Убийство в четыре хода - Тотис Андраш - Страница 43
- Предыдущая
- 43/46
- Следующая
– Вы не задумывались над тем, почему не указан отправитель?
– Конечно, задумывался.
– И к какому выводу пришли?
– Тот, кто прислал задачу, не хотел, чтобы его имя фигурировало в газете.
– У вас так принято – присылать задачи анонимно?
– Нет. Но ведь и закона, запрещающего подобные публикации, не существует. Есть у нас, к примеру, постоянный автор, выступающий под псевдонимом Сирано. Мы даже не знаем, француз ли он.
Мужчина держался спокойно, без тени раздражения. Он отвечал на вопросы, вроде бы не очень прислушиваясь к ним: все его внимание было приковано к шахматной доске. Не отдавая себе отчета в том, что делает, резким движением он смел с доски фигуры и принялся снова расставлять их.
– Тот человек, который прислал эту задачу… насколько он мог быть уверен, что ее вне очереди поместят в газете?
– На все сто процентов. – Усатый «винодел» восстановил исходную позицию. Теперь, когда Альберу было с чем сравнить, старина Реньяр не казался ему таким уж безупречным профессионалом. – Присмотритесь хорошенько. Не к позиции, а к рисунку, какой образуют фигуры.
Да, сомнений быть не могло. Конечно, не упомяни Реньяр, что расположение фигур составляет эмблему чемпионата, и самому Альберу никогда бы до этого не додуматься, но теперь, когда он знал, сходство поистине бросалось в глаза. «Винодел» был прав: если редакция получает оригинальную шахматную задачу, где фигуры к тому же образуют эмблему чемпионата, неизвестный отправитель мог не сомневаться, что ее поместят в газете к открытию турнира.
Альбер узнал, что хотел. Пришлось посулить Реньяру золотые горы, чтобы самому уйти из редакции, а адвокатишку вынудить остаться. Не хватало только, чтобы старик раззвонил всем и каждому, что полиция проявляет интерес к необычной шахматной задаче.
Будь его воля, Альбер не стал бы тратить время на обед, но не мог же он заставить голодать и Буасси. Пообедали они в дешевом китайском ресторанчике – он попался по пути и не нужно было никуда заезжать специально. Обслуживавшие клиентов повар, официант и бармен – тоже китайцы и явно члены одной семьи – выглядели так же неказисто, под стать своему убогому заведению. Вывеска у входа рекламировала шанхайскую кухню, и Альбер с превосходством знатока заверил Буасси, что им повезло, поскольку южнокитайская кухня куда как лучше северокитайской. Истину эту он почерпнул из китайской поваренной книги, составитель которой был родом из Шанхая, но автор, видимо, имел в виду нечто другое, а не этот убогий ассортимент расхожих блюд. Коллеги запили обед жидким жасминовым чаем. Альбер постеснялся бы угощать таким своих гостей. Буасси был бы не прочь выкурить сигарету, но Альбер от нетерпения сидел, как на иголках. Расплатившись с официантом, он увлек коллегу к выходу.
На сей раз в гостиницу их пропустили без звука. Знакомых лиц среди охранников они не встретили, должно быть, фирма ТСК на людей не поскупилась. В холле царила привычная суета. Рекламный щит был сплошь увешан объявлениями, нетерпеливые постояльцы требовали у портье ключи от номера, люди сновали вверх-вниз по лестнице, ведущей на антресоли, где справа, в конференц-зале, проходил шахматный чемпионат, а слева размещалась выставка электронных игр.
Сыщики направились в зал чемпионата. Альбер вошел с уверенностью завсегдатая и огляделся по сторонам. Было половина четвертого. Турнир начался в три, и на большинстве досок пока что разыгрывались дебюты. Альбер – подобно другим зрителям – прошелся вдоль столиков, но теперь даже не стал делать вид, будто интересуется игрой. Он искал знакомых. Вон там промелькнул в толпе Дюваль, по направлению к буфету странной походкой вразвалку прошла белокурая шахматистка – вчерашняя партнерша Марианны Фонтэн. Вот еще одно знакомое лицо – чудаковатый тип, который поминутно снимает очки и тут же снова надевает их, тщательно прилаживая дужки. А вот и Парк – дипломат от спорта, руководитель шахматной федерации, владелец одной из фирм, конкурирующих с «Компьютой». Темные фланелевые брюки, рубашка в тон, светлый вязаный пиджак – элегантно и в меру скромно, как и подобает быть одетым деловому человеку в разгар работы. В последний день турнира американец снова облачится в парадный форменный костюм и вместе с другими членами жюри займется раздачей призов…
При виде Альбера Парк остановился и дружески пожал ему руку.
– Как ваши дела, продвигаются?
– Мне кажется, да, – чуть смущенно ответил Лелак.
– Нашлась ваша зажигалка?
– Нет, представьте себе, так и не нашлась!
– Неслыханное безобразие, – посочувствовал ему Альбер. – Не уделите мне минутку?
– Хотите обсудить со мной пропажу зажигалки?
– Нет. Я насчет убийства Ростана.
К ним подошел какой-то мужчина средних лет и доверительно коснулся плеча Парка. Альбера он также потрепал по плечу, как бы давая понять: приятель моего приятеля и мой приятель тоже. Не иначе, как важный заграничный гость, царь и бог в шахматном мире. Если эти деятели сейчас затеют беседу, ей конца не будет. У Альбера не было ни времени, ни желания ждать.
– Мне нужно поговорить с вами по поводу убийства Ростана, – повторил он, повысив голос, и присутствующие с недовольством оглянулись на него.
– Стоит ли кричать об этом во всеуслышание! – одернул его незнакомец.
– Выяснили что-нибудь новенькое?
– Вот как раз об этом я и хотел потолковать с господином Парком.
– Извольте, не стану вам мешать.
В буфете было не протолкаться, пришлось выйти в холл. Альбер и американец прохаживались вдоль выставленных шахматных автоматов; время от времени Лелак останавливался у какого-либо из компьютеров и делал несколько ходов.
– Чем могу быть полезен? Если вас интересует работа комиссии, то мне пока что нечего вам сообщить. Отчет еще не готов.
– Да я и сам толком не знаю, – Альбер улыбнулся, как бы извиняясь. – Но думаю, вы согласитесь, что в первую очередь подозрение падает на вашу четверку.
– То есть как?! – удивленно воскликнул Парк. – И кого вы подразумеваете под этой «четверкой»?
– Деловых конкурентов. Разумеется, теоретически допустимо, что Ростана убрал кто-то из шахматистов, обеспокоенный судьбой традиционной шахматной игры, но согласитесь, что это маловероятно. – Остановившись у очередного шахматного компьютера, он рассеянно переставил несколько фигур.
– Назову вам вариант, куда более вероятный, – улыбнулся Парк. – Представьте себе шахматиста, который отнюдь не обеспокоен дальнейшим будущим шахмат, а попросту хотел бы завладеть компьютером типа «Ультимат». Ведь с его помощью ничего не стоит завоевать мировое первенство.
– Помилуйте, да ведь «Ультимат» не пронесешь в зал соревнований!
– Вопрос чисто технический, к тому же легко разрешимый. Разыграл дебют, затем отлучился в туалет и советуйся с автоматом сколько влезет. Или отложи партию до следующего дня и анализируй дома все возможные варианты. Можете мне поверить: умелому шахматисту этот компьютер гарантирует титул чемпиона мира. – Кивком головы Парк приветствовал кого-то из знакомых. В скромном вязаном пиджаке он меньше смахивал на генерального секретаря ООН. Возможно, потому, что Альберу попросту не доводилось видеть генерального секретаря ООН в таком почти домашнем облачении.
– Вы любите играть в шахматы, господин Парк?
– Вообще-то не очень… – смутился Парк. – Только вы меня не выдавайте. Мне, знаете ли, гораздо интереснее наблюдать со стороны.
– Шахматными задачами тоже не увлекаетесь?
– Снова вынужден вас разочаровать: не увлекаюсь, – Парк отвечал терпеливо, доброжелательно, словно вопросы полицейского ничуть не портили ему настроение. Реалист до мозга костей: если уж официальной процедуры не избежать, то отчего бы не свести все неприятные моменты к минимуму? Неужели такой человек способен был убить Ростана?
Альбер распрощался с американцем, попросив прислать к нему Мартинэ, мадемуазель Нест, коммерческого директора гонконгской фирмы, или вдову Ростана – кто первый подвернется. Парк с готовностью пообещал выполнить просьбу, радуясь, что наконец-то полицейский от него отвязался. Лелак, горделиво напыжась, смотрел ему вслед. Не каждый день получаешь мальчиком на побегушках джентльмена, которого по виду не отличишь от генерального секретаря ООН.
- Предыдущая
- 43/46
- Следующая
