Человек наизнанку - Варгас Фред - Страница 27

• Предыдущая
• 27/60
• Следующая

– Правда? – удивился Солиман.

– Да. Свой план я объясню тебе по дороге.

Фургон прогрохотал по грунтовой дороге, потом по булыжнику. Бютей, прислонясь спиной к старой деревянной изгороди, махнул им вслед с таким видом, будто навсегда прощался с родным домом, который у него на глазах пустился наутек в неизвестном направлении.

Камилла не спеша вывела грузовик на асфальтовую дорогу.

– Обязательно было брать с собой пса? – спросила она.

– Не беспокойтесь, – ответил Полуночник. – Это сторожевой пес, он охраняет стадо. Может напасть на волка, лисицу, на всякую другую дрянь вроде оборотней, но женщин он не трогает. Интерлок женщин уважает.

– Я не об этом. Просто от него сильно пахнет, – мягко сказала Камилла.

– От него пахнет собакой.

– Вот и я об этом.

– Нельзя запретить собаке пахнуть собакой. Интерлок будет нас охранять. Можете на него положиться: он предупредит о приближении оборотня, когда тот будет за пять километров от нас. Никто же не знает, что зубы у пса сточены.

– Сточены?

– Это ведь собака-пастух. Нельзя, чтобы она поранила овец. И нельзя, чтобы она узнала вкус овечьей крови, а то придется ее пристрелить. У Интерлока нюх что надо. Я дал ему обнюхать Массарову хибару, и теперь он его найдет.

Камилла кивнула, не спуская глаз с дороги, перешла на третью передачу. Вроде бы пока грузовик ее слушался. Грохот стоял неимоверный. На каждой выбоине металлические стойки кузова стучали и гремели. Камилле приходилось кричать, чтобы собеседники ее расслышали. Они открыли все окна и подняли брезент, чтобы машина проветрилась.

– Пса зовут Интерлок? – озадаченно спросила Камилла.

– Когда он родился, я наугад открыл словарь и нашел ему имя, – объяснил Солиман. – «Интерлок, существительное мужского рода. Станок для изготовления трикотажных изделий. Трикотажное изделие, изготовленное на таком станке».

– Понятно, – протянула Камилла. – Кстати, сколько сейчас времени?

– Уже седьмой час.

– Излагай свой план, Соль.

– Он не только мой, но и Полуночника.

Они выехали на шоссе и теперь катили вдоль реки прямо на север. Камилла старалась не гнать, постепенно приноравливаясь к особенностям машины. На поворотах ей пока что приходилось туго.

– Массар оставил свой фургон на горе Ванс, – начал Солиман. – Понятное дело, для того, чтобы все сочли, будто он пропал в горах. А тем временем наш вампир преспокойно потопал пешком.

– Или уехал на велосипеде, – вставил Полуночник.

– Солиман, попроси его говорить громче, я за этим грохотом ничего не слышу.

– Говори громче, – передал Полуночнику Солиман.

– На велосипеде, – оглушительно прогудел старик.

– У него есть велосипед?

– Угу. Во всяком случае, несколько лет назад был, – сообщил Полуночник. – Он хранил его в сарае, где держал собаку. Я туда ходил прошлой ночью: велосипеда нет.

– Значит, Массар путешествует на велосипеде в компании дога и волка?

– Не путешествует он, девушка, – строго поправил ее Полуночник. – Он идет вперед и убивает.

– Его бы заметили, – возразила Камилла. – На него бы сто раз обратили внимание, прежде чем он успел бы добраться до ближайшей овчарни.

– Потому-то он и передвигается по ночам, – сделал вывод Солиман. – Днем где-нибудь отсиживается, а ночью отправляется в путь, вместе со своими зверями.

– Я тоже так думаю, – согласилась Камилла. – С такой свитой он далеко не уйдет.

– А он и не собирается далеко уходить, девушка, – назидательно сказал Полуночник. – Он идет в Луба, это рядом с Жозье.

– Не слышу.

– В Луба! – прокричал Полуночник. – Восемьдесят километров отсюда, по другую сторону Меркантура. Он идет туда!

– Там есть что-то особенное?

– А как же!

Полуночник свесился из окна и смачно плюнул на дорогу. Камилла тут же вспомнила о Лоуренсе.

– Там живет его двоюродный брат, – продолжал Полуночник. – Соль, объясни ей.

– Массару нужна машина, – начал Солиман. – Не может же он таскаться по всему краю с двумя огромными зверями. Если он оставил фургон около дома, значит, заранее составил план. У него в Луба есть двоюродный брат, гнилой тип, который владеет полусгнившим гаражом и торгует полусгнившими машинами. Понятное дело, братец его не выдаст.

– Да, конечно, – рассеянно сказала Камилла, изо всех сил стараясь вписаться в крутой поворот на узкой дороге. – Массар, вероятно, отправится в Луба за машиной. Очень хорошо. А почему бы ему просто не взять ее где-нибудь напрокат?

– Чтобы не повторяться.

– Господи, он ведь не отличается утонченным умом. И никто не мешает ему ехать куда глаза глядят.

– Хоть ум у него и не утонченный, но такое вполне может случиться. Кроме всего прочего, Массар хочет, чтобы его считали мертвым.

– Чтобы спокойно делать то, что обычно делают оборотни, – добавил Полуночник.

– Точно, – заключил Солиман.

– Если так, ему понадобятся фальшивые документы, – предположила Камилла.

– Его двоюродный братец – прожженный тип, – сказал Полуночник. – Гараж для него – всего лишь прикрытие.

– Все правильно, – подтвердил Солиман.

– И этот человек изготавливает фальшивые документы?

– Вполне возможно.

– С помощью чего?

– Да с помощью денег, конечно!

Камилла притормозила и остановила грузовик на площадке у обочины.

– Что, уже привал? – осведомился Полуночник.

– У меня руки устали, – сказала Камилла, спрыгнув с подножки. – Дорога трудная, вести тяжело.

– Да, – согласился Солиман, – я тебя понимаю.

– Я сейчас принесу карту, мы нашли ее в доме Массара, – сообщила Камилла. – Там отмечен весь его маршрут. Покажешь мне, где находится Луба.

– Рядом с Жозье.

– Значит, покажешь, где этот твой Жозье.

– Ты не знаешь, где находится Жозье? – искренне удивился Солиман.

– Нет, – ответила Камилла, взявшись за ручку задней дверцы. – Я не имею ни малейшего представления, где находится Жозье. Я впервые попала в ваши края – настоящее пекло! – несколько месяцев назад, мне никогда прежде не приходилось водить трехтонный грузовик по этим чертовым горным дорогам, я толком не знаю, что такое Меркантур и с чем его едят. Я только знаю, что Средиземное море где-то южнее и что там не бывает ни приливов, ни отливов.

– Вот это да! – выдохнул совершенно потрясенный Солиман. – И где же ты жила, если всего этого не знаешь?

Камилла порылась в своем ящике, захлопнула дверцы фургона и, сжимая в руке карту, остановилась рядом с Солиманом.

– Послушай, Соль, – устало сказала она, – ты знаешь, что в мире полным-полно таких мест, где не бывает цикад?

– Да, кто-то мне говорил, – ответил молодой человек, бросив на Камиллу скептический взгляд.

– Вот там я и жила.

Солиман покачал головой, то ли с восхищением, то ли с жалостью.

– Итак, приступим. – Камилла развернула карту Массара. – Покажи мне, где находится Луба.

Солиман ткнул пальцем в карту.

– А что значит эта красная линия? – спросил он.

– То, о чем я тебе уже говорила: это маршрут Массара. Все кресты соответствуют овчарням, где он убивал овец, за исключением Андели и Анелиа, где пока ничего не случилось. Я считаю, что он удрал, не успев туда наведаться. Слишком далеко в стороне, на востоке. Сейчас он направляется на север. Держит путь по долине Тинэ, затем пересекает Меркантур и попадает в Луба.

– А дальше? – спросил Солиман и насупился.

– Посмотри сюда. По небольшим проселочным дорогам он окольным путем добирается до Кале и оттуда – в Англию.

– Что он там забыл?

– У него сводный брат в Манчестере, на скотобойне.

Солиман тряхнул головой.

– Нет, – сказал он. – Когда человек скрывается, он обычно собирается начать новую жизнь. А Массар переступил за грань жизни. Он покинул зону света и ушел в зону тьмы, в ночь. Для полицейских, для жителей Сен-Виктора, для всех и даже для себя самого он – покойник. Он не хочет менять свою жизнь, он хочет изменить свою суть.

• Предыдущая
• 27/60
• Следующая