Ворота измены - Уоллес Эдгар Ричард Горацио - Страница 30

• Предыдущая
• 30/40
• Следующая

Когда они проходили мимо вахтгауза, Диана стала свидетельницей средневекового обычая, не нарушавшегося в Тауэре несколько столетий. Церемония выполнялась каждый вечер.

Через мрачные ворота Кровавой Башни прошел небольшой отряд солдат. По штыкам скользил свет от ламп. Впереди шел человек с фонарем в руке.

— Стой! Кто идет? — раздался резкий голос.

Отряд остановился, и глубокий воинственный голос ответил:

— Ключ!

— Чей ключ? — спросил караульный.

— Короля Георга!

Отряд выстроился в шеренгу. Послышался глубокий голос Ричарда Халовеля:

— Передай ключ короля Георга! Внимание на караул!

Прозвучала команда, и ружья взлетели вверх. Только тогда старый сторож, у которого был ключ, снял шляпу и зычно произнес:

— Боже, храни короля Георга!

— Эта церемония называется «Ключ»? — шепотом спросила Диана.

— Да. Ее отменили только один раз, когда умерла королева Виктория, и еще не знали, как назовут нового короля.

Сердце Дианы учащенно забилось, когда они проходили мимо хранилища. Около него стоял часовой, еще один был у Ворот Измены. Внизу, у крепостного вала, Диана увидела третьего, а у наружных ворот — четвертого. Колени у нее дрожали, в висках стучало. Наконец, они дошли до Тауэр-Холла, и денщик полковника пошел за машиной. Вдруг полковник заметил газетчика, выросшего перед Дианой. Не успел он прогнать его, как Диана бросила ему монету, завернутую в бумажку. Она настолько растерялась, что даже забыла взять газету, но газетчик знал свое дело:

— Пожалуйста, возьмите. Много новостей!

— Вы тоже интересуетесь газетными сенсациями? А я думал, что вы настолько заняты собой и успехом у мужчин, что некогда уделять внимание политике.

— Нет, господин полковник, я увлекаюсь задачами «Крест-накрест», — не своим голосом ответила Диана.

Она чуть не упала в обморок, когда полковник взял ее под руку и посадил в подъехавший автомобиль.

Когда городские куранты пробили час, с берега Сэррэй бесшумно отчалила моторная лодка. Было совсем темно. Минуя Биллингсгат, лодка подплыла к Лондонскому мосту, потом медленно взяла курс на северное побережье. Приблизившись к каменной набережной Тауэра, механик выключил мотор. Четыре человека, стоявшие в лодке, ухватились за каменный угол и осторожно потянули лодку вдоль набережной, пока миновали башню св.Томаса. Она остановилась недалеко от первого караульного помещения. Когда старший экипажа взобрался на набережную, он заметил, что часовой как раз покинул помещение и быстро пошел к восточной окраине своего участка. Дождь только что прекратился. Один из оставшихся в лодке выпрыгнул на берег, перелез через перила, прислушался, шмыгнул мимо здания и скрылся в темноте. Через несколько минут часовой возвратился, снял с плеча ружье, ударил прикладом по каменному тротуару и замер в одной позе. Старший группы и его подручные затаили дыхание, секунды казались им вечностью… Вдруг они услышали приглушенный крик, стук падающего ружья… Потом все затихло.

Старший поднял со дна лодки переносную лестницу, прыгнул на берег и перетащил лестницу через перила. Два человека последовали за ним. Один из них был в мундире офицера Бирвичской Гвардии. Он придерживал рукой саблю, чтобы она не гремела по каменной мостовой. Это был Грэгэм Халовель. Он быстро пересек участок, отделявший набережную от Ворот Измены. Грэгэм даже не оглянулся на несчастного часового, лежавшего без сознания на своем посту. Через минуту Грэгэм уже спускался по лестнице, которую укрепили сообщники. Он слышал, как они возились с железными гвоздями ворот, через которые так часто проходили предатели и невинно осужденные. Грэгэм не видел, что делали сообщники. Вдруг он услышал рядом голос: «Пойдемте!». Покорно поплелся через ворота и оказался напротив лестницы, которая вела к Кровавой Башне.

Здесь нужна была максимальная осторожность. Слышались шаги часового. Он не заметил злоумышленников. Было очень темно.

Старший опять бесшумно пошел вперед. В руках он нес маленький стальной цилиндр, к которому был прикреплен плоский воронкообразный аппарат. У Грэгэма не было ни желания, ни времени узнать, что это за штука. Он только предположил, что в аппарате какой-то усыпляющий газ, потому что старший надел противогаз еще до того, как они вышли из лодки.

Часы на церковной башне пробили четверть второго, когда они шли по ступенькам.

— Стой! Кто идет?

Грэгэм затаил дыхание. Кого-то из группы заметил часовой.

— Друг.

— Подойди ближе, друг, назови пароль!

— Бостон!

— Правильно! Можете идти!

Сообщник вернулся. В группе не было только старшего с аппаратом. Он успел спрятаться в укромном месте. Они пошли вдоль стены на восток. Скоро к ним присоединился и старший.

Когда подошли к вахтгаузу, Грэгэм увидел скорченную фигуру часового.

— Я подложил бутылку виски, — сказал старший. Грэгэм узнал Маузея. — Они подумают, что он напился.

Маузей открыл дверь маленькой круглой башни, в которой обычно находились чиновники. Все прижались к двери. Маузей и Грэгэм стояли в засаде.

— Подойдите поближе, — шепнул Маузей на ухо Грэгэму. — Когда ваш брат упадет, немедленно займите его место.

Маузей выглянул за дверь и увидел мерцающий свет фонаря. Дик делал обход, проверяя посты. Он, видимо, возвращался с набережной и направлялся к гауптвахте с небольшим отрядом. Впереди с фонарем шел барабанщик, за ним два солдата, потом сержант и, наконец, Дик. Они прошли через ворота.

— Давай, — шепнул голос на ухо Грэгэму.

Дика вдруг кто-то подхватил и опустил на землю. В следующее мгновение Грэгэм уже шагал за сержантом, который ничего не слышал. Один из солдат, которому все-таки что-то показалось, хотел было повернуть голову…

— Идите прямо! — резко приказал Грэгэм, подражая интонации брата. Потом скомандовал: — Стой!

Они были у вахтгауза напротив Ворот Измены. Сержант вышел из строя и подошел к человеку, лежавшему у порога.

— Что с ним, сержант? — зычно спросил Грэгэм.

— Не знаю, господин обер-лейтенант. — Он потряс часового, который лежал без памяти, потом крикнул:

— Вставай!.. Это Фильперт… Кажется, он пьян!

— Пьян? Внесите его в вахтгауз.

Два солдата перекинули ружья через плечо и попытались поднять часового. Запахло алкоголем. Вдруг сержант наклонился и поднял бутылку. Он понюхал ее.

— Виски!

— Внесите его в вахтгауз!

— Поставить кого-нибудь на его место?

— Нет! Пока не нужно.

Они прошли ворота. Грэгэм смело вошел за отрядом в караульное помещение. Никто бы не догадался, что это не Дик. Последний всегда носил маленькие черные усы. Точно такие же украшали верхнюю губу Грэгэма. Он отпустил их, готовясь к своей роли.

Сержант доложил «офицеру», что распоряжение выполнено.

— Будет лучше, господин обер-лейтенант, если Фильперта все-таки заменить, — сказал он.

— Это лишнее, — коротко возразил Грэгэм.

Сержант удивленно посмотрел на него, но спорить не посмел.

Когда Грэгэм подошел к веранде, он увидел еще одного часового, который мерил шагами свой участок. Грэгэм остановил его.

— Хочешь шоколада?

Часовой смутился. Офицеры Бирвичской Гвардии ночью никогда не предлагали часовым шоколад. Но если начальник караула угощает…

— Благодарю, господин обер-лейтенант! — пролепетал он.

Грэгэм увидел, как часовой сунул шоколад в рот, механически несколько раз пожевал и схватился рукой за горло… Грэгэм быстро подхватил ружье, чтобы оно не упало, и мягко уложил солдата на землю. В караульном помещении было тихо. Грэгэм оттащил часового к дальнего углу веранды и бесшумно спустился к нижней дороге. Послышались шаги второго часового, который предупреждающе окрикнул:

— Стой!

— Пароля не нужно. Я обер-лейтенант сэр Ричард Халовель.

Этот солдат оказался несговорчивым.

— Я не ем шоколад, господин обер-лейтенант!

— Я приказываю, — сказал «офицер». Часовой вынужден был послушаться. Правда, он подозрительно посмотрел на Грэгэма.

• Предыдущая
• 30/40
• Следующая