Выбери любимый жанр

Дневники княжон Романовых. Загубленные жизни - Раппапорт Хелен - Страница 102


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

102

Но через два часа трое из мужчин вернулись обратно с мрачными лицами: в «грязном, с заколоченными окнами, провонявшем доме» были «ужасные ванные комнаты и туалеты», и в своем нынешнем состоянии он был абсолютно непригоден для жилья[1331]. За три дня до этого дом использовался для размещения депутатов местного рабоче-солдатского Совета, которые загадили его и унесли оттуда практически всю мебель: там не осталось ни стульев, ни столов, ни туалетных столиков, ни даже ковров. Двойные зимние рамы с грязными стеклами так и не были сняты, повсюду валялся мусор. Семья Романовых, которая вынуждена была оставаться на борту парохода «Русь», спускалась на берег, чтобы прогуляться по реке, коротая время, пока дом подготовят. Они старалась использовать любую возможность для того, чтобы выйти и походить.

Анна Демидова тем временем помогала в подготовке дома. Ее страшно удручал его запущенный вид. Вскоре ей с Настенькой Гендриковой и Василием Долгоруковым пришлось бродить по всему городу в поисках различной домашней утвари: кувшинов столовых и кувшинов для умывальников, ведер, банок с краской, утюгов, чернильниц, свечей, писчей бумаги, шерсти и ниток для штопки. Кроме того, нужно было найти прачку, которая бы стирала белье для царской семьи. Анна останавливалась, чтобы полюбоваться на шубы и теплые валенки, которыми торговали на рынке, – все это по ужасно завышенным ценам, которые взвинтили в ожидании приезда в город императорской свиты. Но в остальном «здесь все очень примитивно», как отметила она в своем дневнике[1332]. Макаров тем временем рыскал в поисках фортепиано для Александры и великих княжон, а также дополнительной мебели. В это время к работе уже приступила бригада обойщиков, плотников, маляров и электриков, некоторые из них были немецкими военнопленными. Они должны были наскоро отремонтировать дом[1333]. Самое главное было починить испорченную канализацию, но также весьма беспокоило и то, где именно власти разместят весь персонал, который нельзя было поселить в губернаторском доме.

«Семья переносит все с большим хладнокровием и мужеством, – писал Долгоруков. – Они, видимо, легко адаптируются к обстоятельствам или лишь делают вид, но не жалуются после всей прежней роскоши»[1334]. 13 августа, в воскресенье, дом наконец был готов. Экипаж заложили только один, чтобы довезти Александру от пристани до дома, вместе с ней поехала Татьяна. Остальные члены семьи, прислуга и окружение прошли пешком милю (1,6 км) до города. Когда они вошли в дом, весь первый этаж был еще завален багажом и упаковочными ящиками. Тем не менее им было разрешено провести импровизированную воскресную службу. Для этого был приглашен местный священник, который обошел комнаты, окропляя их святой водой[1335].

Вещи упаковывали в большой спешке, но Александра проследила, чтобы с собой были взяты не только одежда и личные принадлежности всех членов семьи, но и многое из их любимых фотографий, столового серебра, фарфоровой посуды с монограммами, столового белья. Они взяли с собой фонограф и пластинки, свои фотоаппараты и оборудование для проявления фотопленок, любимые книги, целый сундук из фотоальбомов и еще один – с письмами и дневниками Николая (всеми, которые он не уничтожил). Девочки оставили в Царском Селе все свои красивые придворные платья и широкополые нарядные шляпы с перьями, с собой у них были лишь простые льняные костюмы, белые летние платья, юбки, блузки, шляпы от солнца и в соответствии с распоряжением достаточно много теплых кофт, шарфов и шапок, полушубков и войлочных пальто.

Царскую семью разместили на втором этаже двухэтажного дома. Все девушки спали в одной большой угловой комнате, выходящей окнами на улицу. Рядом, в маленькой комнате, разместили Алексея и его дядьку – матроса Нагорного[1336][1337]. На втором этаже находилась спальня Николая и Александры, а также его кабинет и будуар для нее, ванная комната и туалет. В большой бальной зале наверху, напротив кабинета Николая, проводили церковные службы. Там установили походную церковь, которую семья привезла с собой из Царского Села, а кружевное покрывало Александры служило алтарным покровом. Службы вели священник и дьякон из соседней Благовещенской церкви. Им помогали четыре монахини из Ивановского монастыря, расположенного за городом. Они приехали, чтобы петь литургию (кроме того, они принесли в подарок яиц и молока)[1338].

Четыре сестры немедленно начали обживать свою новую обстановку, как обычно, ни на что не жалуясь. Наоборот, они старались своими силами устроить все в их общей комнате по своему вкусу – насколько это было вообще возможно. В углу комнаты стояла традиционная высокая печь, отделанная белым кафелем. Кроме того, там стоял небольшой диван с разбросанными по нему подушками и стол, который вскоре был завален книгами, ручками и писчей бумагой. У изножия каждой из четырех скромных походных кроватей, привезенных из Александровского дворца, стояли простые белые венские стулья. Кровати были отгорожены ширмами, на которые девочки набросили красочные покрывала и платки. Так же девушки задрапировали и голые, продуваемые насквозь белые стены, чтобы создать ощущение теплоты и уюта. На своих крошечных тумбочках сестры расставили свои любимые безделушки, иконы и фотографии. Каждая девушка также прикрепила на стене над изголовьем своей кровати множество фотографий: две младшие решили развесить фотографии, которые навевали теплые напоминания о царском казачьем конвое в Могилеве, а также и других друзей, родственников, домашних животных и столь любимых раненых офицеров, в то время как старшие сестры, имея более сдержанный вкус, в основном развесили иконы и большую фотографию родителей на борту «Штандарта»[1339].

Столовая была расположена внизу, так же, как и комната Пьера Жильяра, где он и проводил уроки. Позже общие комнаты внизу были выделены няням и камер-юнгферам Александре Теглевой и Елизавете Эрсберг, которые заботились о детях, Марии Тутельберг, которая прислуживала Александре, и другой прислуге, включая камердинера Николая II Терентия Чемодурова. Пока же остальную часть окружения и прислуги разместили в еще более неудобном и плохо подготовленном доме Корнилова напротив. Там жили Настенька Гендрикова и ее горничная Полина Межанц, доктор Боткин (к которому в середине сентября присоединились двое его детей, Глеб и Татьяна), доктор Деревенко и его семья, Татищев и Долгоруков. Здесь им пришлось жить, разместившись в наскоро сколоченных комнатушках, на которые был разделен большой зал. Там гуляли сквозняки, и совершенно не было речи о каком-либо уединении или приватности. Позднее там же поселили Трину Шнейдер и двух ее горничных, Катю и Машу, а также другую учительницу, Клавдию Битнер[1340]. Хотя семья оставалась под домашним арестом и имела право выходить только во двор дома, чтобы размяться, а также зайти в храм по соседству, члены окружения и прислуга могли свободно передвигаться по городу.

* * *

Погода в Тобольске стояла жаркая и солнечная еще большую часть сентября, но семью очень огорчало, что «так называемый сад» был «захудалым огородом», где в лучшем случае можно было вырастить немного капусты да брюквы[1341]. Кроме того, в задней части дома были пристройка с теплицей, парник, дровяной склад, сарай да несколько тонких березок. Никаких цветов или кустарников не было. Единственное, что было устроено там для развлечения детей, – это несколько качелей. Николая постигло горькое разочарование: в саду ему совершенно негде было приложить свои силы, не было никакой возможности для физического труда и разрядки, чего ему так не хватало. Правда, в первые несколько дней после приезда он срубил сухую сосну и получил разрешение поставить турник, на котором он делал ежедневные отжимания/подтягивания. Рядом с домом власти спешно устроили квадратный пыльный двор для отдыха – два раза в день, с 11 до 12 и после обеда до заката – на огороженной части грунтовой дороги.

вернуться

1331

Василий Долгоруков, письмо брату от 14 августа; приведено в издании: LP, p. 583.

вернуться

1332

«Из дневника А. С. Демидовой», в издании: Ковалевская О. Т., Указ. соч., с. 65; Buxhoeveden. Life and Tragedy, p. 310–311 (Буксгевден С. К., «Жизнь и трагедия Александры Федоровны, Императрицы России. Воспоминания фрейлины в трех книгах»); «Из дневника А. С. Демидовой», в издании: Ковалевская О. Т., Указ. соч., с. 62–63.

вернуться

1333

Мельник-Боткина Т. Е., Указ. соч., с. 69.

вернуться

1334

LP, p. 583.

вернуться

1335

«Дневники» I, с. 29–30.

вернуться

1336

Другой дядька Алексея, Деревенько, не поехал с ними в Тобольск. После революции его поведение по отношению к мальчику изменилось. Он стал обращаться с Алексеем сурово и грубо, и его перестали воспринимать как доброго и надежного опекуна, каким он некогда был.

вернуться

1337

Свидетельств тому, как повел себя Деревенько после революции, по-прежнему нет. Царская семья платила ему высокое жалованье и хорошо относилась к нему. Их щедрость распространялась на его детей и даже на его больных родственников. Но после того как обнаружилось, что Деревенько крадет вещи Алексея, его, видимо, отослали. Когда царская семья уже была в Тобольске, Деревенько посылал из Петрограда многочисленные запросы о том, чтобы ему разрешили присоединиться к ним (что позволяет предположить, что он оставался до какой-то степени верен семье), но ему так и не дали разрешения туда поехать. Впоследствии это привело к обвинениям, что он их предал. Считают, что в 1921 году он умер от тифа в Петрограде. См.: Зимин И. В., «Детский мир. Повседневная жизнь Российского императорского двора», с. 86–88.

вернуться

1338

«Дневники» II, с. 50; см. письмо Марии от 17 мая в издании: Непеин И., Указ. соч., с. 166.

вернуться

1339

Это описание составлено по фотографиям комнаты девочек. Сохранились три такие фотографии, снятые с разных ракурсов. См., например, Trewin. Указ. соч., p. 84–85. Одну из них, отправленную Кате Зборовской, можно увидеть в ЕЭЗ. Она была существенно повреждена.

вернуться

1340

«Из дневника А. С. Демидовой», в издании: Ковалевская О. Т., Указ. соч., с. 68.

вернуться

1341

«Дневники» II, с. 30.

102
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело