Дурная компания - Торин Александр - Страница 78
- Предыдущая
- 78/89
- Следующая
От пейзажа веяло пустотой и потерянностью, словно не люди жили в этом городе, ставшем легендой и символом инженеров всего мира, а автоматы, механическими движениями совершавшие свои жизненные функции в перерывах между работой в одинаковых освещенных ровным светом и кондиционированных помещениях, заполненных тускло светящимися экранами. Они поднимали глаза, вращая механическими шарнирами шеи, скрипя поднимались, съедали зеленоватую массу, безжизненно улыбаясь, и снова возвращались в свои здания. Здания… Я совершенно забыл про Пусика, о том, что меня искал Андрей, и внутренне сжался, представив себе предстоящий скандал, холодные и издевательские глаза Бориса, фыркающего от возмущения Андрея и злющего, с белым от ярости лицом Леонида.
"Мне нужно срочно бежать на стенд, меня могут искать," - с холодком внутри хотел крикнуть я, но не смог. Я смотрел на ее замкнувшееся лицо, длинные ресницы, губы, нервными движениями выпускающие дым.
- Я люблю тебя, - я обнял ее за плечи и поцеловал. Она замерла от неожиданности. Ее сухие, немного обветренные губы были чужими и безжизненными.
- Не надо, - она снова затянулась сигаретой, - нам еще только не хватало мелодраматических сцен.
- Я люблю тебя, - я посмотрел ей в глаза и увидел, что ее зрачки расширились.
- Я не могу… - Она остановилась. - Чего ты хочешь?
Не знаю. Просто…
- Ты… - Она задохнулась. - Когда ты ушел, я помню эти длинные дни, ночи. Вечера, одна в тишине, так что барабанные перепонки могут разорваться.
- Девочка, - я прикоснулся к ее щеке, - я просто хочу еще немного посмотреть на тебя после всех этих лет. Я ужасно по тебе соскучился.
- Ты хотя бы понимаешь, что теперь все кончено? Все, что бы ты ни делал и ни говорил. Ты можешь понять, что ничего уже не вернуть, как не вернуть мертвого из могилы, как бы ты ни любил его? - Она махнула рукой и отвернулась.
Ее слова резали сердце, я понимал, что она права, но дремавшее внутри чувство уже вернулось и вспыхнуло как костер, политый керосином. Я хотел быть с ней каждую секунду, держать ее руку и разговаривать, и слышать только этот хрипловатый голос, и целовать эти губы.
- К твоему сведению, я сегодня вечером улетаю…- голос ее упал. -Мы с мужем едем отдыхать в Венецию.
- Нет! Останься хотя бы еще на день!
- Поздно, дорогой. Я уже несколько дней здесь. И потом меня ждут…
- Если бы я только знал! Не уезжай! Я не могу без тебя. - Я понимал, что это звучит глупо.
- И что дальше? Ты, может быть, уйдешь от семьи, от своего ребенка? Поздно… - Она снова закурила.
- Не кури так много, ты отравишь себя!
- Обычно я курю меньше.
- Я не знаю, как дальше жить.
- Это пройдет. И жить ты сможешь, как и раньше…. Мог ведь все эти годы и ничего, даже посвежел. Лучше проводи меня, - она поежилась. -Прошлого не вернешь. Расскажи мне о себе.
- Да и рассказывать особенно нечего. Рубашка у меня правильная, со складочкой, чтобы не выделяться. Работаю, преодолевая отвращение, неинтересно… Зарабатываю деньги, чтобы прокормить семью. Продаю душу дьяволу, вернее дьяволам. Их у нас много, некоторые злые, некоторые глуповатые, есть сволочные, даже сумасшедшие. Изучаю жизнь в аду, анализирую…
- Не смей, - она поморщилась, - это плохо кончится, я же тебя знаю. Ты или запьешь от тоски или просто заболеешь и выйдешь из игры. Неужели тебе некуда уйти?
- Вид на жительство, не забывай… Да нет, уйти, может быть, и можно, но некуда. В общем-то всюду примерно одно и то же…
Мы зашли в холл гостиницы, с пола до потолка уставленный зеркалами. Наши фигуры шли сбоку, отражались в потолке и мелькали где-то впереди.
- Посмотри, - я показал ей на зеркальные стены. - Вот если бы можно было так раздвоиться, как в этих зеркалах. Тогда один вернулся бы вечером домой и выпил рюмку водки, другая села бы на самолет и улетела в Париж. А нашим отражениям можно было бы взяться за руки и раствориться в пространстве.
- За свои ошибки нужно уметь расплачиваться, милый. - Она время от
времени испуганно посматривала на меня.
Мы зашли в лифт и впервые остались наедине. Она закрыла глаза и уронила голову мне на грудь. В тускло освещенном коридоре пахло химией и одинаковые ряды дверей с золотыми номерами тянулись вдаль. Она открыла одну из них. Щелкнул электронный замок, и я увидел стерильный номер с эстампами на стенах и хрустальной пепельницей на столе.
- Нравится? - Голос ее дрогнул. Она указала на картинку, изображающую стилизованную вазу с цветами, бросила на стол какие-то бумажки, которые держала в руке, и подошла к окну. За занавеской шумела улица, по ней катились полированные автомобили, в которых сидели одинаковые люди в белых рубашках с цветными галстуками. Рука ее схватила край занавеси и судорожно скомкала ее. Я подошел ближе. С ее длинных ресниц скатывались слезы и беззвучно текли вниз по щекам.
- Не надо, я тебя прошу… - я обнял ее.
- Представь себе эту пустоту… - Ее голос дрожал. - Я сяду в самолет, внизу огромный океан, я прилечу домой, он меня встретит, я соберу бессмысленные чемоданы, и мы поедем по аккуратным сельским дорогам мимо полей и вылизанных домиков, заросших цветами…
- Не надо, прошу тебя. - Я начал гладить ее волосы, - мне надо было сразу же убежать от тебя. Подумай обо всем плохом, что я сделал тебе. К тому же я устал, ношу строгие темные носки и темно-синие брюки, пью водку, курю, вечерами напиваюсь крепкого кофе, ночью храплю, утром у меня совершенно помятый и обрюзгший вид.
- Идиот! - она вырвалась, и на лице ее появилась злость. - Неужели ты думаешь, что я простила тебя?
- Конечно нет, наоборот… Все, что ты тогда пережила, со временем пропало, ушло глубоко внутрь, а теперь медленно, как дрожжи, начинает вспухать и вылезать наружу.
- Ты дьявол… - Она отшатнулась. - Я сейчас думала об этом именно такими словами.
- Я чувствовал все, что происходит с тобой, хочешь я тебе расскажу? Холодные промозглые вечера, темные коридоры, отчаяние, ты смотрелась в зеркало… Помнишь эту тусклую лампочку в твоем коридоре? Напротив вешалки и старого зеркала.
- Прекрати, мне страшно! - Она вскрикнула и схватила меня за руку холодными пальцами.
- Я люблю тебя, - я прижал ее подрагивающие плечи к себе. - Ты помнишь…
- как мы тогда ехали в электричке… - неожиданно закончила она за меня с легким оттенком иронии.
- Ведьма, читающая чужие мысли! - Я вздрогнул. - Где твоя метла?
- В Париже, я…
- Сюда прилетела на самолете… - игриво сказал я за нее. Ее мысли, казалось, сами возникают у меня в голове. Она посмотрела на меня странным, немного затуманенным взглядом, от которого пробежал холодок по спине и появилось ощущение, что мое тело отрывается от пола. Я как будто смотрел на себя ее глазами, и все чувства, горечь, боль, напряжение и желание, растущее в ней, передавались мне и пульсировали в крови.
- Что с нами происходит? - Она, похоже, чувствовала то же самое. - Я больше не могу…- Она закрыла глаза, и мы уже не принадлежали себе, словно какая-то посторонняя сила тянула нас друг к другу.
Я снова чувствовал и познавал эту женщину, легкий аромат духов, ее горячее дыхание, стоны, дрожащие веки и волосы, ускользающие из моих рук. Окружающее перестало существовать, казалось, прошлое и будущее исчезли, слившись в одну точку и остановив мелькание времени.
- У меня опять это чувство, как будто мы всегда были вместе. - Голос ее был медленным и немного отрешенным. - Ты что-нибудь понимаешь?
Мы лежали рядом. Все казалось нереальным, будто происходящим ранним утром, когда только начинаешь просыпаться и вспоминаешь только что увиденный сон. Сон этот, еще разноцветный и выпуклый, захватывает воображение, в него хочется вернуться, и еще несколько минут он кажется не менее реальным, чем прожитый вчера день. А потом он начинает ускользать, и чем больше боишься его потерять, тем быстрее и безжалостнее он рассеивается в утреннем свете.
- Предыдущая
- 78/89
- Следующая
