходило и что могло происходить. Ни одна наступающая армия никогда ничего не сжигает. Если люди занимают город или деревню, они должны где-то переночевать, поесть, а вслед за ними будут идти обеспечивающие их части, с боеприпасами, провиантом, другим снабжением – они тоже должны где-то жить. Поэтому никто никогда ничего подобного не делает.

Что касается самого Кенигсберга, то там действительно были сильные бомбежки. Бомбила и наша, советская авиация, и англо-американская авиация. Вокруг города были очень мощные укрепления, и наша авиация бомбила фугасными бомбами эти укрепления, чем очень помогла продвинуться пехоте. Англо-американская авиация бомбила прилегающие районы, но это тоже были по существу окраины – центр они не тронули. При этом в ход шли не только фугасные, но и зажигательные бомбы, которых у нас вообще не было на вооружении. И тогда, действительно, начались от зажигательных бомб пожары. До замка они дошли где-то на второй или на третий день. Всё это напоминало лесной пожар. Ликвидировать его было невозможно: населения в городе почти не было, средств для тушения не было, наша армия к этому времени достаточно устала – почти три месяца с боями пробивались к Кенигсбергу через всю Восточную Пруссию.

• Предыдущая
• 16/56
• Следующая