Гнев Ашара - Уэллс Энгус - Страница 49
- Предыдущая
- 49/105
- Следующая
В залитом солнцем покое воцарилось молчание. Кедрин внимательно обвел взглядом присутствующих: лица четверых свидетельствовали о внутренней борьбе с мыслью, ранее не рассматривавшейся, но с которой требовалось считаться, какой бы отвратительной она ни была. Лишь черты Тепшена Лала остались бесстрастными, как будто кьо уже допускал нечто подобное, а теперь принял с полной покорностью судьбе. Улыбка Браннока исчезла, лицо посуровело, как будто это неслыханное предположение лишило его всякой живости. Рикол явно ужаснулся, его взгляд изрек лишь немой ответ: тогда я буду уже мертв. Фенгриф густо покраснел и казался ошарашенным собственным вопросом. У Бедира запали щеки, сузились глаза. Наконец, прорвав свинцовое молчание, он сказал:
— В могилу ты нас сведешь, Фенгриф.
Кешит, оправдываясь, повел плечами. Бедир умиротворяюще махнул рукой.
— Рано или поздно, но кто-то должен был это сказать. Почему бы не обговорить эту мысль сейчас — ведь мы должны предусмотреть любую вероятность. Итак, — он устремил на командиров крепостей суровые глаза, — как Владыка Тамура и представитель короля Дарра, я отдаю вам приказы, в которых, как знаю, нет необходимости, ибо, как я полагаю, вы сделали бы это и сами. Но пусть ответственность ляжет на меня. Крепости следует удерживать до последнего человека. Какое бы колдовство ни пустил в ход Посланец Ашара, держитесь! Королевствам нужно время, а вы будете единственными, кто может его нам дать. Я остался бы здесь с вами, но, полагаю, Королевства больше выиграют, если я отбуду в Андурел. Там я открою Дарру всю тяжесть положения. У меня нет сомнений, что король без промедления задействует всю мощь Королевств, и если вы сколько-нибудь продержитесь, она проявит себя. Я, как уже говорил, стану искать совета у Сестер и доставлю вам любую помощь, какая найдется. Но, боюсь, Орда нахлынет на вас до моего возвращения. Так что еще раз повторяю: удерживайте Лозинские ворота до конца. От этой битвы вполне может зависеть будущее Королевств.
— Будем держаться! — рявкнул Рикол, похоже довольный, что ему удалось определить свое место. — Не сомневайся, Бедир.
— Я и не сомневался в этом, — уверил его Владыка Тамура, мрачно улыбаясь, и поглядел туда, где сидел Тепшен. — Ты не едешь с нами в Андурел, друг. Поведешь наших тамурцев обратно в Твердыню Кайтина и расскажешь обо всем госпоже. Выслушай любой совет, который она даст, а затем… Я дам тебе письма в Эстреван, и ты немедля отправишься с ними. Я… — и умолк на полуслове, поскольку Тепшен Лал прервал его, покачав головой и промолвив:
— Мое место позади Кедрина. Я в этом поклялся.
Кедрин воззрился на кьо с изумлением. Никогда прежде он не слыхал, чтобы Тепшен оспаривал данный ему приказ: повиновение было неотъемлемо от кодекса чести этого выходца с востока. И то, что сейчас он вел себя столь необычно, объяснялось его ни с чем не сравнимой привязанностью к ученику. Кедрина переполнила щемящая нежность.
Бедир все понял, ибо не обратил внимания на рассерженное фырканье Рикола, и печально улыбнулся раскосому воину.
— Тепшен, Тепшен, вспомни, чему сам учишь других, — негромко проговорил он. — Кедрин — это Тамур, и пока он находится в Андуреле, от опасности, которая таится за спиной, ты лучше всего убережешь его из Твердыни Кайтина. Я этого никому другому не доверю. Не понимаешь? Если Тамур падет, Кедрин лишится владений. И не забывай о Сандуркане! Наши тамурцы выступят против Орды, а это ослабит нашу оборону у Кормийских рубежей. Я не сомневаюсь, что кочевники пустыни ухватятся за возможность набегов. И тогда мне пригодится твоя мудрость.
Тут заговорил Кедрин, пренебрегая даже нынешними нехитрыми правилами и более не заботясь, что подумают о его вмешательствах Рикол и Фенгриф.
— Тепшен, ты мой духовный отец, но я считаю, здесь прав мой отец во плоти: возвращайся в Твердыню Кайтина и оберегай мою матушку. Прошу тебя, сделай это.
Гагатовые глаза повернулись к нему. Бледное лицо смяла улыбка, в которой смешались гордость и сожаление. Тепшен Лал спросил:
— Ты так приказываешь?
Лицо Кедрина было торжественным, когда он ответил, удивляясь, откуда взялись эти слова, но зная, что они верны:
— Я прошу. Но если бы мог приказывать, то это был бы приказ.
— Теперь я вижу, что ты воистину мужчина, мой принц, — ответил Тепшен. — Мне это не по нраву, но я сделаю, как ты говоришь. Я вернусь и сберегу для тебя твое Королевство.
— Спасибо, — отозвался Кедрин. Слишком нехитрое слово, чтобы объять им всю признательность и любовь, которые он чувствовал к этому загадочному человеку, решившему посвятить жизнь Тамуру.
— А как насчет меня? — спросил Браннок. Внимание Бедира сосредоточилось на разговоре сына и кьо, но он незамедлительно ответил.
— Будешь слепнем, как мы решили. Я верно предполагаю, что ты не был одинок в своих прежних… занятиях?
— Верно, — сказал Браннок, и к нему на миг вернулась улыбка.
— Хотя ты пользуешься доверием нашего верного Фенгрифа, как я понял, одновременно ты можешь не менее высоко стоять в глазах многих лихих парней, продолжающих твои занятия.
Эти слова заставили Браннока усмехнуться, а Фенгрифа — смущенно откашляться.
— Ну… имеется кое-кто, кто при случае выслушивал мои советы.
— Ступай к ним, — сказал Бедир, — разыщи их и убеди, что для них есть большой смысл в защите Королевств. Если Орда прорвется за Лозины, кусайся. Двинется на юг — не давай спуску. Возьми, — он снял с указательного пальца кольцо и передал его Бранноку. — Покажешь это и бумагу, которую от меня получишь, любому из должностных лиц Королевства, их примут, здесь мое слово. Когда я снова приду на север с войсками Дарра, ты присоединишься ко мне. А пока рази туда, где можешь вызвать больше ущерба.
Браннок кивнул, вертя кольцо в пальцах и воззрившись на печать, выгравированную на выпуклой шишке. То был знак Тамура.
— Тебе не повредит и какое-нибудь официальное звание, — сказал Бедир, отмахиваясь от риколова негодующего фырканья. — К примеру… командир вспомогательных сил.
— Из волков в охотники, — кивнул Браннок, опять улыбаясь во весь рот, словно грозящие бедствия были недостаточной причиной для долгого уныния. — Означает ли это, что я равен по чину господам Фенгрифу и Риколу?
Кедрин с трудом подавил смех, особенно, увидав лицо Рикола.
— Возможно, не совсем, — осторожно ответил Бедир. — Скажем, ты распоряжаешься в делах вспомогательных, не связанных с обороной крепостей. Но в пределах обеих крепостей ты им повинуешься.
— Тогда лучше мне оставаться на воле, — улыбнулся Браннок.
— Возможно, это будет мудро, — согласился Бедир. — Можно считать, что мы договорились? Все кивнули один за другим.
— Хорошо, — Бедир поднялся. — Тогда, наверное, имеет смысл поесть — и в путь. Времени у нас не слишком много.
Когда они вышли, Кедрину показалась, что он мало чем помог совету командиров — разве что убедил Тепшена Лала вернуться в Твердыню Кайтина. И размышлял о тексте Аларии: а если оно неверно или неправильно истолковано? Конечно, такие мысли отдавали святотатством, но он не мог себе представить, как может быть полезен Королевствам, если не в качестве воина? Окажись он среди защитников Высокой Крепости, он бы мог им пригодиться. Или вернуться домой с Тепшеном Лалом, дабы сплотить народ Тамура — против варваров с севера или против налетчиков из Кормийской Пустыни. Принц понимал, зачем Бедиру надо ехать на юг в Андурел, но не находил большого смысла в том, чтобы сопровождать отца. Его плечо, без сомнения, достаточно скоро заживет, чтобы поднять щит или держать лук, а к этому времени Орда уже докатится до ворот. А он будет далеко от Лозин, в городе Дарра. Юноша почувствовал себя почти что беглецом, показывающим спину в час боя. Но Бедир твердо вознамерился взять его на юг, и другого выбора Кедрин не видел. Убедив Тепшена, что тому следует подчиниться столь неприятному для него приказу, он не желал сам вступать в противоречие со своим советом. Кроме того, останься он здесь, у Рикола будет лишь одним воином больше, и вряд ли его присутствие заметно скажется на исходе битвы.
- Предыдущая
- 49/105
- Следующая
