Разговор с Вождем - Злотников Роман Валерьевич - Страница 34
- Предыдущая
- 34/62
- Следующая
Как там говорилось в одном известном старом фильме? «Немец – мужчина серьезный!»[17]
Вот эту незамысловатую истину наши войска испытали на практике. С печальными последствиями – пограничное сражение было проиграно вчистую. К счастью, удалось избежать больших потерь, особенно пленными. Западный фронт не развалился, продолжая сохранять целостность. Вот только командовал им не Павлов, а Жуков, оперативно присланный Сталиным «на усиление». Да, наши войска повсеместно отступали под ударами действительно очень серьезного противника. Но отступали достаточно организованно, не допуская крупных прорывов. Может быть, из-за этого дальнейшие события шли по несколько иному сценарию: уже Смоленское сражение показало, что вектор истории удалось изменить – немцы так и не смогли захватить город. Зато чуть позже Гудериан все-таки повернул на юг. К счастью, окружение Юго-Западного фронта хоть и удалось, но не в полной мере: существенная часть советских войск сумела прорваться из котла, сильно потрепав «железный немецкий кулак» – танковые дивизии вермахта.
К началу осени немцы едва достигли рубежей, пройденных ими в предыдущей версии истории еще в июле.
Копание в тормознутой Сети и сравнение полученных сведений с оставшимися «в памяти» оказалось настолько увлекательным занятием, что я смог оторваться от планшета только через несколько часов, когда поезд остановился в Минске. Здесь в мое купе зашел попутчик, немолодой дядечка интеллигентного вида, одетый, невзирая на жару, в шерстяной костюм-тройку.
Вежливо поздоровавшись, мужчина с облегчением, отдуваясь, снял пиджак, аккуратно повесил его на плечики и плюхнулся напротив меня, вытирая лоб и шею большим цветастым платком.
– Уф, упарился! – вслух посетовал попутчик.
– Ага! – машинально ответил я, снова утыкаясь в экран планшета.
Дядька, посидев минут пять и переведя дух, стал обживаться в купе: достал из чемодана полотенце и повесил его на крючок, потом начал выкладывать на столик какие-то кульки и целлофановые пакеты. Судя по запаху – с едой. Постепенно столик заполнился настолько, что для планшета практически не осталось места. Пришлось читать с гаджета «на весу», чего я очень не люблю.
Попутчик, увидев, как я недовольно поджал губы, извинился:
– Простите, пожалуйста, что помешал! Я сейчас половину обратно уберу и вам место освобожу. Просто меня в дорогу жена собирала, вот всякой домашней снеди в чемодан напихала. Словно без этого я с голода помру.
– Бывает, – неопределенно ответил я.
– Вижу, что вы очень увлечены чтением! – сказал дядька, после выполнения своего обещания действительно убрав большую часть кульков обратно. – Удивительно видеть такое увлечение у столь молодого человека!
– Молодого? – Я даже оторвался от экрана. – Я не ослышался?
– Простите, если обидел! – Мужчина прижал руку к груди.
– Что вы, я нисколько не обиделся! Просто давно так меня никто не называл… – усмехнулся я. – На пятом-то десятке лет…
– Ну, мне, старику на восьмом десятке, простительно назвать вас молодым! – улыбнулся попутчик. – Еще раз приношу свои извинения, что прервал, но… Раз уж вы все равно отвлеклись… Давайте познакомимся? А то я страсть как не люблю незнакомцами путешествовать. Особенно если какой бирюк молчаливый попадется.
– А может, я как раз и есть тот самый молчаливый бирюк? – рассмеялся я, протягивая руку. – Виталий Дубинин.
– Очень приятно! – откликнулся мужчина, пожимая протянутую руку. – Леонид Ксаверьевич Солдатов.
– Ксаверьевич? Редкое имя было у вашего отца. Как у отца Рокоссовского, – на полном автомате вспомнил я.
– Да, именно! – почему-то обрадовался Солдатов. – Как у маршала Рокоссовского! Интересуетесь историей?
– Ну, в общем, да… – хмыкнул я. – Если так можно назвать то, чем я занимаюсь…
– А чем, если не секрет, вы занимаетесь? – Солдатов, похоже, и правда любил поговорить. Слово за слово…
– В рабочее время – логистикой и транспортными перевозками. Я менеджер среднего звена из Москвы.
– А на досуге? – живо спросил Солдатов.
– Ну, когда не пью водку с пивом… – Леонид Ксаверьевич понимающе усмехнулся – оценил шутку. – Так… читаю кое-что по военной истории. В основном по Великой Отечественной войне… А вы с какой целью интересуетесь? Как-то с изучением истории связаны?
– По основному профилю – нет! – качнул головой Солдатов. – Я профессор филологии, Белорусский государственный университет.
Вспомнив старый «филологический» анекдот, невольно улыбаюсь.
– Неужели я сказал что-то смешное? – задорно спросил профессор.
– Анекдот неприличный вспомнил из жизни филологов! – ответил я.
– Непременно расскажите! – попросил Солдатов.
– Он… матерный…
– Тогда тем более! – улыбнулся профессор. – Я монографию писал по русскому мату, меня трудно чем-то в этой области удивить.
– Ладно, сами напросились! – усмехнулся я и рассказал анекдот[18].
Профессор хохотал так долго и заразительно, словно услышал выступление Задорнова.
– Был, значит, в моей роте… Нет, по правилам русского языка надо говорить: во рту… – Отхохотавшись, Солдатов со смаком повторил ударную фразу из анекдота. – Да, действительно филологический… Но мы немного отвлеклись… Это по основному профилю я филолог, но есть у меня своеобразное хобби – увлекаюсь военной историей нашей страны.
– Белоруссии? – подколол я.
– Ну, что вы, право, Виталий… – обиделся профессор. – Какой Белоруссии? Я, хоть и имею гражданство этой республики, до сих пор считаю себя частью великого русского государства. Неважно, как оно называлось в разные времена – княжество, царство, империя или Советский Союз…
– Простите, Леонид Ксаверьич, неудачно пошутил! Так о чем вы хотели поговорить? Я-то, к сожалению, не столь богат историческими знаниями, больше Великой Отечественной войной интересуюсь.
– О, это очень интересная тема, Виталий! – Профессор даже руки потер в предвкушении. – А какой конкретно период войны вам интересен?
– Да как вам сказать, Леонид Ксаверьевич… Начал-то я с начала… простите за тавтологию. Вот сейчас смотрю материалы по Пограничному сражению. И никак не могу понять: почему наши его проиграли, несмотря на готовность? Ведь успели вывести войска из пунктов постоянной дислокации, развернулись и… такой печальный итог.
– Стоит ли мне упоминать, Виталий, что немецкая армия того периода была на пике своего могущества? А Красная Армия не закончила перевооружение? – менторским тоном спросил Солдатов.
– Это я знаю! – недовольно скривился я. – Уж не такой я темный!
– Извините, Виталий, это я по привычке! – сбился с тона Солдатов. – На самом деле причин несколько. Но основные – упреждение в развертывании и слабая подготовка личного состава РККА. К счастью, перед самой войной, буквально дня за три до нападения, радикально изменился общий настрой советского высшего военного руководства – в Директиве номер один уже не было фраз типа: «Не поддаваться на провокации» и «Границу не пересекать и не перелетать до особого указания». Наоборот, было приказано решительно, всеми имеющимися огневыми средствами, пресекать любые вторжения на нашу территорию. Фактически Сталин понял – грядет война. И точную дату начала разведка сообщила. Вот поэтому и встретили врага вполне достойно. Жаль, что этого не хватило для существенного перелома ситуации в нашу пользу. Да и войска второго стратегического эшелона подтянуть не успели.
– Как в прошлый раз… – тихо сказал я.
– Что вы сказали, Виталий? – сбился с хорошо отработанной речи профессор. Видимо, не один раз он вот так вещает. Чувствуется хорошая подготовка.
– Да, ничего, Леонид Ксаверьевич! Пустое! Продолжайте, пожалуйста!
– Да… так вот решительность верховного командования сыграла большую роль… – Солдатов, как мне показалось, потерял нить выступления.
– То есть вы считаете, не случись чего-то в головах Сталина и его окружения, нашим пришлось бы гораздо хуже?
17
Кинофильм «В бой идут одни» старики» (Киностудия им. Довженко, 1973 г). Полностью фраза звучала так: «Противника недооценивать нельзя. Немец – мужчина серьезный. Но вот то, что они горят за милую душу, это вот как раз молодым и надо объяснить».
18
Поскольку цензура запрещает использование в тексте ненормативной лексики, а без нее анекдот теряет смысл, авторы советуют заинтересовавшимся читателям поискать данную шутку в Сети. Анекдот начинается словами: «3 августа профессор филологии приходит на работу с фингалом под глазом».
- Предыдущая
- 34/62
- Следующая