Разговор с Вождем - Злотников Роман Валерьевич - Страница 35

• Предыдущая
• 35/62
• Следующая

– Вот именно, Виталий! Гораздо, гораздо хуже! Наши войска были бы застигнуты в пунктах постоянной дислокации и разгромлены, не успев сделать ни одного выстрела! Мало того, не было бы пехотного заполнения укрепрайонов, доты стояли бы «голыми», подходи и бери!

– Ну, хорошо, укрепрайоны получили прикрытие, войска из ППД вывели, авиацию в последний момент рассредоточили, но почему… почему все-таки проиграли?

– Авиация, да… – Профессор откинулся на стенку купе и закатил глаза, явно что-то вспоминая. – Первый налет большинство авиаполков выдержало. Люфтваффе потеряло значительное количество бомбардировщиков, и им пришлось срочно перебрасывать эскадры с второстепенных на главные направления. И авиаудары по нашим аэродромам следовали один за другим. Больше всех доставалось нашим ВВС в Белостокском выступе. Наши просто не успевали перехватывать все бомбардировщики. И они раз за разом перепахивали взлетные полосы, стоянки самолетов, склады ГСМ и боеприпасов. Основные потери наша авиация несла на земле, а не в воздухе.

– Мать его, и это тоже как в прошлый раз! – совсем тихо сказал я. Профессор меня не услышал, продолжая свою «лекцию».

– Хуже других пришлось летчикам десятой смешанной авиадивизии: их почти мгновенно, буквально в течение нескольких первых часов войны уничтожили «эксперты» Мельдерса. Любой советский самолет в окрестностях Бреста рисковал быть сбитым если не в первом, то уж точно во втором вылете.

– Повезло, что успели взорвать мосты! – зачем-то ввернул я.

– Ну, как повезло… да, можно сказать, что повезло! – усмехнулся Солдатов. – Однако немцы, как выяснилось, на захват неповрежденных мостов и не рассчитывали: «ныряющие» танки из Второй танковой группы Гудериана пересекли Буг к северу и югу от Бреста и захватили плацдармы. В историографии хорошо описан самый первый танковый бой Великой Отечественной войны между немецкими танками и танками нашей двадцать второй дивизии. Наши танкисты понесли очень большие потери. Конечно, досталось и немцам, но плацдарм они удержали. А чуть позже построили там понтонный мост.

– Не помогло, значит, в глобальном смысле уничтожение мостов?

– Увы, это только немного придержало немцев! – грустно сказал Солдатов. – Ну, чтобы вас немного утешить, скажу: на Юго-Западном фронте первый день войны принес безусловную победу Красной Армии! Первые атаки успешно отразили ДОТы линии Молотова, которые прикрывались пехотой приграничных дивизий. Во второй половине дня к ним присоединились дивизии «глубинных» корпусов. С их помощью удалось создать довольно плотный фронт. Даже в местах максимальной концентрации немецких войск, где на направлениях главного удара было создано десятикратное преимущество, под Сокалем и Владимиром-Волынским, гитлеровцам так и не удалось прорвать фронт на достаточную для ввода в бой танковых дивизий глубину. Немецкие пехотные дивизии с огромными потерями продвигались вперед через линии укрепрайонов. Новые русские ДОТы совершенно неожиданно для агрессоров оказались необычайно прочными, с хорошо продуманной схемой огня. А пока все внимание противника сосредоточилось на приграничном районе, восьмой механизированный корпус был спокойно выведен в леса на фланг наметившегося острия прорыва.

– Неплохо! – заметил я. – Гораздо удачнее, чем… в альтернативной версии!

– Что за версия? – живо откликнулся Солдатов.

– Вы разве не в курсе? – делано удивился я. – Бытует такая альтернативная версия начала войны, по которой наши войска так и не были подготовлены к нападению и понесли огромные потери уже в местах постоянной дислокации.

– Да, что-то такое я слышал! – кивнул профессор. – Но она, насколько я знаю, не получила широкого распространения: уж очень надуманным кажется этакая «тупость» нашего командования, проигнорировавшего слишком явные признаки подготовки Германии к войне.

– Ну да… тупость слишком нарочитая! – с улыбкой согласился я. – Простите, что перебил, Леонид Ксаверьевич, продолжайте!

– К сожалению, успех Юго-Западного фронта полностью нивелировался грандиозным провалом наших войск в Прибалтике – двум немецким танковым группам удалось быстро прорвать приграничные укрепления. Корпус Манштейна ушел в глубину оперативного построения почти на сорок километров, и что самое скверное, на его пути к Двинску уже практически не было наших войск. К счастью, перед передовыми отрядами третьей танковой группы успели взорвать мосты через Неман. Вот в целом таковы были события в первый день войны.

– Ну, не катастрофично, даже в Прибалтике! – сказал я. – Неужели, начав войну таким неплохим дебютом, наши умудрились к финалу Приграничного сражения растерять все преимущество?

– А не было никакого преимущества, увы! – грустно сказал Солдатов. – Я же вам сразу сказал, что главные причины неудачи – упреждение в развертывании и недостаточная подготовка личного состава. Соответственно по этим двум параметрам у немцев были козыри, которые временной удачей никак не перебить. Да и в чем удача? Что войну начали НОРМАЛЬНО? В смысле – по нормам военного искусства, без паники и расстройства управления войсками, как было бы в упомянутой вами альтернативе?

22 июня 1941 года,

Западный фронт

– Горит, сука! – заорал командир танка сержант Степан Гаврилов, на миг отрываясь от скользкого от пота обрезиненного налобника прицела. – Есть, попали! Спекся гад! Коля, вперед давай, не ровен час, пристреляются!

Боковым зрением он заметил, как заряжающий, не дожидаясь команды, воткнул в казенник новый унитар. В следующую секунду механик-водитель газанул, и остановившийся для прицельного выстрела на «короткую» танк рванулся вперед. В четырехстах метрах от «БТ» жарко горел подбитый с первого снаряда немецкий, точнее чешский, «Pz-38 (t)». Клепаный корпус разворотило взрывом боекомплекта, из люков с сорванными крышками вырывались ревущие столбы дымного пламени – бензин из разбитых баков хлынул в боевое отделение, мгновенно превратив его в огненный ад.

– Давай к дороге, – моргая слезящимися от заполнившего башню тухлого кордитного дыма глазами, скомандовал Степан. – Только не по прямой, направление почаще меняй. Нам бы на ту сторону перебраться, пока немцы не опомнились.

– Понял, – кивнул мехвод, хоть со своего места командир и не мог видеть этого жеста. – Прорвемся…

Выбрасывая из-под узких гусениц с плоскими, без выраженных грунтозацепов траками фонтаны глины и выдранной травы, «бэтушка» зигзагами понеслась вперед, стремительно сокращая расстояние до заполненного немецкой техникой шоссе. Следом рванулись остальные уцелевшие танки, один «Т-26», два «БТ-7» и командирская «тридцатьчетверка». Считая вместе с вырвавшимся вперед «БТ» сержанта Гаврилова, всего пять машин из почти сорока танков первой и второй роты, ранним утром принявших свой первый бой…

Танк подбрасывало на неровностях почвы, и в окуляре командирской панорамы иссиня-голубое небо стремительно менялось местами с землей, словно Гаврилов, как в далеком детстве, раскачивался, глядя в одну точку, на исполинских качелях. Чтобы не удариться головой о броню, сержант уперся одной рукой в боковую стенку башни, а второй вцепился в казенник орудия. Рискуя расшибить лицо о налобник, танкист снова приник к прицелу, с удовлетворением разглядывая скачущую наружную картинку.

Ага, вот именно, что с удовлетворением: гитлеровцы так сильно спешили на восток, что просто не заметили десяток русских танков, наспех замаскированных на абсолютно голом поле под стога соломы, за что и поплатились. После неожиданного флангового удара на ведущей в направлении Жлобина проселочной дороге воцарился сущий хаос. Чадно дымили, перегородив и без того узкую грунтовку, несколько танков и приземистых угловатых самоходок. Пылали, фонтанируя взрывающимися в огне патронами, пытавшиеся объехать внезапно возникшую на пути преграду раскуроченные взрывами полугусеничные бронетранспортеры. Большинство сидящих внутри пехотинцев погибло на месте, поскольку сорокапятимиллиметровый осколочно-фугасный снаряд танковой пушки «20-К» с легкостью прошивал противопульную броню «Ганомагов» и «Демагов», взрываясь внутри десантного отделения. Тащившим за собой противотанковые орудия, цистерны с горючим или полевые кухни тупорылым грузовикам досталось и того больше. Снаряды «БТ» и «Т-26» с первого попадания превращали их в искореженные пылающие обломки со смятыми взрывной волной кабинами и разнесенными в щепки кузовами, в некоторых из которых к тому же детонировали ящики со снарядами.

• Предыдущая
• 35/62
• Следующая