Маккой X. Целуй — и прощай! Кокс Дж. X. Безутешная вдова. Пайк P. Л. Побег из Синг-Синга - Пайк Роберт - Страница 40

— Может быть, и видела, но мне это ни о чем не говорило.

Я улыбнулся и залез в ванну. Мне не хотелось уточнять, что он означает, и о ток, что признание моих схоластических достижений получением этого было неизбежно.

— Так ты действительно Фи-Бета-Каппа…

— В самом деле, я не шучу.

— Ты закончил Йель или Гарвард?

— Нет, чтобы получить его, это не обязательно, хотя в этом бывает трудно убедить выпускников Йеля и Гарварда…

Холидей присела на край ванны и положила мои брюки на колени.

— Понимаешь, я только сейчас поняла, что почти ничего не знаю о тебе. Где ты учился?

— Какое это имеет значение…

— Ты что, стыдишься этого?

— Я — нет, вот если только колледж. Я уверен, что моя карьера будет зависеть не от этого. Важно только одно, мне самому захотелось выбрать этот путь. Я не рос в трущобах с алкоголиком-отцом и матерью-проституткой. Мне ненавистно наше общество не потому, что оно меня не приняло и толкнуло на путь преступлений, как других. Не стоит выставлять напоказ мое безжизненное тело, призывая весь мир посмотреть на то, что сделала со мной жестокость нашего общества. Знаешь, что я сделаю, когда у меня появятся деньги? Закажу у Картье золотой браслет с пластинкой, как у автогонщиков, вот только гравировка на нем будет другая.

«Не стоит изображать из меня жертву обстоятельств. Все это сделал только я и я один».

— Самолюбия у тебя на троих хватит.

— Это точно.

— Ральф Коттер — это твое настоящее имя?

— Меня зовут Поль Мерфи.

— С сегодняшнего дня.

— Со вчерашнего.

— Я имела в виду твое настоящее имя.

— Что это может изменить?

— У тебя есть родные?

— Нет.

— А ты говорил, что у тебя брат в Нью-Йорке.

— Да, и еще сестра.

— В Нью-Йорке?

— Понятия не имею. Ее след давно затерялся.

— Странно, что ты знаешь, где твой брат, и ничего не знаешь о сестре. Кажется, все должно быть наоборот…

— Ты не знаешь моего брата..

— А хотелось бы. Интересно было бы познакомиться с самым честным человеком в мире.

— Смешно, но это правда.

— Должно быть так, ведь это ему ты отослал ту запись. Что он с ней будет делать?

— Какое твое дело?

— Просто любопытно…

Я сел в ванне.

— Зачем тебе это?

Она рассмеялась и отвела взгляд. Смех мне показался каким-то вымученным и искусственным.

— Ну, в этой записи есть и мой маленький интерес. Мне тоже светит обвинение в убийстве. Или ты забыл, что произошло на тюремной ферме? Просто хотелось узнать, как с ним связаться, если что-нибудь случится с тобой…

— Если со мной что-нибудь произойдет, тебе не придется извещать его об этом. Все произойдет само по себе, как по звонку будильника…

— Ну, хоть скажи мне, чем он занимается? — не унималась Холидей.

— Ты просто прелесть. «Тебе принести или ты будешь кушать на кухне? Я приготовлю тебе ванну. Кому ты отправил эту запись?» И все такое. Тебе следует быть осторожнее, ты слишком спешишь.

— Что? — удивилась она.

— Твой новый приятель горит нетерпением узнать, кому я отправил запись, не так ли?

— Как ты только можешь так говорить?

— Рис и Вебер. Это они придумали эту штуку прошлой ночью, разве я не прав?

— Ты хочешь сказать…

— Да.

— Ты не можешь так думать обо мне…

— Приготовь мне постель.

— Послушай, Ральф…

— Поль.

— Клянусь тебе, Поль, могилой своего отца…

— Неужели тебе трудно приготовить мне постель? Она встала и повернулась ко мне.

— Неужели ты мог подумать, что…

Я сорвал с вешалки полотенце и хлестнул им ее по лицу.

— Я, кажется, просил приготовить мне постель.

— Почему ты такой подозрительный? — запричитала она, выбегая из ванной…

Мэндон подобрал меня с Джинксом на углу возле дома около восьми часов. Рядом с ним за рулем сидел Хайнес.

— Тебя просто не узнать. Одет с иголочки, — приветствовал он меня.

— Это только начало. Как поживаешь, Хайнес? — а про себя я подумал, что пора бы ему уже научиться себя вести — выходить из машины и открывать перед людьми двери.

Негр повернул голову и окинул меня безразличным взглядом, но я-то знал, что он готов взорваться в любую секунду. От него всегда веяло каким-то холодом. Сукин сын, я продырявлю твое черное брюхо, если ты захочешь наброситься на меня…

— Где мы встретимся с Вебером? — спросил я Мэндона.

— В управлении…

— Ты обрисовал ему наше дело, хотя бы в общих чертах?

— Это не телефонный разговор. Боюсь, что и при личной беседе результат может быть отрицательным.

— Посмотрим.

— Он может появиться поблизости…

— Он может появиться или его заставят это сделать. Выбор будет за ним.

— Не стоит наседать на него. Здесь надо действовать деликатнее. Предоставь это дело мне.

— Ты слышал, Джинкс? Это тебя тоже касается.

— Слышу, — подал голос Джинкс.

Мэндон повернулся к нам лицом.

— Да что с тобой происходит?

Джинкс насупился.

— Ты разве не слышал? Джентльмен интересуется, что с тобой происходит.

— Ничего, — огрызнулся Джинкс.

— Никогда не приходилось видеть столько чувствительных натур сразу. Какого черта вы на меня дуетесь?

— Ты слышишь? — снова обратился я к Джинксу. — Он хочет знать, почему ты такой сердитый.

Джинкс демонстративно отвернулся к окну.

— Он ревнует меня к обновке, — резюмировал я.

— А что ему мешает купить такую же? Если он подождет до вечера, мы ему справим не хуже.

— Этот человек спрашивает, можешь ли ты потерпеть до вечера?

— Черт побери, — наконец не выдержал Джинкс. — Меня совершенно не интересует, на что он тратит свои баксы. А вот деньги, на которые клюнул Вебер со своим подручным, принадлежали мне. Если у нас будет что делить, я хочу свою долю.

— Я никак не могу ему втолковать, что у нас не было никаких поступлений, — наклонился я к Чероки. — Я их просто занял.

— Это правда, Джинкс, — подтвердил Мэндон.

— Джозеф, — поправил я.

— Я ссудил ему эти деньги, Джозеф…

Он повернулся ко мне и неожиданно понял, что мое тряпье стоит гораздо больше тех сорока долларов, которые он мне одолжил. Я купил их на те две сотни, что занял у Вика Мейсона, когда собирался встретиться с Маргарет Добсон, но мне не хотелось все это им объяснять, да и для Джинкса это ничего не изменит. Тем более мне было абсолютно наплевать на его чувства. Пусть думает, что хочет… Я не собираюсь долго быть с ним в одной упряжке…

— Разве это дорога в Сити холл? — поинтересовался я.

— Нет, конечно, да мы туда и не собираемся, — отозвался Мэндон.

— Но ты же говорил, что мы встретимся у него в управлении?

— В одном из его отделений.

— И сколько же таких?

— Несколько, — отрезал Мэндон.

Это отделение помещалось на третьем этаже восьмиэтажного здания. Мы проигнорировали лифт и стали подниматься пешком. Так предложил Мэндон, не без подсказки Вебера, конечно. В этом старом здании лестница была обшарпанной и грязной. В кабинетах горел свет. Мэндон подвел нас к одной из них, с табличкой: «Союз вкладчиков, инкорпорейтед». Рядом была еще одна дверь с такой же табличкой, но с дополнением: «Приемная. Вход 306». Он просто постучался в нее, безо всяких ухищрений или условного стука. Через некоторое время дверь нам открыл Рис.

Молча улыбнувшись, закрыл за нами дверь. На этот раз на нем был белый костюм с темными пятнами пота под мышками. Зубочистки во рту у него почему-то не было. В костюме спортивного покроя и с сигаретой в зубах у письменного стола стоял Вебер. Вокруг стола было несколько стульев, а под потолком лениво крутился вентилятор.

— Надеюсь, я не заставил вас далеко ехать, — приветствовал он нас.

— Нет, конечно, — отозвался Мэндон.

— Садитесь, пожалуйста, — предложил Рис.

Мы расселись вокруг стола и только Джинксу пришлось еще раз повторить, что надо сделать. Наконец и он уселся рядом со мной.