Корни травы - Вудс Стюарт - Страница 41

• Предыдущая
• 41/74
• Следующая

– Считаю, мы бы не стали значительной страной без массы преуспевающих предпринимателей.

– По-вашему, дело Америки – развивать бизнес?

– Так-то оно так. Но, я думаю, мы никогда уже не вернемся в двадцатые годы – имею в виду экономику США – и лучше бы всем понять это.

– Вы не верите в экономику свободного рынка? – спросил кто-то.

– Джентльмены, мы знаем, что такой вещи нет: по существу, ее у нас не было в этом столетии. Я верю в разумно регулируемый капитализм.

– Регулирование! – фыркнул промышленник. – Рональд Рейган избавил нас от него.

– Да нет же, – ответил Уилл. – Просто его администрация игнорировала некоторые закономерности. И это нам дорого обойдется, особенно в отношении охраны среды нашего обитания. Именно бизнесменам придется, я думаю, раскошелиться, ликвидируя последствия близорукости государственных служб.

– Вы говорите, как социалист, – сказал кто-то.

– Глупости, извините, – заявил Уилл. – В нашем конгрессе нет, слава Богу, ни одного социалиста. Если Тед Кеннеди был бы англичанином, он оказался бы членом консервативной партии. Я не придерживаюсь какого-либо направления; думаю, я реалист. Вот моя партия. И я считаю, что в годы Рейгана в правительстве было недостаточно реалистов.

– Видит Бог, это правда, – воскликнул архитектор-строитель.

Уиллу стало полегче от сознания, что кто-то здесь с ним хоть в чем-то согласен.

– Ваш босс, Бен Карр, не однажды поддерживал Рейгана.

– Сенатор Карр поддерживал его, когда полагал, что тот прав. Ну и, честно говоря, иногда, когда так не считал. Бенджамин Карр – политический деятель; он знает реальную жизнь.

– Придерживаетесь ли вы взглядов сенатора Карра на оборону?

– Кажется, я несколько консервативнее его в отношении к этой сфере.

– Более консервативны, чем Бен Карр?

– Имею в виду, что я жестче.

– Может быть, вы хотите сказать, что более либеральны.

– Нет, по-моему, термины «либеральный», «консервативный» и другие употребляют сейчас не в соответствии с содержанием этих понятий. Их в наибольшей мере используют для обвинений. Если настаиваете на ярлыках, то меня тогда отнесите к разряду умеренных. А по сути я консерватор, когда дело касается бюджета, в частности, расходов на оборону.

– Вы бы голосовали за сокращение оборонного бюджета? – спросил Питтс.

– Я думаю, мы должны получать за свои деньги самое лучшее. В данном случае – максимально эффективную национальную оборону при затратах меньших средств. А попросту так: часть денег, отпущенных на оборону, у нас с вами просто крадут.

Какой-то человек, сидевший по другую сторону стола, подался вперед.

– Я оборонный подрядчик, – сказал он. – Правда, не самый главный. Полагаете, я краду у своей страны?

Уилл улыбнулся в ответ.

– Вы не представляетесь мне вором, сэр. – Он подался навстречу и взглянул в глаза вопрошавшему. – Но если, не дай Бог, дело так обстоит, то, на мой взгляд, вам надлежит сидеть в тюрьме, а деньги, полученные вами, использовать на другие программы, либо вернуть налогоплательщикам.

Наступило неловкое молчание, затем подрядчик сказал:

– Что ж, это было бы справедливо.

– Уилл, – сказал Питтс, – мы в состоянии мобилизовать для вас массу денег, если мы сочтем, что это в наших интересах. Но на какого рода сотрудничество мы можем рассчитывать, послав вас в сенат?

Уилл откинулся в кресле.

– Мистер Питтс, для людей, которые поддерживают мою кандидатуру, мои уши всегда открыты. Находясь в своем офисе, я отвечаю на ваши телефонные звонки, я вникаю в ваши проблемы и, если вы правы, поддерживаю ваши позиции. Вы можете быть не всегда довольны тем, как я голосую, но у вас наверняка будет возможность сообщить мне ваше мнение до того, как я подам голос в сенате.

– Будете прислушиваться к нам лично? – спросил кто-то.

– Всегда, когда смогу. Но если я буду избран, то собираюсь тотчас же найти кого-нибудь такого, как я, и посадить его делать для меня то, что я делал для сенатора Карра в последние годы. Это будет парень, с которым вы будете рады потолковать, когда я сам почему-либо сделать этого не смогу.

Заговорил незнакомец, до этого не проявлявший себя:

– Молодой друг, надеюсь, вы понимаете, о чем идет речь: если мы даем деньги на вашу кампанию, мы должны быть уверены, что вы проявите лояльность и будете нашим, когда нам понадобится.

– Мистер Уильямс, – сказал Уилл, прочитав имя этого человека на лацкане его пиджака, – это звучит так, как если бы вы хотели купить очередного политического деятеля. Что ж, если так, купите себе Мака Дина, он поступил в продажу.

В комнате воцарилась тишина.

Ее нарушил снова Уилл.

– Но Мак Дин не будет следующим вашим сенатором, – сказал он уверенно. – Уже осенью наш губернатор займется опять своей фермой. В сентябре я стану официальным кандидатом демократической партий, а в ноябре – буду избран в сенат.

Лартон Питтс вытащил из кармана листок бумаги.

– У меня результаты опросов; судя по ним, если выборы состоялись бы завтра, Мак победил бы вас, поскольку вы отстали от него на одиннадцать пунктов.

– К счастью, – сказал Уилл, – выборы будут не завтра, и подозреваю, что на этом же вашем листке значатся другие цифры, выявленные после телевизионных дебатов. Они свидетельствуют, что Мак Дин теряет шансы. Он был никчемным губернатором. Если его изберут в сенат, он станет там человеком-невидимкой. Может быть, в ваших интересах – и наверняка в интересах штата – иметь там своего человека, понимающего всю кухню законотворчества, человека, который обретет там вес и сможет использовать свое влияние во благо избирателей.

– А как обстоят дела с республиканским кандидатом? -спросил Уильямс. – Думаете, сможете победить его?

– Я слышал, – сказал тут Питтс. – что съезду наших республиканцев придется выбирать между Джимом Уинслоу и преподобным Доном Беверли Кэлхоуном. Успеха добьется, вероятно, Джим Уинслоу.

– Мистер Питтс, – весело сказал Уилл, – я лично не думаю, что Джим Уинслоу мог бы победить Мака Дина.

Это замечание вызвало гомерический смех как раз тогда, когда Уилл подумал, что нужна некоторая разрядка.

– Похоже, вы правы, – хихикал Питтс. – Как ни странно, старине Кэлхоуну там придется труднее, хотя он и смущает умы многих республиканцев.

– Думаю, что и вы правы относительно обоих, – сказал Уилл.

– Собираетесь ли голосовать за повышение налогов? – спросил Уильямс, прорываясь сквозь затухающий смех. – Демократы любят поднимать налоги.

– Это вообще-то, по-моему, сказка, – ответил Уилл. – Не знаю политического деятеля, который любил бы повышать налоги, и я не исключение. Проголосую за увеличение налогов лишь в том случае, если не будет другого способа получать необходимые стране доходы. Но, полагаю, есть много возможностей утрясти бюджет и срезать существующий дефицит, обеспечив средствами необходимые программы.

– Вы говорите о социальных программах?

– Да, о некоторых из них, – сказал Уилл. – Частное предпринимательство, как бы велико ни было его значение, само по себе не справится со всеми проблемами. Всегда будут люди, нуждающиеся в помощи общества, и наше правительство будет им помогать. Может быть, не в такой степени, как в шестидесятые и семидесятые годы, но нельзя, чтобы в этой стране люди умирали от голода. В общих интересах сделать так, чтобы бедняки могли сами поддерживать свое существование, что-то производили и платили соответствующие налоги.

– "Бедные всегда будут с вами", – привел кто-то текст из Священного писания.

– Может и так, но, на мой взгляд, нельзя допустить, чтобы они умирали, доказывая это. Вряд ли кому-то из нас, собравшихся здесь, в последние времена пришлось голодать из-за отсутствия денег на еду, но кто-то, может быть, знает по своему опыту, что это такое и что при этом чувствуешь.

Лартон Питтс посмотрел на часы.

– Уилл, я обещал, что мы освободим это помещение в два, а сейчас уже десять минут третьего. – Он встал и подал Уиллу руку. – Спасибо за согласие встретиться с нами и откровенность. Мы еще кое-что здесь обсудим, не отнимая вашего времени.

• Предыдущая
• 41/74
• Следующая