Большая книга ужасов – 43 - Усачева Елена Александровна - Страница 40
- Предыдущая
- 40/60
- Следующая
– А когда тебя машина пыталась сбить? – Что-то Пулейкину это напомнило…
– Да прямо около дома! – Мама сбросила тапки и на мысочках перешла красное море вброд. – Вырулила из-за угла. И еще сигналит, главное! Как будто это я его пытаюсь задавить! На работе начальник ругался… Где веник? – мгновенно переключилась она на сына. – Тебя еще, охламона, бог послал!
Нет, здесь нужен не веник… Чуть не сбила машина… Начальник на работе ругался…
Письмо счастья!
– А вчера что делал твой начальник? – Юрка выпрямился, и борщ с совка закапал маме на ноги.
– Нет, ну ты помогаешь или мешаешь? – устало спросила она. – Нормальный вчера был начальник. Атмосферное давление повышенное, вот все и нервничают. И вообще, иди отсюда. От тебя помощи, как от козла молока!
– А чувствуешь ты себя как?
– С вами я вообще скоро ничего чувствовать не буду! – рявкнула мама, захлопывая дверь кухни.
Кто-то там не размножил письмо счастья, и у него умерла бабушка, потом дочь попала в больницу… Умерла бабушка… Емцов!
Звонок сотового заставил Юрку вздрогнуть.
– Привет, – коротко бросил Муранов. – Тебе ничего не кажется?
– Кажется, – машинально ответил Юрка.
– И тебе?! – ахнул Влад.
– Кажется… что ты мне звонишь.
– Я сегодня был у Леоновой дома.
– А я и не знал, что ты в диггеры записался! – Юрка разозлился. Пока они с Емцовым принимают все беды на себя, Влад отсиживается в сторонке и по гостям бегает!
– При чем тут это?
– Ведьмы живут в темных пещерах глубоко под землей. У них есть котел с варевом, летучие мыши и ручная кобра, – заявил Юрка.
– Она живет с бабкой. А еще у нее есть отец.
– А мать она съела во младенчестве?
– Нет, мать ее осталась во Франции. Ну, как его? В Алансоне!
Влад упорно не замечал, что Юрка над ним издевается.
– Мсье д’Артаньян, я надеюсь, вы предложили даме руку и сердце? А еще пообещали защитить ее от всех драконов? – Что-то Юрке все это надоело. Из-за какой-то девчонки столько шума!
– В каком смысле? – не понял шутки Влад. – Не видел я никаких драконов. И Леонову не видел. С бабкой ее поговорил. Короче, бедно они живут, отец почти спился. Короче… перчатки я где-то посеял. – Речь его стала путаной, но Пулейкин его не перебивал, терпеливо слушал. Если психов не слушать, они буянить начинают. Юрка это уже понял. – А потом я на улице девочку встретил.
Возникла пауза. Все это время Пулейкин кивал головой на каждую его фразу, а тут слова у Влада закончились, а действие Юрке продолжить хотелось.
– И что? – подтолкнул он разговор вперед.
– Ничего. Маленькая девочка с длинными черными волосами.
Юрка вздохнул. Зачем он этого дурака искал?
– Твой портфель у меня. Хочешь – заходи.
И он дал отбой. Все, приключений на сегодня хватит!
Девочка с черными волосами. Трогательно! И стояла она небось в луже, босая, и струи дождя бежали по ее изможденному лицу…
Юрка повернулся к столу и поперхнулся воздухом.
Девочка. Маленькая. С черными волосами. Одетая во что-то длинное и черное. Она сидела на табуретке, опустив голову, завесив лицо волосами.
– Тебе чего? – Голос его прозвучал глухо. Пулейкин попытался понять – откуда она взялась?! Пустила мама? Привел папа? Позвал брат? Внезапно обретенная сестра? Во младенчестве забытая родственница? Они учатся в одной школе, он ее обидел, и вот она пришла за отмщением?
Девочка медленно подняла голову. Волосы стали распадаться на отдельные пряди, на ее белом покатом лобике, открывая лицо. Глаза огромные с невероятно большими темными радужками. А лицо – белое. Совсем белое.
Страх, как живое существо, толкнулся Юрке в колени, в легкие, в затылок.
– Ты зачем здесь?… – прошептал он, чувствуя, что хочет сесть.
Мама в кухне, папа в соседней комнате, он в своей хорошо знакомой квартире. Чего он испугался? Как она могла сюда войти? Что она может ему сделать в родных стенах? Он бредит?! Пора вызывать «Скорую»?!
Затрезвонил домофон. Юрка вздрогнул. Моргнул. Всего на долю секунды закрыл глаза, а когда открыл – табуретка оказалась пуста.
Никто на ней не сидел. Хотелось подойти, пощупать гладкое сиденье, но домофон звал, из своей комнаты кричала мама, и вот-вот мог выйти папа. Пулейкин метнулся к двери.
– А-а-а! – понимающе закивал Влад, как только увидел вытянутую физиономию приятеля. – И ты тоже увидел?
– Кто это?!
Муранов потер красные от холода руки:
– Перчатки потерял…
– Где потерял? Вон твоя куртка, мы ничего из нее не вынимали.
Не переобуваясь, Влад прошел в комнату и перевернул лежавшую на кушетке куртку. Перчаток в карманах не было. Он опустился на кровать, прижал к себе одежду, словно так ему было легче согреться.
– Они нас прокляли, да? Мы теперь умрем?
– Они – это кто? – Юрка упал на табуретку. Вспомнил, кто перед ним здесь сидел, подпрыгнул, но взял себя в руки. Не время изображать из себя ненормального.
Но было поздно. Влад во все глаза смотрел на него. И на лице его было торжество.
– А-а-а! – мерзким голосом протянул он. – Вот видишь! У тебя ведь тоже что-то пропало?
– Учебник по химии.
– Учебник не считается.
– Вербицкая здесь была! Они мстят нам за Андалузию.
– Алансон, – машинально поправил Влад, хотя слова уже не имели никакого значения.
– Хочешь сказать, что это она на нас насылает призраков?
– Для этого нужны личные вещи.
– Ты что, рукколы объелся?! – прошептал Пулейкин.
– А ты почитай в Интернете, – Влад кивнул на сотовый. – С ней вообще не надо было связываться.
– Где это написано, что за обливание ведьмы водой полагается смерть? – Юрка упрямо боролся, хотя голос его уже не звучал настолько уверенно. – Нам теперь каждому по медали дадут за храбрость. И молоко по утрам бесплатное, потому как профессия вредная – ведьм гонять.
– Прокляли… – Влад медленно натянул куртку. – А Емцову, значит, ничего не сделали? Больше всех орал – и ничего?
– Прекрати, ты! – Смотреть на Муранова Юрке было неприятно. – Что за чушь ты несешь?! Что они могут?!
Муранов застыл. Лицо его вытянулось, взгляд уперся в одну точку. Вновь испытав весьма неприятное, но уже знакомое чувство страха, Юрка медленно повернулся.
Никого в углу не было. А Влад уже весь трясся от истеричного смеха.
И без того злая мама выгнала Муранова, посоветовав ему смеяться в другом месте. Ужинать Юрка отказался. Мысли о еде порождали дурноту. Все было слишком запутанным и невероятным. Еще и Емцов к телефону не подходил.
Девочка наклонилась. Черные волосы сползли с ее плеч и упали Юрке на лицо. Он поморщился, махнул рукой. Девочка улыбнулась. У нее были маленькие остренькие зубки. От улыбки ее губы налились чернотой, а глаза как будто еще больше потемнели. Девочка сгибалась все ниже и ниже, словно хотела поглотить его своей улыбкой целиком.
Страх пронзил его внутренности, горячим хлопком взорвался в мозгах, и Пулейкин проснулся.
В первую секунду он не понял, где находится. Полумрак, перед глазами плавают цветные круги, сердце колотится. Но вот он разглядел штору, в углу – письменный стол, рядом – шкаф.
Дома.
На мгновение окружающий мир словно покачнулся, но Юрка заставил себя подняться и пойти в кухню.
«Это всего лишь сон. Только сон. Муранов пристал со своими страшилками – вот я и стал видеть черт знает что».
Холодный линолеум в кухне привел его в чувство. Вода из кувшина отдавала неприятной тухлинкой. По улице пронеслась одинокая машина. Все было нормально. На стене громко тикали часы.
Топ-тип, топ-тип.
Или это вода капает? В кухне? Нет. В туалете? Она там негромко журчит. А может, это отец храпит? Мама вздыхает?
Скрипнули половицы.
От неожиданности Юрка чуть стакан не выронил.
- Предыдущая
- 40/60
- Следующая
