Ночной зверёк - Беляева Дарья Андреевна - Страница 33

• Предыдущая
• 33/70
• Следующая

Единственное, что казалось Амти странным — изображения солнца, картинки и медные плоские монетки с изображением лучей. Амти чувствовала себя будто бы под взором десятка испепеляющих глаз.

На запястье у госпожи Шэа тоже болтался браслет с крохотным медным солнышком. Шэа накрыла для них стол, и все было удивительно вкусно. А может, просто Амти была голодная. Еда была очень простая — макароны зажаренные с луком и морковью. Зато горячая, подумала Амти, и питательная. На закуску был сыр, и Амти такого в жизни не ела. А горячий чай никогда еще не был таким горячим. А в колбасе никогда не было столько мяса! Амти даже расплакаться от счастья захотелось.

— А выпить ничего нет? — спросил Мелькарт, но Мескете посмотрела на него так, что он тут же замолк. Она не ела. Мескете всегда ела в одиночестве, чтобы не снимать платка при ком-то.

— Есть, — сказала госпожа Шэа, посмотрела на Мескете и засмеялась. — За кого ты принимаешь мать?

Когда на столе появилась бутылка водки, Шайху и Мелькарт сразу повеселели, Неселим вздохнул, а Амти и Эли переглянулись, думая об одном и том же. Вот не дождался Аштар этого счастья.

— Ну, — сказал Мелькарт, поднимая чистую, наполненную до краев рюмку. — За вас, госпожа Шэа!

Госпожа Шэа налила рюмку и себе, с готовностью выпила вместе с Мелькартом и Шайху.

— Он иногда по-пьяни, — предупредил Шайху. — Шацаров начинает гонять.

— Поздно предупредил, — ответила госпожа Шэа, улыбнувшись. Она была совсем непохожа на Мескете, но у них были одинаковые руки — длинные, тонкие пальцы, выступающие венки и острые косточки.

Дверь скрипнула, кто-то маленький выглянул из-за нее, посмотрел недоверчиво, а потом заверещал:

— Мамочка! Мама приехала!

Девочка в пижаме с мультяшными крысками вихрем пронеслась мимо Амти и забралась на колени Мескете. Мескете обняла ее, ткнулась носом в макушку, в одном этом движении было больше личного, чем Амти когда-либо от нее видела.

— Здравствуй, Маарни. Как ты, моя девочка?

— Скучала!

Маарни не обращала внимания на остальных, как будто их здесь и не было. Она обнимала Мескете, крепко вцепившись в нее. И это напомнило Амти сон, где ее мать вот так же обнимала ее отца. Маарни была похожа на Адрамаута — у нее были его черты, его смуглая кожа, его темные волосы, только цвет глаз был абсолютно как у Мескете — светлый-светлый с чуть зеленоватым оттенком. Было забавно наблюдать за маленькой девочкой, дочерью Адрамаута и Мескете, которая в отличии от них была похожа на человека. Была человеком. Ей было не больше пяти и, наверное, через пятнадцать лет она стала бы красавицей.

— Где папа? — спросила Маарни.

— Помогает нашему другу. Он тоже здесь, скоро придет.

— Другу? — спросила Маарни.

— Это все, — Мескете кивнула на них. — Друзья.

Только тогда Маарни обратила внимание на остальных и сказала:

— Привет.

И в ответ ей раздался нестройный хор их голосов, в котором Амти с трудом узнала свой собственный. Им всем было неловко, но еще больше — стыдно. Адрамаут и Мескете привели их в место, где жила их собственная дочь. Теперь опасность, которую они представляли сами по себе и опасность, которую представляло для них Государство, все это касалось и маленького ребенка.

Впрочем, им некуда было больше идти. Это понимали все. Прежде, чем неловкость стала невыносимой, из комнаты вышел Адрамаут. Он сказал Эли:

— Жить, вероятнее всего, будет. Если и умрет, то не сегодня и не от этого.

Эли сказала одними губами:

— Спасибо.

А потом Маарни запищала:

— Папочка!

— Ящерка!

Сначала Амти показалось, что Адрамаут возьмет ее на руки, судя по всему это был его первый позыв, но он не хотел отбирать Маарни у Мескете, поэтому опустился на колени перед Мескете и дочкой, взял Маарни за руку, ткнулся носом в ее ладонь.

— Я страшно по тебе скучал, ящерка. Мы привезли тебе сладостей. Но ты не должна любить нас за это, моя милая девочка, ведь твоя бабушка кормит тебя на постоянной основе, пусть и менее празднично, и заслужила гораздо больше благодарностей!

Маарни протянула ручку, дотронулась до его клыков и авторитетно сказала:

— Я люблю тебя за зубы.

— Для тебя растил.

Мескете поудобнее усадила ее на коленях, принялась заплетать ей волосы. В этом не было никакой нужды, ведь была ночь, а не утро. Но, наверное, слишком давно Мескете ее не видела и слишком ей хотелось сделать что-то, что обычная мать может сделать для своего ребенка.

Маарни коснулась клыка Адрамаута, чуть надавила. Для Амти это было, будто птичка играется с тигром. Но эта девочка наверняка не боялась чудовищ, ведь ее папа был одним из них.

Амти встала со стула, сказала:

— Может мне отнести Аштару…

Она осмотрела стол и назвала первое, что на ее взгляд Аштара бы привлекло:

— Водки?

Адрамаут посмотрел на нее, чуть вскинув брови.

— Аштар все равно не будет пить ее без сиропа. Он спит, я бы на твоем месте дал бедному мальчику покоя, малыш.

Госпожа Шэа сказала быстро:

— Так, Маарни, маме с папой надо поесть. Иди-ка помоги нашим гостям разобрать вещи. Смотри, какие чудные девочки, познакомься с ними.

Амти почти ненавидела госпожу Шэа в этот момент. Только общаться с маленькой дочкой Адрамаута и Мескете им с Эли не хватало. Во-первых, Амти совершенно не знала, как обращаться с детьми. В основном они вызывали у нее желание придушить их безо всякой видимой на то причины.

Маарни послушно последовала за ними.

— Как вас зовут? — спросила она.

— Я Эли.

— А я Амти, — она вспомнила, что говорил в ее сне Шацар и добавила. — Ну, как море раньше называли. Ты видела море?

Амти переглянулась с Эли, и они вдумчиво кивнули друг другу. Наверное, надо было задавать вопросы.

— Нет, — сказала Маарни. Но подумав, добавила. — Но я видела обыск.

— Тоже опыт, — сказала Эли.

Адрамаут и Мескете остались на кухне, а остальные перетащили вещи и принялись обживаться. Госпожа Шэа сказала, что не решится выгонять из своей комнаты «этого несчастного юношу» и переночует в гостиной вместе с остальными. Помимо дивана, где вполне легко могли уместиться четверо, когда он был в разложенном виде, существовало две раскладушки и кресло, каким-то загадочным образом способное трансформироваться в кровать. Решено было, что Шайху ляжет на диван вместе с Амти, Эли и госпожой Шэа, хотя Амти не сказала бы, что поняла, в какой момент было принято это судьбоносное решение.

Скорее всего, спор прошел мимо нее, потому что Маарни обладала болтливостью своего отца и настойчивостью своей матери. Она ходила за Амти и Эли неотступно, рассказывала и расспрашивала.

Через полчаса Амти знала о Маарни все. Ее любимый цвет был сиреневый, ее любимая еда — яблоки, ее любимая книга — «Как рассказывать истории», хотя Амти и не совсем поняла, о чем это. Маарни сказала там много разных историй, из которых можно составить свою. Еще Маарни хотела выучить язык глухонемых, но у нее не было учебника для глухонемых крошек. Впрочем, родители скорее всего ей привезли, они всегда привозят то, о чем она мечтает. В первую очередь, конечно, себя самих. Вот что узнала Амти в оригинале было описано пусть и более простым языком, но и более многословно. Единственное, чего не поняла Амти — зачем такой маленькой девочке знать язык глухонемых. Когда об этом спросила Эли, Маарни ответила:

— Потому что мы все должны молчать.

После этого она с загадочным видом удалилась помогать Мелькарту прятать оружие в погребе.

В общем, Амти была только рада, когда все, наконец, утихомирилось. Они даже сумели разместиться вместе в гостиной, чтобы отдохнуть. Работал телевизор и отчего-то это сглаживало неловкость ситуации. Мелькарт и Шайху спорили о том, лично ли Шацар проверяет сценарии всех сериалов на идеологическую совместимость с Государством, Неселим читал работу посвященную какой-то заумной области биохимии. Госпожа Шэа вязала что-то, похожее на чехол для слоновьего хобота. Они с Эли сидели на диване, Эли подпиливала ногти. Рядом расположились Адрамаут и Мескете, Маарни вытянулась на их коленях, рассматривая иллюстрированную яркими картинками книжку с азбукой жестовой речи для маленьких детей. Адрамаут и Мескете по очереди объясняли ей что-то. Время было к часу ночи и, казалось никого это не смущало. Иногда Маарни откладывала свою книжку и начинала рисовать мелками, которые больно кололи Амти, когда она пыталась перевернуться поудобнее.

• Предыдущая
• 33/70
• Следующая